папашу, пора дать понять, что мной нельзя управлять. — Разбираюсь с этим лишь только по одной причине, — отставляю бокал и смотрю прямо: — Я крайне заинтересован ею, в том смысле, в каком может заинтересовать женщина мужчину. И единственное, что я хочу получить, это её согласие. Надеюсь, вам это понятно, господин Рокснар? — и добавляю: — Вы отец Вишен, поэтому ставлю вас в известность. Лишь только поэтому.

В воздухе повисает напряжённое молчание, Эрол обдумывает несколько секунд мои слова, ведь он явно не ожидал такого поворота.

— Я вас понял, господин Сармант, — принимает правильное решение Рокснар. — Но, как вы правильно заметили, вам стоит ещё получить согласие моей старшей дочери… И, боюсь, тут вы потерпите поражение, я хорошо её знаю, больше, чем вы её, она не намерена связывать свою жизнь с мужчинами, пусть даже таким… состоятельным, боюсь, ваши усилия будут напрасными, подумайте, стоит ли тратить на это своё время, когда вокруг есть более привлекательные варианты, — снова намекает на Иллин.

— Посмотрим, вы меня тоже плохо знаете, я не ищу лёгких путей, и если чего-то захочу, то получаю, для меня важно не время и деньги, господин Рокснар, а собственные победы, — поднимаю бокал.

Эрол щурит глаза, будто пытается что-то высмотреть, то, что ускользает от его понимания.

— Знаете, я не ошибся в вас и убедился ещё больше, что вы человек слова, честны и благородны, это вызывает уважение и восхищение.

Я усмехаюсь, разумеется, такую реакцию я ожидал: Эрол тоже решил биться до конца и настаивать на своём. И не собирался отступать, хотя мог вспылить, посчитать себя оскорбленным и покинуть со скандалом мои владения. Но тогда возникает большой вопрос: почему он настроен против своей старшей дочери? Или так уверен, что Вишен не добиться? Что она отвергнет меня? Но моя уверенность не пошатнётся, тем более я кое-что уже знаю, знаю, какие горячие у неё губы, когда целую её, сколько жара в них, способного растопить ледник и превратить в кипящую воду.

Разговор прервала вернувшаяся Иллин. Она продолжала вести себя как примерная дочь, показывая свою скромность и воспитанность, хотя там, у ресторана, леди забыла о всех своих манерах, уводя сестру прочь от меня.

Обед прошел умеренно и довольно гармонично, правда, Эрол, погрузившись в задумчивость, настораживал Иллин. Она всё чаще бросала на него взгляды, не понимая, что происходит, не зная о том, какой разговор случился между нами. И, возможно, не узнает, вряд ли отец станет огорчать свою любимую дочь.

Интересно, почему же Вишен для него нелюбимая? Задумываюсь над этим вопросом. Почему он отдал её замуж из выгоды, наплевав на её собственные чувства и желания? А для младшей дочери проявляет ювелирную избирательность в выборе кавалера? В чём причина этого? Вопросы, которые останутся без ответов — этого мне никогда не узнать. Даже Вишен не знает.

Если только… поговорить с её матерью, леди Арнет Рокснар.

Чета покинула Байран-Холл только к вечеру, несмотря на напряженный разговор, Эрол проявил любознательность к моему особняку и всем достопримечательностям, чего не сказать о леди Иллин, которая со скучающим видом ходила за папашей тенью. А мне уже не терпелось узнать от своих агентов новости о Вишен. По словам Эрола, она сегодня отправилась к своей так называемой подруге, хотя я нутром чуял, что это всего лишь отговорка. И я предвкушал нашу встречу и взгляд Вишен, как она станет краснеть и придумывать оправдания, а возможно, проявит гнев, который зажжёт её взгляд сотнями искр в синеве глаз.

Я так сильно этого захотел, что готов был выпроводить семью Рокснар за дверь, не дожидаясь подходящего времени, и отправиться к ней. И когда я успел повернуться на этой мысли, на этой девушке с пепельными волосами и глазами, которые ярче даже самых близких звёзд?

Где я успел выпустить своего внутреннего зверя и потерять самообладание, в какой миг это случилось? Я мог бы отмотать время назад и вспомнить этот момент, попытаться усмирить чувства. Рэн Сармант, расчётливый и равнодушный к женщинам, мог бы это сделать, и сделал бы ювелирно, но, кажется, леди Лонрэйт пробудила во мне тёмную сторону, непредсказуемую и неизвестную, жаждущую ощутить эти обжигающие нежно-невинные губы на своём теле…

Это немного отрезвило. Я думал о ней, испытывая самое невыносимое вожделение, будто много лет воздерживался от плотских занятий. Это ведь не нормально.

Я дождался, когда важные гости покинут угодья, и даже попытался сосредоточиться на работе, отправившись в кабинет, но стоит позвонить агенту, как я бросаю всё и отвечаю на звонок, из которого узнаю, что леди Лонрейт действительно посещала особняк Динор. И пробыла там более трёх часов.

— И ещё, господин Сармант, — продолжает агент, заставляя меня напрячься. — Госпожу Лонрэйт подвозил до дома мужчина, который прибыл в этот дом в полдень.

Я отрываюсь от спинки кресла и кладу локти на стол.

— Мужчина? — сжимаю трубку в пальцах.

— Да, господин, молодой шатен, он провожал леди до самого порога усадьбы, — отчитывается агент.

Делаю тяжёлый вдох, сбрасывая накатывающее напряжение.

— Выясни, кто это, — даю распоряжение и кладу трубку.

Несколько секунд смотрю в пустоту, слыша, как пульсирует кровь в висках. Молодой шатен… Откидываюсь на спинку кресла и тру задумчиво подбородок, удивляясь собственной реакции.

Глава 11

Вишен Лонрэйт

Проснувшись, я несколько минут лежала в кровати, нежась в по-осеннему тёплых утренних лучах солнца, и вспоминала вчерашний день. Раен Глинс вызвался меня проводить до усадьбы, я вежливо отказалась, но он настоял, буквально не оставил мне выбора. Согласилась, лишь потому что знала — Сарманту доложат об этом, и это расставит всё по местам.

— Хорошая возможность отдалиться, — усмехаюсь.

Вот только радости мало. Да и вообще, когда мы успели сблизиться?

Нахмурившись, откинула одеяло и поднялась, но не успела я одеться, как в дверь спальни постучала Пэкк.

— Что такое, Пэкк? — отзываюсь я, позволив девушке войти.

— Госпожа, только что прибыл посыльный, он… кое-что доставил для вас…

— Что доставил? — повернулась к девушке, завязывая тесёмки пышной юбки. — И какой ещё посыльный? Ты ничего не напутала?

Девушка покраснела и замялась.

— Вам лучше самой взглянуть, леди…

Да что там такого необычного? Ничего не понимая, быстро собравшись, вышла в зал и замерла. Посередине большой комнаты стояла огромная корзина с самым разными цветами, а на столике стояла ещё одна корзина, с конфетами.

— Это… это что? — округлила я глаза, развернувшись к Пэкк, будто она виновата во всём этом.

— Не могу знать, госпожа, — опускает взгляд.

Выдыхаю и отворачиваюсь, медленно прохожу к