В уме досчитала до трех и распахнула дверь. Была готова, даже ожидала того, что увижу его прямо перед собой, но темный коридор за дверью спальни оказался пуст. Только сейчас я заметила, что невольно затаила дыхание, и выдохнула. Подождала, пока дыхание совсем успокоится, а глаза привыкнут к темноте, взглянула налево в коридор, направо в коридор, убедилась, что я действительно одна, и только после этого направилась к лестнице. Снизу пробивался слабый свет.

Бесшумно спускалась я по ступенькам, перешагнула через четвертую сверху – она ведь скрипит, я знаю этот дом, как свои пять пальцев. Свет шел из гостиной. Как я могла допустить, что ночую в своем доме с этим незнакомым человеком, как до такого дошло?

Почти не дыша, потихоньку, на цыпочках я кралась к гостиной. Какой-то звук меня напугал, но я вдруг сообразила, что это урчит мой собственный пустой желудок. Осторожно заглянула за угол. Телевизор был включен, но без звука. Какой-то частный канал, никогда его не смотрю, и как раз пошла реклама. Молодая семья с двумя детьми, мальчиком и девочкой, все красивые, мальчик брюнет, как папа, девочка блондинка, как мама, все съели йогурт и отправились на прогулку за город на большом, темного цвета, семейном автомобиле, вместе с их крупной, добродушной собакой.

Три красивые девочки-подростка болтают про мальчиков, одновременно умывая лицо каким-то средством от прыщей, вода брызгает, девочки хихикают. Приятная пара среднего возраста, на вид влюбленные, наслаждается пиццей из заморозки, модель радуется своим длинным густым ресницам, спортсмен – волосам без перхоти. Я бы с удовольствием прилегла на диван да наслаждалась бы нормальной и счастливой жизнью йогуртовой семьи. Лампочка возле кресла, где я обычно читаю, горит, но ни в кресле, ни на диване никого нет. Выключила телевизор.

Я вздрогнула, услышав тихий щелчок. Молниеносно повернулась, стала вглядываться в темноту гостиной, которую только что пересекла. Но и там никого. Никого. Просто старинный дом время от времени издает подобные звуки, напоминая своим хозяевам, что он все еще живой. А этот-то где? Чем он занят? Мысль о том, что я понятия не имею, где находится чужой человек, вдруг стала для меня непереносимой. Хватит осторожничать, бродить тут без толку! Я прошлась по всему дому и всюду зажгла свет. Затем поднялась по лестнице на верхний этаж. Распахивая одну дверь за другой, я всюду нажимала на выключатели. Спальня, ванная комната, детская – всюду пусто.

Где он находится?

В комнате сына я задержалась: вдруг обратила внимание на сделанные карандашом черточки в проеме, так мы отмечали рост Лео. На кровати валялась его рубашка в синюю клетку. Он все не мог решить, как одеться для первой встречи с отцом. Переодевался несколько раз, а я наблюдала, как он гелем укладывал волосы и гляделся в зеркало, оценивая свой внешний вид, и с трудом скрывала от него охватившее меня тогда волнение.

«Вообще-то нам пора, – сказала я наконец, – ты готов?» Лео кивнул, а потом все-таки снова передумал: «Сейчас буду готов!» И стянул через голову рубашку в синюю клетку, заодно изрядно испортив свою прическу, бросил на кровать, а сам схватил другую, оливково-зеленую. Я смотрела, как он застегивает пуговицы, но совладала с собой и не стала помогать, хотя дело пошло бы быстрее. Как могла, набралась терпения, ожидая, пока Лео тщательно разгладит складки. «Давай, сейчас мы поедем за папой», – только и сказала я.

Эти слова я выговорила с большим трудом.

Теперь мне казалось, что все это было давным-давно.

Стояла, смотрела на эту рубашку в синюю клетку, как вдруг зазвонил телефон. Опрометью я бросилась вниз по лестнице, влетела в гостиную, схватила трубку:

– Алло!

Тишина.

Нет, не тишина. Дыхание.

– Алло? – повторила я, чувствуя, как зашкаливает пульс.

На другом конце раздался сигнал «занято».

Нахмурившись, я положила трубку, но не успела и двух метров отойти от аппарата, как тот снова зазвонил. Взяла трубку.

– Алло! – произнесла я.

Нет ответа.

– Алло, кто это?

Щелчок – и сигнал «занято».

В замешательстве я тоже положила трубку и направилась в кухню. Достала хлеб и арахисовое масло, поставила на стол тарелку, положила нож. Знала, что еда покажется безвкусной, как и все, что я пыталась есть в последнее время, но хоть что-нибудь проглотить все же надо. Взяла ломтик хлеба, выложила на тарелку. Пыталась не обращать внимания на телефонный звонок, хотя он раздался почти сразу. Намазала немного арахисового масла на хлеб, откусила. Телефон замолчал. Во рту – никакого вкуса, только съедобная масса. Клей для обоев на куске картона. Телефон зазвонил снова. Меня замутило, но я попыталась проглотить хлеб, с трудом мне это удалось. Телефон замолк и тут же зазвонил опять. Я выкинула намазанный маслом хлеб в помойное ведро. Быстро убрала тарелку с ножом в посудомоечную машину и вернулась в спальню. Решила игнорировать телефонные звонки. Скользнула в постель, надеясь, что тошнота скоро пройдет, и размышляла.

Вроде бы я должна испытывать облегчение, но разволновалась еще больше: незнакомец исчез.

Пауки тут повсюду. Пауки кишат в этом холодном старом доме, потому что легко находят себе укрытие в бесчисленных и самых неожиданных местах. Теперь я давно уже смирилась с этими пугливыми существами, время от времени наблюдая, как они шмыгают по комнатам. Но раньше было по-другому. Обнаружив паука, я звала на помощь Филиппа, он являлся и тут же его прогонял. Тут самое главное – не выпускать паука из виду. Вообще пауки двигаются намного быстрее, чем нам кажется, и вот что было для меня особенно страшно: обнаружить одного, а потом случайно отвлечься и потерять его след. Хуже не бывает – не знать, где находится существо, которого ты боишься до смерти. Когда огромный паук сидит где-нибудь на стене, на самом виду, он, может, и отвратителен, но ты хотя бы понимаешь, что он не побежит по твоим голым ногам. А вот огромный паук, которого ты не видишь, но про которого точно знаешь, что он здесь, – это поистине невыносимо. С этим незнакомцем – точно как с пауками. Оттого я и нервничала страшно, я ведь понятия не имела, где этот человек и что он замышляет. Даже сумка его куда-то пропала.

В голове – сплошь вопросы, вопросы… Чего он хочет от меня? Что он задумал? Зачем он делает то, что делает? Но намного важнее всего этого другое: как ему удалось обмануть представителей всех учреждений? Откуда он столько знает о Филиппе? И вновь я мысленно возвращалась к вопросу о том, каким образом этот человек мог согласиться на генный тест. Ведь не может же быть…

Мне удалось подавить гнев и смятение, я заставила себя успокоиться и мыслить логично, оценивая проблему как бы со стороны.

Итак, незнакомец согласился на генный тест.

Первое. Это делает его позицию – по крайней мере, в глазах Барбары Петри – весьма правдоподобной.

Второе. До того как будут готовы результаты данного теста, несомненно пройдет несколько дней.