Кроме того, рассудил король, молодой человек, похоже, сам толком не знает, чего хочет, и возможно, отправляя его в такой поход, он оказывает ему услугу. Он взглянул на свою жену. Как он и предполагал, королева одарила его лучезарной улыбкой. Ведь она добилась своего. Верховный король улыбнулся в ответ.

Когда спустя некоторое время он снова встал, все удивились. Быть может, король решил отметить кого-то особо? Все слушали с почтением.

– Я должен объявить еще кое о чем. На этот раз о радостном событии. – Король медленно оглядел гостей, чтобы они твердо уяснили: радоваться обязательно. – Как вы знаете, мне воистину повезло так много лет прожить с моей прекрасной женой. – Король склонил голову в сторону королевы, и по залу тут же пробежал тихий ропот не слишком искреннего одобрения. – Однако, – продолжил король, – у нас есть обычай время от времени брать себе вторую жену. – В зале воцарилось гробовое молчание. – Поэтому я решил вдобавок к моей дражайшей женушке взять себе еще одну.

От изумления все в зале охнули. Взгляды гостей устремились к королеве, которая сидела с таким видом, будто ее ударили камнем по голове. Мужчины, знавшие о ее властном характере, переглянулись. Женщины – по крайней мере, некоторые – были потрясены. Хотя многие из них в разное время пострадали от тяжелой руки королевы. И через мгновение-другое, как роса собирается на листьях в единую каплю, так и у всех в зале возникла одна и та же мысль: королева сама виновата.

Но кто же невеста? По знаку короля вперед выступил высокий длинноусый мужчина под руку с красивой девушкой, которая еще недавно разливала эль и подносила им еду. Гости в недоумении смотрели друг на друга. Что все это значило?

– Дейрдре дочь Фергуса сына Фергуса из Дуб-Линна, – объявил король, потом, улыбаясь девушке, подозвал к себе Фергуса и так крепко обнял его за плечи, что вождь, который весь светился от счастья, словно в одиночку разбил целую армию, почувствовал себя в объятиях своего монаршего зятя, как в тисках.

Первым опомнился Гоибниу, и пока все остальные еще собирались с мыслями, быстро вскочил на ноги и, подняв вверх свой кубок, закричал:

– Долгой жизни и доброго здоровья нашему королю и Дейрдре!

И гости, сообразив наконец, в какую сторону дует ветер, присоединились к кузнецу одобрительным гулом.

Король внимательно наблюдал за каждым. Он мог бы развестись с королевой. Развод на западном острове считался делом обычным и нехлопотным. Но это оскорбило бы семью королевы, а ее семья была важна, хотя он и ослабил отныне ее влияние, взяв себе новую невесту. Его выбор тоже был хорошо продуман. Любой мужчина на острове имел право на двух жен, но королю следовало быть осмотрительным. Выбрав дочь одного из великих вождей, он оскорбил бы остальных. Конечно, он мог иметь наложницу, однако цель его состояла не в этом. Брак означал некое соотношение сил, нравится это кому-то или нет. Королю было необходимо уменьшить влияние королевы, и он этого добился. К тому же девушка принадлежала к знатному роду и выглядела как настоящая принцесса, вот только отец ее оказался никчемным бедняком. Хозяин болот, безлюдных земель и заброшенной речной переправы.

Предполагаемый муж из Ульстера не должен доставить никаких хлопот. Король собирался отправить к нему кого-нибудь со щедрыми дарами. И человек из Ульстера должен будет признать превосходство верховного короля. Что до Гоибниу, то король уже втайне позаботился о том, чтобы кузнец получил компенсацию за несостоявшийся брак. Поэтому все должны быть счастливы, кроме, быть может, Конала и самой девушки.

– Брачный пир состоится завтра вечером, – сообщил король.

Ночь была темная, звезды скрылись за облаками. В непроглядном черном небе не было даже крошечного проблеска света, и Дейрдре пришлось пробираться в полной темноте, которая словно нарочно сгущалась вокруг нее.

Девушка то и дело натыкалась на сделанные из воловьих шкур борта повозок или на временные жилища, разбросанные тут и там, несколько раз тревожила людей, которые спали на земле, завернувшись в накидки. В ночной тишине отчетливо слышался храп или более интимные звуки. Ее отец, довольный и счастливый, сейчас спал спокойным сном в пиршественном зале, как и полсотни других гостей. Но Дейрдре больше не могла находиться там, поэтому она оставила его и, пройдя мимо угасающих факелов перед входом, побрела туда, где стояла их повозка, в которой, как она надеялась, ее ждали младшие братья. Странно, что в такой тяжелый для нее час ей приходилось искать утешения у этих маленьких бездельников, которые, быть может, вообще напились до бесчувствия и не вспоминают о ней. Но ведь они ее семья. Хорошая или плохая, но она есть. И это ее последняя ночь с родными.

А потом? Потом она выйдет замуж за короля. Дейрдре не винила отца. Он все равно ничего не мог изменить. Она не винила его даже за то, каким довольным он выглядел там, на пиру. Да и как могло быть иначе? Разве Дейрдре могла ему сказать, что, стоя перед королем, она не испытывала ничего, кроме ужаса? Не только потому, что верховный король годился ей в отцы. Пожилые мужчины могут быть привлекательными. Но его смуглое лицо, налитые кровью глаза, рыхлое тело, руки, похожие на жуткие волосатые лапы, – все это внушало ей отвращение. Неужели уже следующей ночью ей придется отдать ему свою юность? Неужели год за годом он будет единственным мужчиной, которого она познает, и так до самой его смерти? Или до ее смерти? Когда она стояла перед гостями праздника, ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы не выказать своего омерзения. Даже тот мужчина из Ульстера, с горечью подумала Дейрдре, и то был бы не настолько плох. Он не вызывал в ней неприязни. Наверное, со временем она даже научилась бы любить его.

А как же Конал? Что он собирался сказать ей утром? Может, после долгих раздумий, он наконец решил жениться на ней? Эта мысль причинила ей такую боль, что она едва сдержалась. Слишком поздно.

Ей показалось, что впереди, в беспросветной темноте, проступили очертания их повозки. Осторожно продвигаясь вперед, девушка наконец добралась до места. Да, это их повозка. Дейрдре уже слышала сонное посапывание братьев. И когда она начала поднимать кожаную завесу, кто-то вдруг схватил ее за руку.

– Вышла прогуляться? – раздался в темноте свистящий шепот.

От неожиданности Дейрдре задохнулась и попыталась освободиться, но хватка была крепкой.

– А я тебя жду. – Теперь голос больше напоминал звериное рычание.

Дейрдре все еще не понимала, кто так ловко ее поймал. И только следующие слова помогли ей наконец сообразить.

– Вздумала соперничать со мной?

Это была королева.

– Нет, – с трудом выговорила Дейрдре. В своем горе и страхе она совсем забыла о королеве. – Это не мой выбор, – хрипло сказала она.

– Дурочка! – (Дейрдре ощущала на своей щеке дыхание королевы. От него несло элем и затхлостью.) – Думаешь, я позволю тебе жить? Говори тише. Так ты думаешь?

– Я… – От растерянности Дейрдре никак не могла подобрать слов.

– Яд, утопление, какой-нибудь несчастный случай… – продолжал жуткий шепот. – Это все легко устроить. Если ты выйдешь за короля, юная леди, я могу тебе обещать, что ты и месяца не проживешь. Тебе понятно?