Я сглатываю комок в горле. Эх, если бы обстоятельства сложились иначе!

– Я отправлю вам те деньги, что мне удалось скопить, – шепчу я. – Вы сможете погасить часть кредита.

То, что мама не возражает, говорит мне о том, что на самом деле положение значительно хуже.

– А если я выиграю конкурс и получу премию, – добавляю я, – то смогу оплатить свое проживание и питание на следующий год, и тогда вам с папой не надо будет беспокоиться об этом. – Я знаю, что это поможет им еще больше, потому что полной стипендии, что я получаю в Брайаре, сейчас хватает только на оплату обучения. А за все остальное платят родители.

– Ханна, я не хочу, чтобы ты дергалась из-за денег. У нас с папой все будет хорошо, обещаю. Когда мы закончим ремонт дома, его цена поднимется, и наше положение будет значительно лучше. А пока я хочу, чтобы ты, солнышко, получала удовольствие от учебы в колледже. Хватит переживать за нас, сосредоточься на себе. – Ее тон становится игривым. – У тебя нет желания рассказать мне о своих новых приятелях?

Я улыбаюсь.

– Нет.

– Ой, ладно тебе, наверняка есть один, который тебя очень интересует.

Я краснею, когда вспоминаю о Джастине.

– Ну, есть. В том смысле, что между нами ничего нет, мы не встречаемся, но я бы против этого не возражала. Если бы он заинтересовался мной.

Мама смеется.

– Тогда пригласи его куда-нибудь.

Почему все думают, что для меня это так просто?

– Может быть. Ты же знаешь меня. Я не люблю спешить. – Вернее, я вообще не люблю проявлять инициативу в этих вопросах. С прошлого года, когда мы с Девоном расстались, я не сходила ни на одно свидание.

Я быстро меняю тему.

– Расскажи мне о новом управляющем, на которого ты жаловалась в прошлом письме. Такое впечатление, что он сводит тебя с ума.

Мы некоторое время обсуждаем мамину работу кассиром, хотя мне больно говорить об этом. Когда-то она была учительницей начальных классов, но после скандала со мной вынуждена была уволиться, и эти ублюдки в департаменте образования даже нашли какую-то лазейку, позволившую выплатить ей всего лишь мизерное выходное пособие. Которое тут же пошло на погашение гигантского долга моей семьи – правда, от той выплаты итоговая сумма практически не уменьшилась.

Мама рассказывает о новом увлечении папы – строить модели самолетов, потом очень живо и смешно описывает выходки нашей собаки, а затем скучно перечисляет особенности овощей, которые она собирается высадить весной. Я обращаю внимание на то, что в разговоре отсутствуют упоминания о друзьях, или об ужинах в городе, или об общественных мероприятиях, которыми славятся все маленькие городки. А все потому, что мои родители, как и я, стали изгоями.

Только, в отличие от меня, они не бежали из Индианы так, что у них только пятки сверкали.

В свое оправдание я говорю, что мне надо было начинать жизнь сначала.

Я бы очень хотела, чтобы и у них была такая же возможность.

Мы заканчиваем разговор, и я мечусь между ликованием и глубокой печалью. Я люблю разговаривать с мамой, но от мысли, что я не увижусь с ней и с папой на День благодарения, хочется плакать.

К счастью, в комнату входит Элли и лишает меня возможности поддаться плохому настроению и весь день проваляться в постели.

– Привет! – бодро восклицает она. – Хочешь позавтракать в городе? Трейси говорит, что можно взять ее машину.

– Ладно, но только не «У Деллы». – Нет ничего хуже, чем есть там, где работаешь, тем более велика вероятность того, что Делла уговорит меня отработать смену, что случается довольно часто.

Элли закатывает глаза.

– Но больше нигде завтраки не подают. Хорошо. Пошли есть в столовую.

Я спрыгиваю с кровати, а Элли валится на нее и вытягивается на одеяле, пока я роюсь в одежном шкафу.

– С кем ты разговаривала? С мамой?

– Ага. – Я натягиваю на себя мягкий голубой свитер и расправляю его. – Мы не увидимся на День благодарения.

– Ой, сочувствую. – Элли садится. – Слушай, а почему бы тебе не поехать вместе со мной в Нью-Йорк?

Соблазнительное предложение, но я уже пообещала маме, что пошлю ей деньги, и не хочу полностью опустошать свою заначку и тратиться на железнодорожный билет, чтобы провести выходные в Нью-Йорке.

– Я не могу себе этого позволить, – грустно отвечаю я.

– Черт. Я бы оплатила тебе билет, но я сама на мели после нашего с Шоном весеннего путешествия в Мексику.

– Я бы этого не допустила, – улыбаюсь я. – Не забывай, после выпуска мы с тобой станем нищенствующими художниками. Так что нам надо откладывать каждый цент.

Она показывает мне язык.

– Ни за что. Мы, едва выйдем за ворота, станем знаменитостями. Ты подпишешь выгоднейший контракт со звукозаписывающей компанией, а я буду блистать в романтической комедии вместе с Райаном Гослингом. Который, кстати, безумно влюбится в меня. А потом мы вместе будем жить в роскошном доме в Малибу.

– Мы с тобой?

– Нет, я и Райан. А ты можешь навещать нас. Ну, в те дни, когда не будешь тусоваться с Бейонсе и Леди Гагой.

Я смеюсь.

– Размечталась.

– Все это будет. Вот увидишь.

Я искренне надеюсь, что у Элли сбудутся ее мечты. Она собирается сразу после выпуска уехать в Лос-Анджелес, и я, если честно, легко представляю ее в амплуа главной героини в какой-нибудь любовной комедии. Она не так красива, как Анджелина Джоли, но у нее милое, свежее личико и умение делать драматические паузы, что очень поможет ей играть какие-нибудь необычные романтические роли. Единственное, что беспокоит меня… ну, она слишком добрая. Я в жизни не встречала столь сострадательное существо. Она отказалась от халявного обучения в КУЛА[22]по программе актерского мастерства только ради того, чтобы остаться на восточном побережье и иметь возможность ездить в Нью-Йорк, если ее отцу, который болен рассеянным склерозом, вдруг понадобится помощь.

Иногда я опасаюсь, что Голливуд сожрет ее живьем, однако Элли сильна в той же степени, что и нежна, к тому же она амбициозна, так что если кто-нибудь и способен осуществить свои мечты, так это Элли.

– Сейчас почищу зубы, и можно ехать. – Я иду к двери. – Ты свободна сегодня вечером? До шести я занимаюсь с Гарретом, а потом мы могли бы посмотреть «Безумцев»

Она мотает головой.

– Я ужинаю с Шоном. Наверное, я сегодня останусь у него ночевать.

Мои губы трогает улыбка.

– Значит, у вас, ребята, опять все серьезно, да? – За время учебы в колледже Элли и Шон трижды расставались, но потом снова бросались в объятия друг друга.