— Да, все позади… опасности больше нет, так давайте выкурим по сигарете, давайте делать хоть что-нибудь. Да, хоть что-нибудь, о милостивый боже… — Он снова заговорил по-арабски.

— Это был мост? Нас занесло на край моста?

— Нет, нас никуда не занесло, — сказала Адела, видевшая причину аварии и думавшая, что ее видели все. — Мы врезались в какое-то животное.

Из груди старика вырвался громкий крик; его ужас был явно несоразмерным и поэтому смешным.

— Животное!?

— Да, справа из темноты выбежало какое-то большое животное и врезалось в нас.

— Ей богу, она права, — воскликнул Ронни. — Тут вся краска содрана.

— Ей богу, сэр, ваша леди права, — эхом отозвался водитель. Возле петель двери виднелась вмятина, и открылась она с большим трудом.

— Конечно, я права. Я очень отчетливо видела лохматую спину.

— Адела, кто это был?

— В животных я разбираюсь не лучше, чем в птицах, но оно было больше козла.

— Да, точно больше козла… — сказал старик.

— Давайте разберемся, — предложил Ронни. — Посмотрим следы.

— Да, вот, возьмите электрический фонарик.

Англичане отошли на несколько шагов назад, в темноту, объединенные нежданно свалившимся на них счастьем. Молодость и воспитание сделали свое дело — они нисколько не расстроились из-за этого происшествия. Они прошли вдоль извилистых следов шин к тому месту, где произошло столкновение. Все случилось прямо у съезда с моста; животное скорее всего вышло из реки. Следы шин до этого места шли прямо, ребра протекторов отпечатались в земле четкими ромбами. Потом след начал петлять. Несомненно, машину толкнула какая-то внешняя сила, но на дороге было столько следов, что разобраться, что послужило причиной аварии, не было никакой возможности. Луч фонаря создавал слишком сильный контраст между светом и тенью, и увидеть следы им не удалось. Адела была взволнована настолько, что опустилась на корточки и вымела все следы юбкой так, что теперь можно было утверждать, что именно она послужила причиной столкновения. Это происшествие принесло облегчение им обоим. Они забыли о размолвке и, проникшись приключенческим духом, рылись в пыли.

— Думаю, что это был буйвол, — крикнула Адела старику, оставшемуся в машине.

— Да, именно так.

— Да, если это не была гиена.

Ронни одобрил это предположение. Гиены имеют обыкновение рыскать по руслам рек, и фары машин часто ослепляют их.

— Отлично, значит, гиена, — произнес индиец со злой иронией в голосе и взмахнул рукой. — Мистер Гаррис!

— Один момент. Дайте мне еще десять минут.

— Сагиб говорит, что это гиена.

— Не переживайте, мистер Гаррис. Она уберегла нас от худшего. Все в порядке, Гаррис, вы просто молодчина!

— Никакого столкновения бы не было, сагиб, если бы он поехал по Гангавати, а не по Марабарской дороге.

— Это моя вина. Я велел ему ехать по этой дороге — она лучше, мистер Лесли отремонтировал ее до самых холмов.

— А, теперь я понял, — придя в себя, старик принялся цветисто извиняться за происшествие. Собственно, это надо было сделать раньше. Из того, что англичане сохраняют спокойствие в несчастье, отнюдь не следует, что их присутствие стало менее существенным. Наваб Бахадур выглядел в этой истории не очень хорошо.

В этот момент на дороге показался большой автомобиль, ехавший с противоположного направления. Ронни вышел на дорогу и властным голосом, подкрепленным решительным жестом, остановил машину. На капоте была надпись: «Княжество Мудкул». В машине сидела мисс Дерек, излучавшая свежесть и дружелюбие.

— Мистер Хислоп, мисс Квестед, за что вы тормозите невинную одинокую женщину?

— У нас авария.

— О, это ужасно!

— Мы врезались в гиену!

— Фу, какая гадость!

— Вы не подбросите нас?

— Да, конечно.

— Возьмите и меня, — попросил Наваб Бахадур.

— Эй, а как же я? — возопил мистер Гаррис.

— Что все это значит? У меня не омнибус, — решительно заявила мисс Дерек. — У меня в машине фисгармония и две собаки. Я возьму троих с условием, что один сядет впереди и будет нянчить на коленях мопса. Это мое последнее слово.

— Я сяду впереди, — заявил Наваб Бахадур.

— Тогда запрыгивайте, хотя я понятия не имею, кто вы.

— Эй, так дело не пойдет. Я что, останусь здесь один и без ужина? — стараясь быть и выглядеть европейцем, метис повел себя достаточно напористо. Несмотря на темноту, он не снял тропический шлем, и его лицо, на котором Господствующая Раса оставила мало следов, если не считать плохих зубов, с патетическим выражением выглядывало из-под него. Всем своим видом Гаррис говорил: «В чем вообще дело? Не действуйте мне на нервы, вы, белые и черные! Я точно так же застрял в Индии и не заслуживаю такой участи».

— Нуссу привезет вам приличный ужин на велосипеде, — произнес Наваб Бахадур, к которому вновь вернулось чувство собственного достоинства. — Я пришлю его как можно скорее, а вы пока чините мою машину.

Они отъехали, а мистер Гаррис, проводив их укоризненным взглядом, снова опустился на корточки перед автомобилем. В присутствии одновременно англичан и индийцев он сильно смущался, ибо переставал понимать, к какой расе принадлежал. Некоторое время его рвали на части потоки разнородных кровей, но потом они смешались, и он понял, что принадлежит только самому себе.

Между тем мисс Дерек пребывала едва ли не в ярости. Она все же стащила мудкульскую машину. Магараджа, конечно, будет страшно недоволен, но какое все это имеет значение… Если хочет, пусть увольняет.

— Эти люди никогда не сбросят меня вниз, — сказала она, — в это я ни минуты не верю. Если бы я не ухватила машину, то кто знает, где я бы сейчас была. Этому несчастному придурку машина просто не нужна. Авторитет его княжества только укрепится, если меня увидят в его машине в Чандрапуре. Вот так он и должен на это смотреть. Моя магарани — совсем другое дело, она такая лапочка. Это ее фокстерьер, маленький чертенок! Я забрала обеих собак вместе с водителем. Нет, вы только представьте себе, взять собак на совет княжеств! Это все равно что брать туда племенных вождей. — Она заливисто расхохоталась. — Фисгармония — это, конечно, моя ошибка, признаю. Они бы меня довели с фисгармонией. Я имею в виду, что меня не пустили бы с ней в поезд. Боже!

Ронни сдержанно рассмеялся. Он не одобрял англичан, нанимавшихся на службу в туземные государства, где они, конечно, добивались определенного влияния, но лишь за счет общего авторитета. Эти смехотворные триумфы «вольных стрелков» нисколько не помогали британской администрации, и он сказал молодой леди, что она, несомненно, победит всех своих индийских хозяев, если сумеет продержаться у них дольше.