– Кто-то прошелся по вашей могиле, – беззаботно проговорила Софи.

– Что? – от ее слов мне стало не по себе. – Что ты сказала, Софи?

– Ой! – испуганно закрыла рот рукой девушка. – Извините. Моя мама так всегда говорила, когда кто-то покрывался гусиной кожей. Пожалуйста, не говорите Дженне, что я вас напугала этой поговоркой, а то она мне устроит, – взмолилась она.

– Конечно, не скажу, – улыбнулся я девушке. – Просто не слышал раньше такое выражение, вот и вздрогнул от неожиданности. А почему твоя мама говорила? Сейчас она уже больше так не говорит?

– Она умерла, – печально вздохнула Софи. – У меня никого не осталось, папа бросил нас, когда я была совсем маленькая, я жила с мамой, но она умерла от лихорадки, теперь я живу с Дженной.

– Мне очень жаль. Прости, что спросил, я не знал… – ответил я, мне было неловко, что я допустил такую бестактность.

– Спасибо, – тихо ответила девушка. – Я сейчас застелю вам постель чистыми простынями. – Софи положила белье на комод, и стала снимать белье, которое было застелено ранее.

– Я могу сам застелить, а ты иди, отдыхай, Софи, – обратился я к ней, я видел, что она очень устала и еле держалась на ногах. – Я вижу, что ты сильно устала.

– О, нет, мистер Арчер, – запротестовала она, ловко заправляя пододеяльник. – Так будет неправильно. Дженна меня убьет, если узнает, что я не выполнила свои обязанности, мне это совсем не сложно.

Она быстро застелила чистую простынь, аккуратно взбила подушку, заправив ее в чистую наволочку, и покрыла это новым пледом, не прекращая разговаривать о погоде, делах в доме. Управлялась она быстро, ловко, сразу было заметно, что девушка это делает не впервые.

– Хороший вы постоялец, тихий, в номере вас нет, по ночам спите, в отличие от этого странного художника, – сказала вдруг она.

Я почти не слушал болтовню Софи, но фраза о Джеймсе насторожила меня.

– Что вы сказали, Софи?

Я подумал, что если она не прочь поболтать, то может она мне расскажет о нем, обычно и узнаешь все самое интересное от прислуги.

– А, это я так. Мысли вслух, простите, – замешкалась она и скромно потупилась. – Ну, вот и все, готово, постель застелена, можете ложиться.

Она аккуратно поправила складку не пледе и посмотрела на меня:

– Спокойной ночи, мистер Арчер.

– Подожди, – остановил я ее. – Задержись немного. Я хотел спросить, что ты там говорила про Джеймса?

Софи испуганно посмотрела на меня.

– Я не должна много болтать, простите, мистер Арчер, – смущенно ответила она.

– Ничего страшного, ты очень помогаешь мне, так что ты говорила про него?

Она бросила испуганный взгляд на дверь и тихо зашептала:

– Он просто странный какой-то, ночами иногда пропадает, не разрешает убирать его комнату, запирает ее на ключ все время. Однажды я случайно заглянула туда, и не увидела ни картин, ни принадлежностей для рисования, но ведь этого не может быть! Где же он рисует, или хотя бы чем он рисует? Где все это?

Она помолчала и тихо повторила:

– Не нравится он мне, вот совсем не нравится. Он странный. Будьте аккуратнее, мистер Арчер. От этого человека веет опасностью.

– Скажи, Софи, а как давно он приехал?

– Месяц уже прошел, да, все правильно, месяц, к Дженне еще брат приезжал, забавный такой старик, я и запомнила.

– И что, вещей его не было? Он налегке приехал?

– То-то и оно, что именно так, я сама провожала его в номер, с ним был только небольшой чемодан, видимо, с одеждой, компактный такой, и все, больше ничего. А еще он каждую ночь уезжает куда-то, я часто это вижу.

– Спасибо, Софи, я буду аккуратнее с ним.

– Да, мистер Арчер, вы уж будьте осмотрительнее, – и, сказав это, она поспешно удалилась.

Через секунду я услышал в коридоре ее торопливые шаги. Странно. Рассказ Софи мне очень не понравился, отсутствие по ночам можно было легко объяснить – Джеймс, судя по его внешности, был из тех людей, которые любили шастать по барам, но вот отсутствие принадлежностей для рисования – вот это действительно странно. Может он снимал где-то студию? Ведь и такой вариант вполне возможен, но встает тогда другой вопрос, почему и не жить в этой студии? Зачем платить за два места проживания? М-да, не расследование, а сплошная куча вопросов, во что я ввязался?

«Так, Джек, возьми себя в руки и не давай разыграться суевериям и воображению!» – мысленно приказал я себе.

Со вздохом я опустился на кровать и достал свой блокнот. Немного подумав, я решил набрать номер моей помощницы в Нью-Йорке и навести справки об этом загадочном Джеймсе. После второго гудка, Бренда, моя правая рука и очень толковая девушка взяла трубку:

– О, мистер Арчер, привет! Раскопали что-то важное уже?

– Здравствуй, Бренда, нет, нужна твоя помощь.

– Да, слушаю, вы же знаете, помогу, чем смогу!

– Мне нужно выяснить всю информацию о Джеймсе Броуди все. что найдешь!

Я быстро описал ей его, примерный возраст, и все то, что он рассказывал о себе. Она слушала внимательно, изредка переспрашивая, я так и представлял ее сейчас, сидящую нога на ногу, с нахмуренными бровями, сосредоточенную, нервно покусывающую карандаш. Я знал, что Бренда найдет все, что есть. Она была профи своего дела – отличной журналисткой. Она начала работать на меня пару месяцев назад, я устал отвечать за все свои дела, как бы парадоксально это не звучало, и решил нанять помощника. Правда, честно говоря, я рассчитывал взять мужчину, может, студента, но эта девушка очаровала меня. На собеседовании у меня не было другого выбора, как только предложить ей работу. Мы немного поболтали о том, о сем, она рассказала мне о последних рабочих новостях и мы попрощались.

Обдумывая информацию, полученную от Софи, я решил, что завтрашнюю ночь придется провести в склепе. Все пути ведут к тому странному незнакомцу, который появляется там, возможно мне удастся поймать его, и тогда многое встанет на свои места. Ну, или хотя бы я узнаю, кто он, и чем он занимается по ночам на кладбище. Собственно кто бы говорил, я сам оттуда видимо не скоро вылезу.

Я устало потянулся и посмотрел на часы – почти полночь. Засиделся я. Пора умыться и ложиться спать, я прекрасно понимал, что завтра я, скорее всего, проведу бессонную ночь. Так, душ отменяется по причине моей усталости, и моем огромном нежелании идти до него, поэтому почищу зубы тут, в комнате.

Я с удивлением заметил, что не ужинал, и даже не хочу есть. Услышанное о Джеймсе взволновало меня, сам не могу понять почему. Подойдя к умывальнику, я пустил воду и глубоко вздохнув, ополоснул лицо холодной водой. Мысли мои никак не удавалось привести в порядок, удушающая жара и влажность сводила меня с ума. Я облокотился на раковину и ополоснул голову холодной водой, и тут снова по спине пробежал знакомый холодок. По телу побежали мурашки. Я включил горячую воду чтобы опустить туда вмиг замерзшие руки.