— Совершенно верно, — согласилась я. — А что было дальше?

Владислав нахмурился.

— Дальше история из романтической становится грустной. Спустя два месяца после рождения Володислава на Грани Истра произошёл локальный Прорыв с эпицентром вблизи замка князя Верховинского. В результате массированной атаки нечисти замок был разрушен, почти все его жители, включая князя, княгиню, их старшую дочь и обоих сыновей, погибли. Уцелело лишь несколько человек из прислуги, которые в самом начале штурма успели покинуть замок. Повезло также Марьяне с мужем — в тот день они гостили у замужней сестры Огнеслава.

— А ребёнок?

— Остался дома. После Прорыва из-под развалин замка, наряду с прочими телами, было извлечено обезображенное тельце грудного младенца. Поскольку другие проживавшие в замке дети были постарше, никаких проблем с его идентификацией не возникло. Все без колебаний признали в нём внука князя Властимира, и никому даже в голову не пришло допустить, что это могло быть тело какого-нибудь другого младенца. В отчёте инквизитора, который расследовал это событие, гибель Володислава рассматривается как бесспорный факт.

— Там был инквизитор?

— Не во время Прорыва, а гораздо позже. Дело в том, что князь Властимир был колдуном — слабеньким, впрочем, колдуном, скорее, ведуном, — но достаточно тренированным, чтобы оценить потенциальную силу колдовского дара своего внука. После некоторых раздумий он решил сообщить Инквизиции, что в его семье, судя по всему, родился высший маг. От Истры до Грани Тебриз, где расположена прецептория тамошнего командорства, аж четыре месяца пути по трактам — вот такая там глухомань. Конечно, князь мог прибегнуть к помощи службы трактовых путей и переслать на ближайший пост Инквизиции короткое сообщение, но не видел необходимости в такой спешке. Он написал подробное письмо, адресованное непосредственно прецептору, и отправил его обычной почтой. Это письмо доставили на Тебриз только в начале мая, к тому времени там уже знали, что в феврале на Истре произошёл Порыв, но, разумеется, никого не присылали для оценки его последствий — ведь это был обычный локальный Прорыв. А вот на письмо от князя Верховинского всё-таки отреагировали и направили для проверки одного из инквизиторов, который как раз патрулировал Запретную Зону и оказался ближе всех к Истре. А по прибытии на место ему оставалось лишь констатировать гибель Володислава, собрать свидетельства очевидцев и доложить обо всём руководству. На этом расследование завершилось, и в официальный отчёт, конечно, не попала информация о том, что первого марта того же года, спустя три дня после Прорыва на Истре, Мэтр встретился на Основе с бездетной супружеской парой и предложил им на усыновление двухмесячного ребёнка по имени Владислав, который впоследствии оказался высшим магом.

Я медленно кивнула. Рассказ мужа произвел на меня сильное впечатление. Но, если честно, я ещё не была убеждена. По приблизительным оценкам, в настоящее время численность всего человечества составляет порядка 25 триллионов, а при столь огромном количестве людей возможны и не такие совпадения.

Уловив мои сомнения, Владислав натянуто улыбнулся:

— Это ещё не всё, Инна. Самое интересное содержится в конце отчёта, в его последней строке.

— И что же там?

— Подпись инквизитора, расследовавшего события на Истре. Это был… — он выдержал эффектную паузу, а потом докончил: — Ривал де Каэрден.

Я изумлённо воззрилась на мужа.

— В самом деле?!

— Представь себе! Как тебе нравится такое совпаденьице?

Я растерянно покачала головой:

— Это уже не просто совпадение. Таких совпадений попросту не бывает. Тот маленький Володислав точно… Но нет, постой! Здесь что-то не так. Ведь с конца семьдесят третьего года Ривал де Каэрден находился при герцоге Бокерском. Как он мог весной семьдесят пятого оказаться вблизи Истры, за тридевять Граней от Агриса?

