Второе, что он должен был сделать, – это вернуть уважение к себе. Кое-чего можно добиться без особого труда. Поход за черным быком мог стать неплохим началом. Его жена, несмотря на все ее недостатки, была права, настаивая на этом, да и время выбрала самое подходящее. Но беда в том, что все оказалось гораздо серьезнее. Когда королевская власть ослабела, это очень скоро, хотя и исподволь, затронуло все стороны его жизни. Непочтительность, с которой его собственная жена говорила с ним на глазах того молодого друида, пусть он и не занимал высокого поста, была лишь одним звеном в цепи. И чтобы исправить такое положение, ему понадобится нечто большее, чем обычная демонстрация власти. Любого короля должны уважать, а верховного короля – не просто уважать, а бояться. Подобно богу, он обязан быть непостижим и для своих врагов, и для своих друзей. Его задача убедить их, что если они глумятся над его властью, то лишь потому, что он сам позволяет им это, снисходительно наблюдая за их вероломством и прекрасно зная обо всех их мыслях и поступках. А потом он должен показать им всю свою силу, ярость, внушить благоговение, как восходящее солнце.

Пришло время нанести удар – тогда, когда они меньше всего ожидают, и король точно знал, что делать. Оставалась лишь одна мелочь, чтобы все расставить по своим местам. Один человек, которого он еще не выбрал. Кто знает, возможно, он найдет этого человека сегодня.

Весь остаток ночи Конал молчал. И если причины его поведения были непонятны Финбару, то сам принц отлично их понимал.

Когда он приехал к Уснеху, все его мысли были заняты предстоящим походом. Еще раньше в разговоре с ним Ларине уверял, что верховный король пока не принял решения на его счет, но обещал друиду, что непременно поговорит с племянником до того, как это решение будет принято. Неделю за неделей Конал с тревогой ждал, когда же дядя заговорит об этом, но так и не дождался. Постепенно Конал пришел к выводу, что планы верховного короля изменились. И растущее чувство облегчения от этого лишь усиливало его желание стать друидом.

Но оставалась еще Дейрдре. Была ли она частью той судьбы, что ему уготована? Готов ли он взять на себя обязательства, сделать бесповоротный шаг, поехать в Дуб-Линн и просить ее руки? Проходили дни, месяцы, а этот вопрос не оставлял его. Но каждый раз, когда он думал о поездке, что-то его удерживало. И уже перед отъездом к холму Уснех он наконец осознал то, что хоть немного помогло ему обрести душевное равновесие. Если я до сих пор не поехал к ней, сказал себе принц, значит я не люблю ее по-настоящему. Значит, она не моя судьба.

Перед самым рассветом его руки коснулся Финбар.

– Идем-ка вон туда, – негромко произнес он, показывая влево. – Оттуда восход лучше виден.

Конал не заметил особой разницы, но спорить не стал.

Вместе с тысячами других людей, собравшихся на склоне Уснеха, они ждали волшебного мгновения. Вот горизонт начал мерцать, и из его ненадежных объятий вырвался край огромного диска. По туманной равнине разлилось золотое сияние. И начался один из самых любимых обрядов Майского дня в кельтском мире – купание в росе.

Дейрдре не заметила его. Опустившись на коленях, она окунула ладони в сияющую влагу росы и омыла лицо. Рядом какая-то женщина держала голенького младенца, осторожно перекатывая его по траве. Потом Дейрдре выпрямилась, еще раз провела влажными от росы ладонями по лицу и, разметав руки, чтобы всей грудью ощутить тепло восходящего солнца, запрокинула голову и глубоко вздохнула, словно желая вобрать в себя солнечные лучи.

Конал замер, глядя на нее. Финбар наблюдал за ним. Когда принц понял, что друг его обманул, он нахмурился, резко повернулся и зашагал прочь.

Стояла сильная жара. Коровы растянулись в длинный ряд. Ночь они провели в загонах, а теперь их вели к кострам, одну за другой. Животным это не нравилось. Ревущий впереди огонь пугал их. Череда костров поменьше, выстроенная узким коридором, вынуждала их двигаться к двум огромным кострам, между которыми они должны были пройти. Коровы замычали. Некоторых приходилось как следует подгонять. Но самым жутким зрелищем, по крайней мере для человеческого глаза, был не пылающий огонь, а те странные фигуры, что собрались, подобно стае огромных злобных птиц, прямо за сверкающими воротами.

То же самое происходило по всему этому миру. Друиды Ирландии, сибирские шаманы, сторонники культа иранского бога Митры или знахари из Северной Америки – все те, кто во время сакральных ритуалов входил в транс для общения с богами, надевали плащи из перьев. Потому что птичьи перья были не только самым роскошным нарядом в природе, но и таили в себе нечто большее, чем просто намек на способность святых людей подниматься в воздух.

Во время ритуалов Белтейна друиды Уснеха надевали огромные яркие плащи и высокие гребни, похожие на птичьи, и от этого казались едва ли не вполовину выше ростом. Когда каждое животное проводили между очищающими кострами, на него брызгали водой. Этот обряд Майского дня должен был обеспечить им здоровье и увеличение приплода в наступавшем году.

Ларине стоял рядом с одним из старших друидов. Ему следовало сосредоточиться на цепочке проходивших мимо коров. Оставалось еще около пятидесяти. У костра было жарко, а животных было много, поэтому друиды менялись. Очередь Ларине закончилась недавно, и теперь он мог снять тяжелый плащ из перьев. Пока старший друид продолжал наблюдать за огнем, Ларине отвлекся и перевел взгляд на окружавшую холм равнину.

А все потому, что его кое-что беспокоило. Первым и безусловно наименее важным поводом для беспокойства был один слушок, даже и не слушок вовсе, а так, шум ветра. Ларине услышал об этом месяц назад.

Дело касалось христиан.

Ларине знал, что христиане живут на западном острове уже несколько поколений. Это были маленькие общины – там часовенка, здесь крестьянский двор; небольшая горстка священников-миссионеров проводила службы для рабов-христиан, а если повезет, то и для их хозяев. Как положено всеведущему друиду, Ларине возложил на себя обязанность узнать о них как можно больше. Он даже познакомился с одним из христианских священников в Южном Ленстере и обсудил с ним некоторые стороны христианского учения. Именно тот священник в прошлом месяце и рассказал ему об этих слухах.

– Говорят, епископы Галлии собираются прислать на остров новую миссию, чтобы расширить общину, а может, даже подобраться к самому верховному королю. – Священник не знал всех подробностей, имена миссионеров также были неизвестны. – А еще говорят, что миссию благословил лично его святейшество.

Около века назад могущественная Римская империя признала христианство государственной религией. Поэтому в течение нескольких поколений друиды западного острова были уверены, что остаются последним изолированным оплотом древних богов, в стороне от обширных пространств христианской Римской империи. Однако еще кое-что служило им в утешение. Христианство охватило далеко не всю империю: в Британии продолжали существовать важные языческие святилища, к тому же еще жила память о том, как император Юлиан пытался остановить процесс и вернуть империю к прежним языческим верованиям. В любом случае, западный остров защищало море. А с уходом римских гарнизонов из Британии и Галлии Рим вряд ли станет тревожить покой верховного короля. Что тут делать христианским священникам без римских войск? К маленьким христианским общинам на юге острова относились снисходительно, потому что они никому не мешали. Но если кто-нибудь из миссионеров вздумает беспокоить верховного короля, друиды быстро с ним разберутся.