этой злосчастной Восемнадцатилетней войны с Эленширом. Гардлаанд в ней победил, и король Осмун тогда получил по Румастардскому договору весь Эвр и восточный Хэвнвуд, где и находился Заповедный лес. Самый древний на землях Аркуина, посаженный, по легенде, самими Первосозданными. Естественно, что ваши соплеменники ушли с оккупированных Гардлаандом земель, и туда хлынул поток поселенцев с востока. Колонистам были нужны земля и жилье, вот они и начали вырубать и выжигать леса. В том числе и Джейруведд. Заповедный лес был единственным местом, где жили моффи, а эти мерзавцы полностью вырубили его за два года.

— Хуже человеческой глупости только жадность, — сказал я, глядя на моффи, которая, удобно усевшись на ладони мага, расчесывала крошечным гребешком свои длинные темно-каштановые волосы. — А Лури?

— Я в то время служил по королевскому контракту армейским медикусом, и наш полк стоял как раз в Хэвнвуде — охранял поселенцев от возможных атак эльфов. За полгода службы я сполна насмотрелся на то, что наши проплаченные придворные историки называют «освоением диких территорий». На всех этих охотников и трапперов, которые сотнями и без всякой жалости били беззащитных и почти ручных единорогов и виверн, на фермеров, вырубавших и выжигавших заповедную чащу. На одном из пожарищ я и нашел Лури. Оба ее крыла были сильно обожжены, и я боялся, что бедняжка никогда уже не сможет летать, если вообще выживет. Но все обошлось.

— Неужели судьба ее народа так печальна? — спросил я.

— Моффи всегда были малочисленны. И обитали только в Заповедном лесу. Теперь же, когда Джейруведд уничтожен, им просто негде жить.

— Ужасно, — совершенно искренне сказал я.

— Мы маленькие, но сильные, — ответила мне малютка, сверкнув глазками. — Мой народ будет жить.

— Надеюсь, что так, — Ингольфин взмахнул ладонью, и подброшенная этим движением в воздух моффи запорхала по гостиной, рассыпая с крыльев сверкающие огоньки — ну прямо тебе фея с заставки фильмов компании «Уолт Дисней». — Теперь давайте о деле поговорим. Знаете, с того момента, как вы появились в моей клинике, я не могу отделаться от мысли, что с вами что-то не так.

— Правда? И что именно?

— У вас очень необычная аура. Мне не приходилось встречать людей или эльфов с такой сильной аурой. Между тем, вы определенно не маг. Кто вы такой?

— Просто путешественник, который ищет работу.

— Путешествуете в компании беглой рабыни? — внезапно спросил Ингольфин.

— С чего вы взяли?

— Ваш густой загар, молодые люди, позволяет думать, что вы прибыли с юго-запада, скорее всего, из Ашарханда. Но у вашей спутницы на шее отчетливо заметна светлая полоса. Думаю, еще недавно она носила рабский ошейник.

— Вы весьма наблюдательны, мэтр. — Краем глаза я заметил, что сильно побледневшая Флавия поспешно закрыла горло ладонью.

— Ни о чем не беспокойтесь, — улыбнулся Ингольфин. — Укрывательство рабов считается серьезным преступлением, но я не донесу на вас. Я ненавижу рабство во всех видах. Не желаете поесть?

Я кивнул. В животе у меня последние два часа не утихало голодное бурчание, и наверняка Ингольфин его услышал.

— Прекрасно. Руки можете помыть вон в том тазике, там лавандовая вода.

Я ожидал, что наш странный хозяин накроет стол каким-нибудь заклинанием, совсем так же, как он зажег одним взмахом руки свечи в доме, но Ингольфин просто прошел к буфету и стал извлекать из него провизию и посуду, расставляя все это не столе. Лури постоянно порхала рядом с ним.

Ужин был простой: черный ноздреватый домашний хлеб, мягкий сыр, зеленый лук, сливы, печенье, похожее на овсяное, и золотистое кисловатое вино, вроде как яблочное. Но этого было вполне достаточно. Ингольфин усадил нас за стол, наполнил кубки.

— У вас хороший дом, — заметил я. — И, судя по всему, вы человек небедный. Почему вы работаете в таком месте?

— В каком? А, вы про «Дом забвения»… Ну, потому и работаю, что мне не надо думать о куске хлеба.

— Вы бесплатно лечите бедняков? — спросила Флавия.

— Да, — просто ответил Ингольфин. — А вас это удивляет? В Вогрифе, как и повсюду в Лоте, услуги врачей многим не по карману. Кроме того, врачи наживаются на страдании людей. Они не заинтересованы в том, чтобы больные выздоравливали, поэтому их лечение…ээээ….неэффективно. Я по мере сил пытаюсь восстановить справедливость.

— У вас наверняка много врагов, — произнес я, взяв с блюда ломтик сыра.

— Представьте себе, нет. Ведь я лечу бедняков, которым нечем платить. Вот если бы я оказывал помощь платежеспособным пациентам, почтенная корпорация вогрифских медикусов давно бы сжила меня со свету. — Ингольфин засмеялся. — У нас с цехом медиков соглашение: богатые идут лечиться к ним, бедняки ко мне. И все довольны.

— Вы благородный человек.

— Уж какой есть. Итак, вам нужна работа. Давайте подумаем, чем вы можете быть мне полезны.

— В медицине я уж точно не разбираюсь, мэтр, — сказал я.

— Нет, в «Доме забвения» мне помощники не нужны: Серен, женщина, которая привела вас ко мне, со всем отлично справляется, — Ингольфин замолчал, и долго и внимательно смотрел на меня. — Про аморфум слышали?

— Ни разу.

— Это весьма дорогой алхимический ингредиент. На его основе можно создавать зелья, исцеляющие тяжелейшие болезни. — Ингольфин заулыбался. — Однако купить его невозможно, тем более в нашей провинции. Местные аптекари о нем и слыхом не слыхивали. Но аморфум можно найти в лишенных солнца местах, например, в пещерах. Недалеко от Вогрифа есть пещера, в которой, как я надеюсь, есть аморфум. Вы могли бы поискать там для меня этот ингредиент — за хорошее вознаграждение, разумеется. Еще вина?

— Можно, я налью? — внезапно попросила Флавия. Встала, взяла со стола бутылку. Налила мне в кубок, потом подошла к Ингольфину и улыбнулась. Ингольфин протянул ей кубок, и тут Флавия со всей силы ударила его бутылкой по голове. Бутылка разбилась, Ингольфин без звука повалился со стула на ковер.

Сказать, что я был изумлен поступком моей спутницы — значит, ничего не сказать. Так изумлен, что остался сидеть с открытым ртом, глядя на Флавию. Но девушка быстро вернула меня в реальность.

— Чего уставился? — сердито буркнула она. — Он не тот, за кого себя выдает, ясно?

— Не тот? — выдавил я.

— Надо найти веревку и связать его.

— Ты что, с ума сошла?

— Для начала попробуй найти моффи.

Все верно — малютка-моффи исчезла. Только что весело порхала вокруг стола, и вдруг пропала без следа.

— Иллюзия, — пояснила Флавия. — Моффи несколько раз пролетала так близко от меня, что должна была обязательно коснуться меня крылом, но я ничего не почувствовала. А потом он заговорил про аморфум, демонскую смолу. Этот парень темный маг, скорее всего некромант, и очень могущественный.