произнес мельник. — Эх, учитель, учитель! Арестовали его турки и в Диарбекир заточили. Золотой человек был, умный, добрый, справедливый. Кто знает, жив ли он? — мельник перекрестился, а я успокоился и продолжил свой рассказ сначала о партизанах 1812 (то есть по-местному 1813) года, стараясь не напутать с датами, а потом о тактике партизанской войны применительно к местным условиям. При этом еще раз напомнил, что пока открытых конфликтов с турками следует избегать, так как чета наша мала, большинство ребят не обучены, да и оружия недостаточно.

— Это все хорошо, господин майор, — вступил в разговор Вылчан, — а что если чорбаджия Эню своих батраков искать приедет? Его что, тоже как чорбаджию Стояна? — тут он сделал выразительный жест большим пальцем по горлу. А я, признаться честно, не знал, что ответить на такой логичный вопрос воеводы. Выручил вступивший в разговор дядя Тодор:

— Так кто ж его в дом-то пустит?! Знаю я этого Эню — такой же турецкий прихвостень, как Стоян! Если ребята толковыми окажутся и неболтливыми, он их увидит когда рак на горе свистнет.

— Правильно, дядя Тодор. — внутренне выдохнул я — Так и сделаем. А ты, Вылчан, принимай новых бойцов.

— Что же они за бойцы, если оружия в руках не держали?! — возмутился воевода.

— А ты на что, Вылчан? Научишь. Мне они хорошими ребятам кажутся. — заметил наш казначей.

— Дядя Тодор правильно говорит. — поддержал его я — Учить их надо. И не только стрелять, но и другим вещам: двигаться правильно, не стоять на месте, чтобы врагу целиться удобнее было. Помните ведь, что майор Первушин говорил? Штыком и прикладом работать, кинжалом, саблей, ятаганом. Борис пусть их борьбе учит. И не только их. Настоящий четник должен уметь драться с врагом даже голыми руками. Писать и читать научить тоже надо — нам нужны грамотные бойцы. Пусть этим делом Фотю займется. А если будут желающие из села, то пусть и их учит, но не здесь, а в другом месте. Сюда посторонних пускать нельзя ни в коем случае. Это наша главная квартира, как военные говорят.

— Точно. Раз у нас офицеры командуют, то и порядок должен быть военный! — наш хозяин приободрился, даже усы подкрутил.

— Нести караул днем и ночью. — продолжал я — В селе надо своих людей иметь, чтобы обо всех сомнительных личностях нам докладывали. Учения проводить регулярно, но скрытно, чтобы турки не пронюхали. А к тебе, дядя Тодор, у меня большая просьба — подыщи просторную да светлую комнату в этом доме, где можно будет наших четников учить грамоте да военному делу. А еще надо черную доску на стену повесить и мела достать, столы и скамейки смастерить, чтобы заниматься удобно было, чернила и бумагу купить.

— Да-а-а. — поскреб в затылке наш казначей — Это сколько же всего сделать надо!

— Сделаем, раз надо. — твердо ответил Вылчан. — Правильно господин майор говорит — учить надо наших соколят. Ученый человек трех неученых стоит. Да и оружие у нас теперь есть такое, что неграмотному с ним не справиться.

За окнами уже давно наступила чернильная темнота ночи, а нашей беседе не видно было конца — так много вопросов необходимо было решить. Но завтра предстоял новый, полный хлопот и неизвестности день, вставали в этом мире рано, а потому следовало расходиться по комнатам и ложиться спать, чтобы наутро, со свежими головами, начать воплощать в жизнь наши грандиозные планы.

— Ну что ж, господа, думаю, самые важные вопросы мы обсудили, а теперь пора и отдохнуть — завтра нас ждет трудный день, надо многое успеть сделать.

— Новый день — новая удача! — процитировал болгарскую пословицу дядя Тодор.

— Твоя правда, дядя Тодор. Спокойной ночи, господин майор! — и Вылчан, зевнув и потянувшись, гибко и тихо, как кошка, встал со своего места и направился в отведенную ему комнату.

Когда воевода ушел, мы с гостеприимным хозяином тоже поднялись, пожелали друг другу спокойной ночи, и разошлись по комнатам.

Проснулся я когда уже рассвело. Спустился вниз, поежившись от холода, умылся у колодца, добрым словом помянув блага цивилизации двадцать первого столетия, вытерся носовым платком и отправился разыскивать нашего гостеприимного хозяина. Нашел я его в кладовой, проводящим ревизию припасов.

— Дядя Тодор, пройдусь-ка я до мельницы.

— Дело хорошее, господин майор, только ты бы позавтракал сперва. Василка баницу сделала — пальчики оближешь!

— Спасибо, дядя Тодор, не откажусь. — поблагодарил я, почувствовав что действительно проголодался. — А где наш воевода?

— Вылчан ребят обучает. — с гордостью ответил дядя Тодор.

Плотно позавтракав, предупредив радушного хозяина, что ухожу, я отправился к переходнику, так как еще вчера вечером дал себе слово сходить в мир-копировальник за патронами и еще парой Винчестеров и двустволок, да и собак надо было накормить, проверить, все ли в порядке дома.

Дома, к счастью, ничего не случилось. Первым делом я накормил четвероногих друзей, потом перекусил сам, взял теплую одежду, новые электрошокеры (ибо мало чи что), запер и поставил на сигнализацию дом и, несмотря на начинающиеся сумерки, отправился в мир-копировальник.

На сей раз поход за патронами и оружием прошел на удивление гладко. Единственное, что произвело на меня впечатление, это небольшая разница во времени суток: если в моем мире уже наступил вечер и солнце садилось за гребни гор, то тут до заката оставалось, наверное, еще часа два. Благодаря этому мне хватило времени размножить все, что было нужно.

Вернувшись в Болгарию ХIX века, я мысленно похвалил себя за предусмотрительность: погода, прямо скажем, была совсем не летняя, что неудивительно, учитывая разницу во времени аж в четыре раза. То есть, выйдя из своего мира в начале июля, я очутился в параллельном в начале ноября. Единственное, чего я не учел, так это времени суток — здесь уже царил полный мрак и пробираться по горной местности с тяжелым багажом было, мягко говоря, затруднительно. Даже с помощью фонарика. Споткнувшись раз десять, а пару раз едва не упав, я наконец добрался до мельницы.

Несмотря на поздний визит, встретили меня радушно, накормили, напоили, помогли распределить вещи и уложили спать.

Пополнение арсенала и, главное, боеприпасов народ встретил с восторгом. А потому за завтраком было решено продолжить стрелковую подготовку уже с использованием «Винчестеров». Тут я немного охладил пыл Вылчана и Бориса, сказав, что к каждой из винтовок необходимо иметь хотя бы по два магазина, то есть по 26 патронов (у этой модели магазин на 13 патронов), чтобы в самый важный момент не оказаться безоружными. То же самое относится к револьверам и «Дерринджерам». Кстати, пару этих