какой момент мог случиться сбой или почему мне сделали неверную бронь. Стало тошно от того, что придется расстраивать маму. Как после увиденной роскоши я должна отправить ее в другую палату, где у них будет одна сиделка на несколько пациентов?

– Мне нужно кое-что уточнить, – вышла из палаты, пройдя к администратору.

– Простите, но произошла какая-то ошибка. Я бронировала обычную двухместную палату, а маму заселили в ВИП с личной сиделкой. Это, конечно, очень здорово, но я не смогу покрыть разницу в стоимости проживания, – во рту пересохло от волнения.

– Никакой ошибки, – улыбалась мне девушка-администратор. – Вчера по вашей брони внесли изменения и полностью оплатили проживание и услуги сиделки.

– Что? Но как такое возможно? Я ведь ничего не меняла… – смотрела на нее, лихорадочно соображая, что это, черт возьми, значит, как меня пронзило озарение.

– Возможно ли отменить оплату? – в животе дрожало, потому что я теряла контроль над ситуацией, и мне это не нравилось.

– Это невозможно, простите. Был проведен анонимный платеж, – странно смотрела на меня девушка.

– И что? Совсем никак?

– Мне очень жаль, – наверное, думала, что я умалишенная.

– Поняла, спасибо, – отошла немного в сторону.

Сердце забилось чаще, разогревая в венах кровь. Меня кинуло в жар и сдавило грудь. Достала смартфон, не с первого раза активируя дисплей и находя нужный контакт.

– Освободилась? – услышала низкий голос Державина.

– Это ты оплатил?

– Не понимаю, о чем ты, – совершенно спокойно ответил он.

– Зачем? – руки тряслись от злости и беспомощности. – Я же… Боже! Сколько я с тобой буду таким образом расплачиваться? Я же не просила!

– Маме не понравилась палата? – перебил мой поток стенаний.

– Конечно, ей понравилось! – рявкнула я в трубку.

– Я тебе говорил, что ты мне что-то должна?

– Нет, – ответы получались дергаными, но как можно оставаться спокойной после подобных новостей.

– Тогда из-за чего истерика, Нат? – впервые услышала из его уст привычное сокращение моего имени.

– То, что ты сделал это за моей спиной! В то время…

– Остальные претензии выскажешь мне лично. Я буду ждать тебя через полчаса в буфете клиники.

– Не уверена, что уже освобожусь, – ответила из вредности, прекрасно понимая, что могу уже ехать домой.

– Значит, придешь, как будешь готова.

Я не знала, как отвечать на подобное. Просто стояла и шумно дышала в трубку.

– И не пыхти так, – хмыкнул он. – А то взорвешься, – скинул вызов, заставляя смириться с тем, что теперь я еще в большем долгу перед мажором.

Глава 22

Ната

– Что с лицом? – сразу же заметил меня Державин, как только я зашла в буфет.

– А что с ним? – подошла к столику, стоящему по центру помещения, где мажор вальяжно раскинулся на стуле. Раздражало то, что он выбрал людное место, наверняка зная, что разбираться при свидетелях я не стану.

– Очень похоже, будто у тебя болит голова, – тихо посмеялся он.

– Почему это? – еще сильнее напряглась.

– У тебя брови сейчас в одну срастутся, если продолжишь так же хмуриться. Поешь? – кивнул на буфет. – Или у меня есть предложение получше.

– Петя, – в отчаянии выдохнула. – Давай остановим твой источник богатых идей.

– Не нравятся идеи? – слишком внимательно смотрел на меня, и хотелось спрятаться от его глаз.

Огляделась по сторонам, заметив заинтересованные взгляды персонала и пациентов, чувствуя, что наша пара привлекает чересчур много внимания. Пара… Боже, это даже звучит дико!

– Пойдем отсюда, – наши взоры встретились. и заглядывая в его голубые, слишком проницательные глаза, занервничала.

– Как скажешь, – с легкостью поднялся со стула, забирая кожаную куртку.

Мы молча вышли на улицу и, спустившись по ступеням, так же, не издав и звука, пошли к воротам. Чувствовать его рядом с собой, при этом не жалить друг друга и не пытаться отстаивать собственную позицию, казалось чем-то странным и каким-то чужеродным. Но вопреки своим эмоциям, я не хотела убегать от него и прятаться. И шла не спеша по больничному скверику, подмечая, что и мажор не торопится избавиться от моей компании, подстраиваясь под мой шаг.

– Как мама? – наконец спросил он.

– Хорошо, – сжала плотно губы, не зная, как снова вернуться к разговору о его самодеятельности. – Спасибо, Петя… – все же не удержалась, выдавливая из себя, с трудом подавляя желание снова накинуться на него с обвинениями.

Маме и правда так лучше. У нее круглосуточный квалифицированный уход, и в одиночной палате гораздо удобнее.

– Не за что, – смотрел прямо перед собой, слегка нахмурившись.

– Зачем тебе это? – не выдержала, спросив.

– Что – это? – взглянул на меня.

– Помогать мне. Ведь не было у тебя никаких дел здесь, верно? – ощутила волнение. Не хотелось чувствовать себя глупо. И почему я, собственно, решила, будто он и правда ввязался в это все из-за меня. Такие как Державин любят совершенно других девочек, беззаботных, раскрепощенных, с пухлыми губами, длинными ресницами, короткими юбками и низкими моральными принципами. И я, вот такая как есть, шуганая, язвительная, с больной мамой и борьбой за выживание, совсем не подходила его веселому образу жизни.

– Просто хотел провести с тобой время, – пожал он плечами, а затем посмотрел на меня, вгоняя в краску.

– Но… – хотела возразить.

– Прошу, молчи, – остановился он, вглядываясь мне в глаза. – У тебя сегодня свободный день. Пары ты прогуляла, на работу спешить не нужно и бежать домой, чтобы заботиться о маме, тоже. Так можешь ты позволить себе хотя бы раз пожить для себя?

– Как это для себя? – с трудом доходили до меня его слова.

– Что ты любишь делать, Ната?

Заметив, что я по-прежнему смотрела на него как неопознанный летающий объект, вскинул лицо к небу, шумно втягивая воздух, а затем вновь вернул внимание ко мне.

– Хорошо, не так. Чем бы ты хотела заняться в свободное время? У тебя же наверняка есть какие-то желания, мечты? – вглядывался мне в глаза, будто надеясь отыскать в них ответ, а у меня внутри все трепетало от его взгляда или от вопроса, не могла понять.

И тут впервые за долгие годы я задумалась на тему, а что, собственно, я хочу? Что мне нужно? И не находила ответа.

– То, что я хочу, вряд ли ты сможешь мне дать, – шумно выдохнула, усмехнувшись.

– А ты озвучь, и вдруг мой ответ тебя удивит.

– Нет, Петь. Не нравится мне эта игра в золотую рыбку. Ничего не бывает просто так. Поверь, я это знаю не понаслышке. И вот эти чрезмерные старания, дружелюбность и внимание, выросшие на пустом месте, – замерла, опуская взгляд к его белоснежным кроссовкам, а затем посмотрела на мои повидавшие