Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что за… – начал я и не договорил.
Подняв голову, и посмотрев в зеркало, слова застряли у меня в горле: в нем возникло бледное, круглое лицо. Не мое. Лицо было размытым, словно выглядывало из тумана, зеркало сильно запотело, видимо от пара, который поднимался от горячей воды.
Образ в зеркале медленно ко мне приближался.
Я отшатнулся от зеркала и спешно обернулся.
– Софи? – одновременно с облегчением и удивлением спросил я.
– Я вас напугала? – спросила девушка.
– Да уж, – признался я. – Черт знает что мерещится. Я просто не слышал, как ты вошла.
– Дженна всегда говорит, что это хорошо для прислуги, когда ее не слышно, – смущенно ответили Софи и покраснела.
Мне стало жаль ее. Видимо, Дженна не дает спуска девушке. Я смягчил тон, и уже более спокойно спросил:
– Так что ты тут делаешь, Софи?
– Меня послала хозяйка, – ответила она. – Дженна сказала, что вы не ужинали, и она отправила меня посмотреть, легли вы или нет, и если еще не легли, то спрашивает, может подать бутерброды вам прямо в номер?
– Спасибо за заботу, но у меня совсем нет аппетита, и я хотел бы лечь спать пораньше, а вот позавтракаю я завтра с удовольствием в столовой.
– Хорошо! Я передам все Дженне.
Тут у меня возникла мысль, и я решил кое-что узнать у девушки:
– Софи, а ты видела сегодня Джейсона?
– Да, он был сегодня вечером дома, еще спрашивал меня, по расписанию ли ужин.
– Софи, можно тебя кое о чем попросить?
– Конечно, сэр.
– А ты не могла бы за ним присматривать? Ну, во – сколько он приходит, когда уходит?
Девушка смертельно побледнела.
– Он что преступник какой, а вы – коп и приехали за ним?!
Я рассмеялся, а девушка снова покраснела, поняв, что сказала глупость.
– Нет, ты что, это так, мои глупости, не обращай внимания, милая! Просто мой журналистский нрав не дает мне покоя, скажу честно – не нравится он мне, подозрительно он себя ведет как-то, но если я начну присматривать за ним, то он может что-то заподозрить, понимаешь, о чем я?
– Да, конечно. Хорошо, я послежу за ним, это будет как в детективе! – воскликнула Софи, а я подумал, какая она милая, и улыбнулся.
– Спасибо, – поблагодарил я девушку.
Спросив, не нужно ли мне еще чего, и получив отрицательный ответ, она поспешила по своим делам.
Я разделся, погасил лампу и забрался под одеяло. Простыни приятно пахли. Я вздохнул незнакомый мне аромат чего-то острого и экзотического. В прошлый раз простыни так не пахли – видимо, при стирке Дженна добавила какой-то новый кондиционер. Ну что ж, я определенно не против, мне он нравится.
Я лег на правый бок и посмотрел на окно. Сквозь тонкие занавески пробивался лунный свет, он был тусклый, и углы комнаты были погружены в черную, глубокую темноту.
Я закрыл глаза. На тумбочке рядом со мной тикали часы. Тик-так, тик-так. Я перевернулся на другой бок и попытался заснуть. Чертова бессонница, мысли роились у меня в голове как пчелы и мешали заснуть.
Снова накатило чувство страха. Мурашки привычно побежали по моей спине. Сердце бешено забилось. «Да что же это такое? Почему я так остро реагирую на все, словно кисейная барышня», – возмущенно подумал я.
И тут сквозь тиканье часов я услышал тихий звук. Сначала я не мог понять, что это. Но потом звук отчетливее прозвучал как будто чуть ближе ко мне. Кто-то плакал.
Я открыл глаза и сел на кровати. Стояла тишина. Звук затих так же неожиданно, как и начался. Что это было? Может быть, это Софи? Возможно, Дженна отругала ее, и теперь девушка плачет?
Я встал с постели и подошел к двери. Открыл дверь моей комнаты и выглянул в коридор. Тишина.
И вот он снова. Этот звук. Теперь плач перешел в глухие рыдания.
«Что за черт?! – подумал я. – Что тут такое происходит?»
Слыша этот плач, я невольно подумал о Джулии, той маленькой девочки из 1847 года. Наверно она так же плакала, когда ее заперли в склепе. Похоронили еще живой.
«Тьфу, да что же это за бред мне лезет в голову?» – подумал я, и помотал головой, в надежде, что мысли сами улетучатся из нее.
– Софи? – позвал я. – Это ты? С тобой все в порядке?
Плач становился громче, это были уже рыдания, такие душещипательные, что мое сердце разрывалось от жалости к той девушке, которая плакала. Захотелось прижать ее к себе, пожалеть. Я стремительно прошел по коридору, но так и не понял, откуда идет плач, казалось, что чем больше я удаляюсь от свой комнаты, тем тише становится этот звук. Вернувшись к двери своей комнаты, я еще раз спросил:
– Кто там? Софии, это ты?
В голове у меня снова возникла легенда о Джулии Легар. Прислушавшись, я понял, что плач шел из моей комнаты. Но как? Как такое может быть? У меня предательски затряслись руки.
«Черт, Джек, возьми себя в руки!»
Я должен открыть эту чертову дверь и посмотреть что там!
Я слышал громкий стук своего сердца.
Моя рука потянулась к ручке двери. Ладонь вспотела.
Я глубоко вздохнул.
Еще раз.
И распахнул дверь.
Остров Эдисто, наши дни
В комнате никого не было. Как только я открыл дверь, плач резко прервался. Отругав себя за излишнюю впечатлительность, я решил ложиться спать. Как ни странно, я довольно быстро уснул.
С утра я проснулся заранее, задолго до завтрака и с удовольствием решил принять наконец-то душ. Вдоволь накупавшись, я вернулся в номер и оделся к завтраку. Сегодня, учтя жару последних дней, я решил сменить джинсы на легкие хлопчатобумажные брюки и такую же легкую рубашку.
Я спустился вниз, и вошел в столовую. На своем обычном месте сидел Джеймс, неизменно читая газету. Он выглядел несколько помятым, но я не знаю, с чем это было связано. То ли с тем, что он ночью куда-то ходил, то ли с тем, что это было его обычное состояние.
– О, доброе утро, Джек! Давненько вас не было видно, – дружелюбно поздоровался он.
– Здравствуйте, Джеймс, – поприветствовал его я.
Мы ненадолго замолчали, каждый думал о своем. А потом Джеймс вдруг неожиданно спросил: – Джек, скажите, как ваше расследование?
– Потихоньку, пока ничего интересного не обнаружил, одни слухи сплетни.
– Понятно, – казалось, этот ответ обрадовал его. – А как ваши рисунки? – спросил я, внимательно следя за его реакцией. Но ни один мускул не дрогнул на лице Джеймса. Или он такой хороший актер, или я подозреваю ни в чем не повинного человека. Он оставался спокойным, как и всегда.