— Как раз той весной мог, — ответил Владислав. — Разве ты не знаешь, что с осени семьдесят четвёртого по лето семьдесят шестого герцог жил на Лемосе?

— Да нет, знаю. В одном из писем он вкратце упоминал о том, что два года учился в лемосской школе для знатных юношей — это вроде земного Итона. Но я считала само собой разумеющимся, что и тогда Ривал оставался с ним.

— Не постоянно. В январе семьдесят пятого года Ривал де Каэрден по приказу Мэтра был временно прикомандирован к Тебризскому командорству — одному из тех, в чьи обязанности входит контроль Запретной Зоны. Поскольку Грань Тебриз расположена по другую сторону Мирового Кристалла от Лемоса и Агриса, он воспользовался «колодцем», чтобы сократить путь, и уже в начале февраля прибыл к месту назначения. Там Ривал прослужил четыре месяца, а буквально через несколько дней после поездки на Истру получил приказ о возвращении на Лемос. Кстати, именно благодаря этому эпизоду из его карьеры была найдена моя родная Грань.

— Как это?

— Очень просто. Ты вполне обоснованно сомневалась, что поиски в архиве дадут результат. На самом деле не эти документы привели нас к Ривалу де Каэрдену, — он бросил взгляд на папку, — всё было с точностью наоборот. Вообще-то идея о том, что Ривал мог быть связан не только с твоим похищением, но и с моим, с самого начала витала в воздухе, но никто из тех, кто занимался поисками моей родины, не принимал её во внимание, так как все были уверены, что с ноября семьдесят третьего года де Каэрден не отлучался от герцога. А твой отец, единственный, кто мог помочь нам, до последнего времени понятия не имел, что я тоже приёмыш… — Владислав с ласковым упрёком посмотрел на меня. — Ну, так же нельзя, Инна. Герцог и впрямь имеет веские причины бояться встречи с тобой. Ничего не рассказывая обо мне, ты фактически говоришь ему: а вот эта часть моей жизни тебя не касается, папочка, это не твоё дело. Добро бы речь шла о чём-нибудь незначительном, но ведь я, надеюсь, занимаю важное место в своей жизни. Разве ты не понимаешь, что причиняешь ему боль своей неискренностью?

Я смущённо опустила глаза. Мне стало очень стыдно — и не только за свою чёрствость к герцогу. Я вдруг сообразила, что если бы ещё в первых своих письмах рассказала ему о проблемах Владислава, то Истра нашлась бы гораздо раньше — может быть, ещё весной.

— А от кого он узнал о твоём усыновлении? — спросила я, не поднимая взгляда.

— От Маркеджани Торричелли. Насколько я понимаю, брат Сандры рассказал об этом, как о чём-то общеизвестном, даже не подозревая, что тем самым делает решающий шаг в поисках моей родни. Ну а герцог, переварив всё это, вежливо поинтересовался, не кажется ли странным отсутствие в тот самый период Ривала. Маркеджани тотчас сообщил о новых обстоятельствах отцу, а командор Торричелли, сверившись со старыми записями и убедившись, что де Каэрден действительно находился в командировке, вчера вечером доложил обо всём дядюшке Ференцу. А остальное было делом техники. Получив зацепку, архивариусы за ночь раскопали нужные сведения и преподнесли их нам на блюдечке с голубой каёмочкой. И, кстати, один любопытный факт: в тот день, когда на Истре произошёл Прорыв, Ривал де Каэрден был на патрулировании в Запретной Зоне. Очевидно, он и спас от нечисти малыша… то есть меня. Дядюшка считает, что так оно и было, поскольку Мэтр, подобно другим Великим, предпочитал действовать руками людей. А потом Ривал устроил так, чтобы его направили на Истру проверить сообщение от князя Властимира. Таким образом, он имел возможность провести расследование в нужном для себя русле и при необходимости скрыть кое-какие нежелательные факты.