Мицугу запаниковала: не мог сказать, что виню ее. Девчонка присела на корточки, вжалась спиной в укрытие, оказалась глуха к моим приказам. Бывший летчик прикрыл ее и раненого товарища огнем, в два прыжка оказался рядом с ней. Пихнул плечом, повалил наземь, занял ее позицию.

Остались втроем: скверно.

— Почему они стреляют в нас? Это же наши! Наши машины!

— Хотел бы я знать, — ответил с горькой усмешкой.

Влил ярость ружеманта в боеприпасы, замолотил разрывными по на мгновение зависшему «Топтыгину». Тот такого обращения не пережил: градом разрывов его швырнуло о стену. Корпус не выдержал: дымя и искря, машина рухнула наземь, прежде чем расцвести огненным цветком.

— Собака! — выкрикнул бывший летчик, вдруг схватившись за шею. Осколок прошел по касательной, отвлек, заставил промахнуться. Дрон, в который он метил, не простил ему ошибки. Подвешенное заклинание сорвалось с магических замков: винтовка в его руках начала плавиться.

— Сука! — выкрикнул он, бросился к Мицугу, пытаясь взять ее оружие. Тщетно. девчонка не стреляла, но вцепилась в него, словно в последнюю надежду. Еще тройка «Топтыгиных» сорвалась с насиженных мест под потолком.

Неужели с нами расправится то, что было сделано по моему же заказу? Как они оказались у Вербицкого? Пообещал самому себе, что нанесу Щебекину «визит вежливости». Если только выживу…

— Сделай что-нибудь, ружемант! — выкрикнул единственный оставшийся в боеспособности боец.

Словно не соображая, он отступал к уже захлопнувшейся двери. Парень был прав: четверка стальных птиц закружилась в дивном танце над головой. Цирковое представление обещало закончиться скверно: они приготовили ракеты к бою. Ириска самозабвенно молилась — кто ее этому научил? Осуждать было сложно: сейчас здесь все зальет огнем…

Стиснул зубы: аватара ружейного бога молчала, словно не понимая, что сейчас ее выход. Справлюсь и сам без всяких богов.

Ружеклятье сорвалось с моей руки, снарядом вошло в «Топтыгина» — дрон поперхнулся будущим залпом. Следом швырнул второе, цокнул языком: змей заклинания, желавший убавить строку состояния машины, прошел мимо. С третьим повезло больше: извернувшись в полете, ружеклятье впилось в спусковую систему дрона. Ворох ракет, готовый обрушиться на нас шквалом осколков, сдетонировал, отшвырнув двух дронов прочь. Кроме пострадавшего еще один задымился, вышел из строя: бездушной железякой загрохотал по полу.

Осталось лишь двое.

«Арес» облизнулся на них, как на законную добычу. Чарострел сработал хорошо: заполненные жидким ядом снаряды вместе с яростью ружеманта обратились в убийственное комбо. Беспилотник, ставший первой жертвой ружеклятья, вмиг зашелся огнем. Разрывы вспороли бронированный корпус, едкая желчь растеклась по механическим потрохам, обращая их в пыль.

Последний «Топтыгин», испугавшись, метнулся прочь, под защиту мглы соседней комнаты, куда уволокло Владу. Тень, вынырнувшая на него с самого порога, прошла насквозь: безжизненным ворохом хлама дрон рухнул наземь, прокатился по полу. Грохнул разрывом где-то там, вдалеке.

Я тут же бросился к Владе: теневой сгусток через мгновение принял очертания носферату. Многолетняя дивчина припала на колено, тяжко дыша. С бледного лица на меня посмотрели благодарные глаза, она одарила меня улыбкой.

— Там… чисто. — Она осторожно кивнула себе за спину, застонала: даже малейшее движение вызывало у нее боль.

Я проглотил горькую слюну, выдохнул: эта вылазка чуть не закончилась гибелью…

* * *

Влада обещала быть в порядке Поверить в это было трудно: прореха в животе наводила лишь на мрачные мысли. Ириска убеждала, что вампир не врет: носферату обладают предрасположенностью к регенерации. Быстрой, но нужен покой.

Последнее обещать было трудно: помимо того чтобы отыскать головной компьютер, нужно было еще отсюда как-то выбраться.

Вербицкий наверняка не сидит сложа руки. Воображение рисовало образ старика, что бежит с собраний акционеров, плюет на всех инвесторов и партнеров. Поднимает по тревоге все свои лучшие силы. Знать бы еще, сколько у нас времени, прежде чем нас решат похоронить здесь заживо.

Натку поднял нашатырем: пришла в себя не сразу. Но стоило ей увидеть головной компьютер, как ее глаза зажглись живым огнем.

