class="p1">«А правда, что вы ангелы?» — спросила маленькая Катя, когда Елена делала ей перевязку. «Бабушка говорила — придут люди в белом, это будут ангелыхранители».

«Мы просто врачи», — улыбнулась Елена, но девочка покачала головой:

«Нет, вы настоящие ангелы. Я видела, как от ваших рук свет идёт. И крылья у вас есть, только их не все видят».

Этислова услышали другие дети. И вдруг в подвале начались удивительные разговоры. Дети рассказывали, как во время бомбежек видели светящиеся фигуры, которые их защищали. Как в самые страшные дни оккупации чувствовали невидимое присутствие хранителей.

«Знаете», — сказал Павел Иванович вечером, «может, они и правда видят то, что нам не дано. Детская душа чище, она ближе к небу».

Анна Борисовна заметила, что после этих разговоров дети стали быстрее выздоравливать. Даже близнецы, молчавшие столько месяцев, начали шептать что-то друг другу.

«Смотрите», — Вера Николаевна показывала рисунки детей. «Они рисуют нас с крыльями. И почему-то все рисунки светятся голубым и золотым».

Сергей собирал эти рисунки:

«Может, мы действительно немного ангелы? Те, кто возвращает не только здоровье, но и веру в добро?»

К исходу второго дня произошло настоящее чудо — Ваня, с его застарелым воспалением легких, вдруг пошел на поправку. «Я видел ангела», — шептал он Елене. «Он сказал, что теперь все будет хорошо».

Старый врач, наблюдавший за работой бригады, признался:

«За всю свою практику не видел такого. Дело не только в лекарствах и процедурах. Вы принесли им что-то большее — надежду, веру, свет».

В детском доме теперь часто звучали песни. Дети больше не прятались по углам, не вздрагивали от каждого шума. Они начали верить в чудеса, потому что сами стали свидетелями чуда — возвращения жизни.

«Может, и правда», — думала Елена, укладывая детей спать, «есть в нас что-то от ангелов? Та сила, что побеждает страх и боль, что возвращает детство даже посреди войны?»

На третий день пришло время прощаться. Детский дом передавали под опеку гражданских врачей, которые должны были прибыть к вечеру.

«Ангелы улетают?» — спросила маленькая Катя, держась за руку Елены.

«Мы должны помогать другим детям», — ответила Елена. «Но теперь у вас будут свои хранители».

Сергей передавал документы старому врачу:

«Мы оставляем все необходимое. И помните — главное лекарство для них сейчас — любовь и вера в будущее».

Дети выстроились во дворе школы, провожая медицинскую бригаду. В руках они держали рисунки — ангелы в белых халатах, окруженные золотистым светом.

«Посмотрите», — сказала Анна Борисовна, «они уже не те испуганные существа, что были три дня назад. В их глазах появилась жизнь».

Павел Иванович раздавал последние указания местным медикам:

«Главное — не прерывать лечение. И обязательно продолжайте занятия, игры, пение».

Вера Николаевна обнимала каждого ребенка: «Теперь все будет хорошо. Вы сильные, вы справитесь».

Когда санитарные машины тронулись в путь, вслед им летели детские голоса: «До свидания, ангелы! Прилетайте ещё!»

А впереди их ждала новая задача — в соседнем районе находился госпиталь, где требовалась срочная помощь раненым. Война продолжалась, но теперь они точно знали — там, где побывали «ангелы в белых халатах», обязательно возрождается жизнь.

«Знаете», — сказал Сергей, глядя на удаляющуюся школу, «может, эти дети видят главное — что добро сильнее зла, что свет побеждает тьму, что жизнь всегда возрождается».

И где-то высоко в небе, казалось, действительно мелькнули светлые крылья — крылья надежды, веры и любви.

История 3

Исцеление души

В начале февраля их бригада прибыла в районный центр, недавно освобожденный от оккупации. Здесь требовалась особая помощь — не столько телу, сколько душе. «Смотрите», — Сергей показывал коллегам уцелевшее здание больницы. «Здесь былнемецкий госпиталь. Местные женщины работали санитарками. Теперь они не могут переступить порог — слишком много страшных воспоминаний».

Павел Иванович уже беседовал с пожилым фельдшером:

«За два года оккупации люди разучились доверять. Каждый замкнулся в своей боли. Нужно помочь им вернуться к нормальной жизни».

Анна Борисовна организовала что-то вроде женского клуба:

«Приходите просто поговорить. О болезнях, о детях, о жизни. Вместе легче пережить всё, что случилось».

Елена работала с теми, кто пережил самые страшные испытания:

«Главное — дать им выговориться. Боль, запертая внутри, разъедает душу сильнее любой болезни».

Вера Николаевна собирала женщин на совместную работу:

«Будем готовить перевязочный материал, учиться оказывать первую помощь. Общее дело лечит лучше любых лекарств».

К вечеру в больничном дворе собралось много народу. Женщины принесли еду, старики — свои истории, дети — первые робкие улыбки. Впервые за долгое время люди почувствовали — они не одни.

«Знаете», — сказала пожилая учительница, «когда вы приехали, словно свет вернулся. Мы ведь уже забыли, как это — жить по-человечески».

В больничной палате, переоборудованной под общую комнату, допоздна горел свет. Женщины приходили со своими историями — страшными, горькими, но теперь эти истории можно было рассказать.

«Я два года прятала еврейскую девочку», — тихо говорила пожилая акушерка. «Выдавала за внучку. Каждый день думала — вот сейчас донесут. Но соседи молчали. Все знали, но молчали».

«А мы с сестрой в госпитале работали», — вспоминала молодая женщина. «Немцы не знали, что мы каждую ночь информацию партизанам передавали. И раненых наших прятали в подвале».

Анна Борисовна и Елена слушали, иногда задавали вопросы, но чаще просто молчали вместе с этими женщинами. Молчание тоже бывает лекарством.

Павел Иванович организовал встречи для стариков:

«Расскажите о довоенной жизни. О том, как город строили, как праздники отмечали. Молодым нужно помнить — жизнь не началась с войны и не закончится ею».

Сергей заметил удивительную вещь — чем больше люди рассказывали о пережитом, тем меньше становилось больных. Словно сами слова имели целительную силу.

Вера Николаевна завела большую тетрадь, куда записывала истории местных жителей:

«Это не просто воспоминания — это свидетельство силы человеческого духа. Когданибудь люди должны узнать, как здесь сохраняли человечность».

К исходу второго дня произошло удивительное — женщины сами вызвались помочь с уборкой больницы. Той самой, куда еще вчера боялись войти.

«Мы свой город заново отвоевываем», — сказала одна из них. «Теперь уже не у немцев — у страха».

Вечером во дворе больницы зазвучали песни. Сначала тихо, неуверенно, потом всё громче. Старые довоенные песни о любви, о счастье, о мирной жизни.

«Смотрите», — шепнул Сергей коллегам, «происходит самое важное исцеление — люди возвращаются к самим себе».

«А вот ещё история», — тихо начала седая женщина, когда все собрались вечером. «О наших девочках-подростках. Им по тринадцать-четырнадцать было.»

И полился рассказ о том, как местные девчонки, почти дети, стали настоящими