– Значит, ее не найти, – констатировал Костин.

– Некоторое время авто просто стояло, а потом сорвалось с места и ударило Венькина сзади. Отпечатки подошв ботинок Юрия говорят о том, что тот пытался убежать. Но не смог. Одним словом, это не случайный наезд. Это убийство, – договорил Вульф.

– Почему Венькин не встревожился, увидев иномарку? – удивилась я. – Он же прошел мимо нее.

Костин начал стучать по клавиатуре своего ноутбука.

– Не ожидал, что на него нападут. В Москве народ старается ставить свои машины там, где не надо платить. Юрия Петровича убили в том месте, где бесплатная стоянка. Наверное, там не одна тачка стояла.

– Камеры! – осенило меня. – Надо проверить записи.

– На той улочке их нет, на соседних тоже, – вмиг разбил мои надежды Вовка, – идеальное место для наезда.

Теперь телефон занервничал у меня.

– Лампа, – зашептала мне в ухо Киса, – до спектакля пятнадцать минут. Все уже сидят в зале. Ты где?

– Совсем рядом, в пробке застряла, – соврала я, вскакивая. – Извини, если немного опоздаю. В Москве все дороги перекопали.

– Ты куда? – удивился Вульф.

– В школу, – на ходу бросила я. – У Кисы сегодня спектакль, а я совсем забыла про него. Раиса Федоровна предупреждает, что родителям надо непременно присутствовать на всех праздниках. Если папа с мамой их пропускают, говорят, что заняты на работе, ребенок вырастет с чувством обиды и своей ненужности.

– Кто такая Раиса Федоровна? – удивился муж.

Но я уже унеслась.

Навигатор сообщил, что до гимназии добираться полтора часа – Москва, как всегда, умирала в пробках. Ругая столичного градоначальника, который начал ремонт дорожного покрытия сразу и на Садовом, и на Бульварном кольце, а заодно вообще по всему центру, я выскочила из машины и побежала к метро. Мэр ездит с мигалкой и, наверное, очень доволен собой, то есть тем, что повсюду взломали и обновляют асфальт. Пешие москвичи ковыляют по разбитым в очередной раз тротуарам, а те, что сидят за рулем, тратят на дорогу от дома до работы по три часа. И столько же обратно. Быстрее из-за паралича столичных колец и магистралей не получается. Ох, что-то неладно в Москве…

Вскочив в вагон, я плюхнулась на сиденье около мужчины, державшего в руках айпад, и перевела дух. Ехать мне без пересадки, минут за десять доберусь до нужной станции, далее все зависит от скорости, которую могут развить мои ноги. Может быть, спектакль немного задержат, и я окажусь в зале к его началу.

– Меня зовут Сергей Ильич, – произнес сидевший около меня мужчина.

Поскольку в метро теперь работают мобильные, я никак не отреагировала на его слова, решив, что сосед говорит по телефону.

– Пишу докторскую диссертацию по психологии, – продолжал сосед, – о том, как горе влияет на судьбу человека.

Я закрыла глаза. Ну почему мне в подземке всегда хочется спать?

– Девушка, – продолжал сосед, – вы меня слышите?

На мое плечо опустилась чья-то рука, я резко повернулась.

– Вы со мной разговариваете?

– Да, – ответил тот, кто сидел рядом. И повторил: – Сергей Ильич Максимов. Кандидат психологических наук, через пару лет надеюсь стать доктором.

– Желаю вам удачи, – вежливо ответила я.

Спрашивается, почему ко мне вечно привязываются городские сумасшедшие? Чем я их к себе притягиваю? В вагоне сейчас не слишком много народа, утренний час пик прошел, вечерний еще не наступил, но все же люди есть. Сергей Ильич сел в поезд раньше меня и вполне мог пристать к кому-нибудь другому. Ан нет, он как будто специально дожидался меня.

– Я уже бы написал свою работу, – вещал тем временем ученый, – знаю суть проблемы. Но необходимо масштабное исследование. А на него нет денег. Поэтому я езжу в общественном транспорте, выбираю молодую красивую девушку и прошу ее мне помочь.

Я улыбнулась. Нет, Сергей Ильич не сумасшедший, он адекватный умный мужчина, способный правильно оценить внешность человека.

– Вы можете ответить на пару вопросов? – спросил Максимов.

– С удовольствием помогла бы вам, но мне пора выходить, – отказалась я, помахала рукой милому дядечке, выбежала на платформу, вихрем пронеслась по ней и встала на длинный эскалатор, который со скоростью пожилого ленивца полз вверх.

– Девушка, – загудел сзади уже знакомый баритон, – ну вы и бегаете… Еле догнал. Торопитесь?

– Да, – ответила я. – К дочке в школу, она играет в спектакле, хочу успеть к началу. Вот только скорей всего опоздаю, до гимназии минут десять нестись.

– Предлагаю бартер, – оживился Максимов, – я вас подвезу, а вы ответите на вопросы моей анкеты. Для исследований обычно собирают группу, но у меня нет денег на плату участникам. Поэтому Христа ради прошу помочь мне симпатичных людей. Катаюсь специально на метро. Сегодня мне с утра не везет, все отказываются, уже собрался выходить на остановке, где своего Родриго оставил, и тут вы – милая, красивая, стройная, элегантно одетая. Балериной являетесь? У вас такая летящая походка! Прямо на заглядение. Кстати, вот смотрите…

Сергей обошел меня, встал на ступеньку выше, вытащил из сумки паспорт и открыл его.

– Только не подумайте, что я пристаю к вам с развратными намерениями. Я давно и счастливо женат. Есть печать.

Максимов перелистнул основной документ россиянина.

– И детей трое. От вас мне нужны просто ответы на анкету. Быстро домчу вас до места, поговорим по дороге. На своих двоих долго.

– Хорошо, – согласилась я.

– Ох, и не описать, как я вам благодарен! – обрадовался психолог.

Он спрятал паспорт, выудил из безразмерного портфеля айпад и откашлялся.

– Начнем опрос прямо сейчас, на ходу. Ваше имя, отчество, фамилия?

– Евлампия Андреевна Романова, – ответила я.

– Красиво, – одобрил кандидат наук. – Было ли в вашей жизни большое горе?

Я удивилась. Ну и вопрос!

– Не припомню.

– Спрошу иначе. Была ли в вашей жизни ситуация, когда вы плакали навзрыд?

Я призадумалась.

– Да.

– Отлично. Когда? Если сможете назвать свой полный возраст на тот момент, допустим, пять лет, это будет волшебно. Если нет, меня вполне устроит фраза «в раннем детстве» или «в отрочестве».

– Могу даже день сообщить, – улыбнулась я.

– Не верю своим ушам! – обрадовался ученый. – Весь внимание.

– Двадцать третьего августа я шла после дня рождения подруги к машине и попала каблуком любимых туфель в железную решетку перед парковкой, – зачастила я. – Дергала, дергала ногой, но шпилька намертво застряла. Потом появился мой приятель Володя. Он решил мне помочь, наклонился и рванул мою ногу вверх… Результат дурацких действий Костина: я упала прямо в грязь, испачкала красивую куртку, юбку, разорвала колготки, из рук выпала сумка и открылась, содержимое высыпалось на тротуар. Туфли оказались безнадежно испорченными, на каблуке кожа ободралась. Я оплакивала лодочки неделю. Потом купила новые, но они не такие красивые. До сих пор расстроена.