— Ну-ка, — мягко прошептала она с улыбкой на лице, — пощупаем-ка эту крошку…

Много времени не потребовалось, чтобы, сглотнув, она вскрикнула.

— Ах он сукин сын! — Девичий кулак бухнул прямо по металлическому корпусу вычислительной машины.

— Что там?

— Ты знал, что здесь был таймер? На самоуничтожение. Еще пять минут — и бум!

— Просто таймер? А что помешало ему взорвать нас дистанционно?

— Думаешь, у него здесь есть взрывчатка?

Не ответил, пожал плечами. Я бы точно расположил на случай незваных гостей.

— А вот это уже куда интересней. Макс, иди посмотри!

Прильнул к старенькому монитору: подземной базе не требовались ни навороченные видеокарты, ни многоядерные процессоры. Словно очутились в временном пузыре старого мира.

— «Протокол двести»? Что это значит?

— Хотела бы я знать, но вряд ли что-то хорошее, — мрачно заверила инфо-фея.

— Можешь выудить всю эту информацию на диск, я не знаю, или флешку?

— Если найдешь USB-порт. Но тебе повезло, и у тебя есть я. Занесу в свою внутреннюю память. Надеюсь только, тут не гигабайты информации — не хотелось бы удалять что-то из своих библиотек.

— А мне-то думалось, ты просто много читаешь, потому и такая умная… — разочарованно выпалил я.

— Так и есть. Готово! — Я был немало удивлен. Словно в фильмах о хакерах, ей потребовалось не больше одной минуты. Она осмотрелась по сторонам, шепнула мне прямо на ухо: — Макс, Вербицкий пытался вернуть контроль над этой базой.

— Ты не позволила?

— Нет, но он пытался захлопнуть нас здесь. Полагаю, у нас порядка пяти минут на то, чтобы убраться отсюда.

Пожевал губами — скверно выходило. Учинить здесь погром за пять минут и вернуться маршрутом, на который у нас ушел минимум десять, казалось попросту невозможным!

— Знаешь иную дорогу?

— Рабочие сюда не по шахте лифта попадали. Комплекс небольшой, но всякий раз гонять грузовой лифт нет надобности.

— Для чего же тогда он устроил здесь массовый сбор беспилотников?

— Кто знает, Макс. Но если хочешь знать, выход через складские помещения. Беда в другом — там нас, скорее всего, будут ждать.

— Товарищ лейтенант, — окликнул меня бывший пилот: я сразу же обернулся на его зов. Тот указал мне на свою находку. Канистра с керосином. Боец указал в один из дальних прикрытых углов. — Там нашел. Вы говорили про поджечь это место ко всем чертям. Если что, то я щедро добавил бы масла в этот огонь от себя.

Боец презрительно сплюнул наземь: сама мысль о том, что убивавшие его братьев машины собираются прямо здесь, под носом, была ему противна.

Не мог сказать, что не разделяю его чувств.

— Тогда идем к лифту, — заверил я всех остальных.

— Что? Но там ведь… мы не успеем до того, как сюда прибудут!

— Нам и не нужно. Расплескайте эту дрянь — живо, живо! Подожжем, когда услышим приближающегося противника.

— А ты хитрец, — прищурилась Ната, закусила губу.

Я кивнул: если мы двинем в точку выхода, где столкнемся с противником, бой будет неизбежен. Вербицкий пришлет сюда… кого только не пришлет. А вот ждать нас у лифта они будут вряд ли. Разве что символическая охрана.

Я ухмыльнулся, чиркнув спичкой ровно через семь минут — хваленая подмога старика подзадержалась. Швырнул ее в густой, оставленный нами же керосиновый след. Думалось, я смогу вечно смотреть на то, как полыхает это место…

Глава 14

Ранний звонок разбудил, заставил вздрогнуть. Ириска молчаливо вывела номер той, кто отважился беспокоить меня в четыре утра. Рядом лежала Ната — инфо-фея сладко застонала во сне, когда выбирался из ее объятий.

Кэлисса Горшкова, агент спецслужб, белый воротничок в застенках офисов Вербицкого. По ее голосу сразу же понял — разговор неприятный.

Оглянулся на спящих девчонок — Елена наконец решила разделить со мной постель. Ночью сползла на пол, спала завернувшись в кокон одеяла.

Не стал их будить.

— Мяу? — спросила Инна, выглянув с кухни. Квартира Вербицкой ей не нравилась, она хотела вернуться в свою комнату в родном доме. Жаль, что там сейчас небезопасно.

Глянул на кошкодевочку и подумал: а почему нет? Может пригодиться. Заранее попросил вести себя тихо — она обещала быть тише воды ниже травы…

Машина уже