Когда я увидела этот пистолет, то сразу поняла: у меня серьезные проблемы. Что там отрубленная кисть мулатки! Оружие – вот главная улика!

– Что это такое? – угрожающе спросил следователь.

– А вы разве не видите? Пистолет.

Я его даже узнала. Это был пистолет моего мужа. Банальный «ТТ». Я сама пару раз из него стреляла. Тренировалась, мало ли что? Раньше он лежал у Иван Иваныча в кабинете, и все об этом знали. Вся прислуга. Мы никогда не делали из этого тайны, поскольку у Иван Иваныча имелось разрешение на это оружие. У него вообще были все возможные разрешения на любой вид деятельности, даже права категории «D» и «E», хотя он сроду не собирался работать дальнобойщиком. Просто у мужа мания собирать справки. Как он мог обойти своим вниманием лицензию на ношение огнестрельного оружия?

Но откуда он здесь взялся, этот пистолет?

– Откуда он здесь взялся? – Я невольно вздрогнула, услышав вопрос. Потому что мы со следователем подумали об одном и том же!

– Я не знаю.

– Вот как? Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

– Выходит, вы о нем ничего не знали?

– Нет.

– А про руку знали?

– Руку я принесла сюда сама. А вот об оружии ничего не знала.

– У нас есть показания вашей бывшей домработницы. Анисьи Переверзевой. Мы задержали ее сегодня утром. На допросе госпожа Переверзева во всем призналась.

– Призналась в чем?

– В том, что вы просили ее организовать похищение любовницы вашего мужа, Анжелы Свиридовой. По вашему приказанию гражданка Переверзева наняла братьев Паниных, Николая и Анатолия, которых мы тоже задержали. И они тоже во всем признались. Сначала вы просто хотели напугать мужа. У него был один инфаркт, и вы надеялись, Зинаида Андреевна, что от потрясения он умрет, а вы станете богатой вдовой. Господин Царев ведь затеял бракоразводный процесс. А вы этому изо всех сил сопротивлялись. Так?

– Ну, допустим.

– Но потом узнали, что Свиридова беременна. И что ваш муж оставил этому ребенку все свое состояние. А вам ничего. И вы разозлились. Вы позвонили Переверзевой и дали понять, что от Свиридовой и ее ребенка надо избавиться.

– Что-о? Я этого не говорила!

– Но она именно так все и поняла. И передала ваш приказ братьям. А также пистолет, который она взяла из кабинета вашего мужа. Вы в это время отвлекали господина Царева. Переверзева сказала охраннику на въезде в коттеджный поселок, Павлу Ковыряеву, с которым, по ее словам, у нее интимные отношения, что хочет забрать из особняка господина Царева свои вещи. И его прислуге тоже так сказала: мол, за вещичками своими пришла. Разумеется, ее впустили в дом. Она ведь проработала у Царева не один год и со всеми находилась в прекрасных отношениях. Переверзева вместе со своими вещами прихватила из дома гражданина Царева и пистолет, который тут же отнесла братьям Паниным. И передала им ваши указания. Они застрелили девушку и вывезли ее тело в лес на тачке. Скинули в канаву и закидали ветками. Они не думали, что тело быстро найдут, но на него натолкнулись грибники. Девушку убили по вашему приказу. И изуродовали тоже по вашему приказу.

– Но это же чушь! Я не хотела ее убивать! Я этого не говорила!

– Нам придется устроить вам очную ставку с Переверзевой. Причем преступление вы спланировали заранее. Мы допросили патологоанатома, у которого вы купили отрубленную кисть Свиридовой.

– Что?!

– Вы хотели выжать из мужа как можно больше денег. Очную ставку с патологоанатомом мы вам тоже устроим.

– Он тоже во всем признался? – горько спросила я.

– Да, и только вы по-прежнему упорствуете. – Он посмотрел на меня вопросительно. – Улик более чем достаточно, Зинаида Андреевна.

– Нет.

– Упрямая вы. – Он тяжело вздохнул. – Ладно («дожмем», читалось между строк). Одевайтесь.

– Я не виновна в преступлении, в котором вы меня обвиняете.

И тут… Я в который раз подумала: нельзя быть такой лентяйкой! Хотя бы раз в три дня надо делать уборку! Потому что они обшарили всю квартиру и не поленились залезть под стол. Оттуда был извлечен комок бумаги. Это оказалась записка, которую я написала Анисье! Я ведь совсем об этом позабыла! Скомкала записку, но не выбросила! А потом нечаянно смахнула ее под стол.

Зато следователь не поленился проверить: что за бумажка? Он демонстративно медленно ее развернул и, нахмурившись, начал читать. Но после первых же слов лицо его посветлело.

– Что это, Зинаида Андреевна?

– Понятия не имею!

– «Позвони Эрику с ее телефона», – медленно читал он. – И приписка: «С телефона Анжелы. Возьми его у братьев. Сможешь?»

Я молчала. Что тут скажешь?

– Ну что, госпожа Царева? Будете признаваться в убийстве?

– Нет.

– Мы проведем графологическую экспертизу, чтобы доказать: это ваш почерк. Если вы по-прежнему будете отпираться. Собирайтесь.

Я поняла, что деваться мне некуда. Рука мулатки, пистолет и записка, текст которой говорит сам за себя. Пока я дрожащими руками натягивала на себя одежду, картинка в моем мозгу сложилась. Так вот что это было! Я действительно звонила Анисье и, разозленная, кричала, как сильно ненавижу Анжелу. Мне, мол, теперь в любом случае ничего не достанется. А она поняла все по-своему. Подумала, что я приказываю ей убить соперницу.

«Успокойтесь, Зинаида Андреевна, все как-нибудь разрешится».

Господи, да как она на это решилась?! А потом были намеки: «Все, как вы хотели», «Не испортит, поздно уже», «Какая же вы непонятливая». А еще она мне все время подмигивала. Мол, дело сделано. А я не понимала. Так вот какое дело она имела в виду! А потом еще Анисья интересовалась, что ей грозит в случае, если все раскроется и нас будут судить? Кто крайний? Что светит организатору преступления, что исполнителям, а что посреднику? Выходит, посреднику-то достанется меньше всего. Она никого не убивала, план не разрабатывала, она только передавала братьям мои указания. Да, еще вывела Анжелу за ворота. Но присяжные, коли я добьюсь их суда, будут на ее стороне. Несчастная девушка, такая некрасивая, больная, прислуга у богатой избалованной барыни, которая приказала ей избавиться от беременной любовницы своего мужа. Вот мне, да, не поздоровится.

Мне стало понятно, насколько все серьезно.

Вот почему Анисья вела себя со мной так нагло и задавала странные вопросы. Она была уверена: я у нее в руках. Не предполагала только, что так быстро найдут тело.

Визит Коли мне теперь тоже стал понятен. Он изо всех сил намекал, что надо бы прибавить денег. Похищение это одно, а заказное убийство совсем другое. И это Коля, не кто иной, подбросил мне пистолет! Больше некому! А точнее, Коля оставил мне его на хранение. И он хотел об этом сказать, но пришел Иван Иваныч. Я выставила Колю за дверь и запретила ему звонить мне и приходить. Он получил от меня десять тысяч рублей и крепко запил на пару со своим братом. Разумеется, и убийство Анжелы, и оставленный в моей квартире пистолет тут же были забыты. На десять тысяч можно пить беспробудно, и не один день. Братья так и сделали.