иметь при себе достаточный конвой, и передав бумаги свои означенному партизану, поспешно возвращается к своей партии. Таким образом известие перелетает от партизана к партизану быстро и беспрепятственно. Сколько бы отступление неприятеля ни было стремительно, и тогда колонны его не будут в состоянии предупредить вестников об его движении; а сего и достаточно для начальников партий, тем более, что каждое из них занимает один из тех путей, которые неприятель может избрать для своего отступления. Получив достоверное известие о пути избранном, они все бросаются на оный и, устремив все усилия против головы передовой неприятельской колонны, стараются преграждать её движение.

Ежели же неприятель обнял в отступлении своем все дороги, сосредоточенные у места, от которого он идет, в таком случае каждый партизан особо старается препятствовать движению каждой колонны по дороге, ею избранной; а если сего невозможно произвести в действие, бросается к тому месту, где разные пути, соединяясь, составляют один, как, например, от Лейпцига к Эрфурту при Кезене.

Все сие принадлежит партиям трех отделений вообще; партизанам же первого разряда нужно отменение в некоторых из означенных обязанностей и прибавление к оным таковых, которые более соглашались бы с предметом их действия. И потому отменяются:

Возка на подводах больных и раненых в след за партиями. От смежности оных с армией, каждый тяжко больной или раненый немедленно должен быть отсылаем в главную квартиру на собственной лошади.

Партии сего разряда не должны иметь пристани определенной.

Они прибавляют к сельской извещательной страже лазутчиков.

Они редко прибегают к засадам, но более употребляют скрытые переходы и внезапные наскоки.

Отбитая ими добыча отвозится для продажи в армию, если не может быть распродана жителями в окрестности точки, занимаемой партией.

В положение нерешительном, когда сопротивные силы наблюдают одна другую, не вдаваясь в важные действия, занятие партизана будет состоять в том, чтобы доставлять сведение о сокровеннейших частных расположениях неприятеля, и, в случае оплошности оного, поражать части вой ск, отделяющиеся от главных сил его. До сего он достигнуть может искусным направлением своих розыскных отрядов, водимых верными и способными лазутчиками. Слабые числом, но сильные внезапностью и умножающиеся через неугомонную деятельность, отряды сии должны быть вверены начальникам и офицерам, говорящим языком неприятеля, а нижние чины должны быть сколько возможно приноровлены наружным видом своим к ближайшему с ним сходству. Проникая в середину расположения противных сил, они особенно будут стараться перехватывать адъютантов и всякого рода гонцов, отправляемых с повелениями или донесениями, расспрашивать у самих неприятелей об общих и частных слухах, господствующих в их войсках и узнавать о местопребывании главной, корпусных и дивизионных квартир.

Начальник партии, получив известие обо всем разведанном розыскными отрядами, отсылает оное немедленно к главнокомандующему; а сам, внушаемый прозорливостью и сметливостью своей, спешить привести в исполнение отважные свои предначертания. Время занятия кантонир или зимних квартир, обыкновенно почитаемое временем отдыха для прочих войск, будет для партизана сего живейшей частью его деятельности. Здесь, с расширением пространства, занимаемого неприятелем, уменьшится его бдительность, а предметы, подлежащие поискам партизана, значительно умножатся. Разрывая сношение между частями противных войск, ужасая оные неожиданными появлениями, сопровождаемыми мечом и пламенем, он подобно привидению, будет казаться повсеместным. Действуя иногда совокупно с другими партизанами сего разряда, иногда раздельно с ними, иногда даже в россыпь, с тем, чтобы сосредоточиться там, где менее его ожидают, поразить, скрыться и появиться на противолежащей точке с той, на которую он ударил – есть его дело. Самое желание ворваться в главную квартиру, и даже в ставку вождя, может тешить легкокрылое его воображение. Все удастся ему, только чтобы не оставляли его неусыпность и решительность, сии гении-хранители всякого отдельного начальника. Вот легкий абрис действия партизана первого разряда! Рассмотрим теперь поведение сей партии во время сражений и в последующих оным движениях, отступательных и наступательных.

С первого взгляда кажется, что в продолжение самого боя партизан не может принести решительной пользы армии своей; и действительно: появление полутора тысяч всадников в боку или в тылу борящихся сил хотя может отвлечь на время готовящееся нападение некоторой части войск, но, без сомнения, за сей маловажной выгодой последует разбитие или даже истребление партии. Явная причина сему состоит в том, что во время сражения все части неприятельской армии находятся бдительными и способными противопоставить меньшей силе большую. Оружие же партизана состоит более в искусстве, нежели в силе; вернейший его союзник – внезапность. Посему, я думая, что в продолжение сражения партизан должен подойти столь близко к боевому полю, чтобы иметь возможность розыскными отрядами в точности наблюдать за ходом боя и к окончанию оного готовится начать свои действия. Положим сперва, что неприятель возымел поверхность над нашей армией, и что сия последняя должна, уступив поле сражения, обратиться к отступлению. В сие время беспорядок есть отличительная черта как в рядах побежденных, так и в рядах победителей; одна только нравственная сила составляет преимущество последних. Вот блистательная минута для удара партизана решительного! Для него не может быть неудачи: он вихрем несется по всей затыльной части врага; освобождает своих пленных, истребляет раненых неприятелей, рубит артиллерию, отдыхающую без прикрытия, заклепывает орудия, разгоняет спешенную конницу и, может быть, самые пехотные толпы, в беспорядке бродящие, предает гибельному мечу своему. Нанеся таким образом чувствительный вред победителю, он прорывается сквозь фронтовую сторону, или на противное крыло неприятельских сил и стремится на присоединение к арьергарду своей армии.

Нет никакого сомнения, что налет такого рода, удачно исполненный, не только причинит вещественный вред неприятелю, но вместе с оным разрушит нравственную силу, доставленную победой, ослабит преследование и послужит к возбуждению мужества в своих соратниках.

Представим теперь неприятеля, уступившего натиску сил наших и, по оставлении боевого поля, стремящегося к отступлению. Уже легкая конница авангарда нашего настигает его тыльные отряды, гнетет их и придвигает к главным его громадам. За нею поспешают тяжелые войска.

В сем случае, если бы можно было задержать неприятеля на некоторое время, то возобновился бы вторично бой, который, от преимущества, одержанного уже нашей армией, может обратиться в совершенное поражение. Первенцы славы сей принадлежат партизанам первого разряда, ибо они находятся ближе других к неприятельской армии. Здесь два рода действия лежат на их обязанности. Если страна пресекаема теснинами, долг партизанов забежать на путь, по коему неприятель следует, захватить выгоднейшее и труднейшее место, и тут решиться принять на себя всю тягость удара неприятельской силы, задержать оную и тем самым подвергнуть её натиску своей армии. Если же два вышесказанные условия не подлежат исполнению, то дело партизана беспрерывными нападениями пресекать путь сообщения, задерживать и