Тем временем в католической больнице Полковник и Брюнет, положив на каталку контейнеры со своей добычей, ускоренным шагом двигались обратно к отделению «Скорой помощи». Когда погас свет, они как раз входили в длинный переход, соединяющий два здания. По счастью, отблески молний давали возможность ориентироваться в пространстве, и два шпиона, молча выругавшись, продолжали выполнять боевую задачу. Где-то посередине коридора Полковник услышал постукивание, доносящееся из металлических труб носилок, в которых были спрятаны образцы. Сначала он постарался не обращать на него внимания: в конце концов, он просто должен был доставить образцы по назначению, а там уж пусть выясняют, как капля крови и белое перо могут причинять столько беспокойства всем окружающим. Но очень скоро шум стал усиливаться, и в конце концов каталка начала метаться в руках двух шпионов. В этот момент опять зажегся свет. Полковник и Брюнет остановились и в изумлении наблюдали, как обыкновенная с виду каталка трясется, как отряхивающий воду пес.

Гроза наконец утихла, воздух над мокрой землей наполнился влажными парами, и Аналитик, отвлекшись на секунду от наблюдения за районом операции, с интересом смотрел на здоровенную жабу, появившуюся на влажной мостовой. Сантиметрах в двадцати от неподвижной рептилии пробегал так называемый кукарача — отвратительный коричневый таракан длиной в пол-ладони. Жаба открыла пасть, из которой мгновенно выскочил длинный язык, и… таракан исчез. Аналитик, когда-то во сне больно укушенный подобным инсектом за палец, в восхищении смотрел на жабу и подумывал о возможности ее приручения в домашних условиях (на пару геккону), когда его боковое зрение уловило что-то, показавшееся над соединительным коридором. Света по-прежнему не было, и лишь отблески молний ушедшей в глубь побережья грозы давали возможность увидеть внушительных размеров силуэт с крыльями. Сначала он подумал, что это просто фламинго, которого занесло сюда ветром. Но слишком уж большая была птичка, и Аналитик отвлекся от наблюдения рептилий в естественных условиях и привел в готовность как «МГ», так и «ружье для подводной охоты» с огромным прицелом, выданное Полковником.

Внутри же коридора пляска каталки на глазах замерших в изумлении русских шпионов наконец завершилась тем, что металлические пробки с резьбой были выбиты изнутри продольных труб какой-то чудовищной силой и, со свистом пролетев всю длину коридора, пробили дверь. Из одной из труб показалась тоненькая темная нить крови, вскоре перетекшая в жирную, большую каплю, повисшую в воздухе, как в кабине космического корабля. К капле нетленной крови присоединилось и перо. Опомнившись, Полковник с Брюнетом начали движение к своей добыче, но ценнейшие материальные доказательства непонятно чего плавно проплыли к ближайшему окну и, чудесным образом пройдя сквозь стекло, исчезли.

Они еще стояли, открыв рты, перед десятки лет немытым и абсолютно целым стеклом, когда на них наткнулась группа мрачно настроенных сотрудников американского посольства (и, так уж сложилось, ЦРУ), тоже побывавших в лаборатории гематологии. Эта группа отражала большое демографическое преимущество США: ее члены были африканского происхождения и потому могли представляться местными жителями с гораздо большими шансами сойти за них, чем у самого загорелого монголоида из России. Найденный ими в лаборатории анголец — связанный козлом, с выпученными от страха и мышечного напряжения глазами под темной клейкой лентой — обрадовался неожиданной помощи, несмотря на выдернутые вместе с лентой брови, и поведал о разграблении национального достояния бандой imperialistas. Он явно принял циничных самозванцев за коллег из полиции и был дважды разочарован: когда его оставили в той же исковерканной позе с завернутыми за спину и связанными друг с другом конечностями и когда они, за неимением лучшего, утащили еще и клетку с чудесно выздоровевшим крысом Альфредом и его симпатичной сокамерницей.

Будучи уже раз сильно разочарованными этим вечером и заранее представлявшие себе издевательства коллег по поводу крысячьей пары цэрэушники не поверили своему счастью, нарвавшись по пути домой на своих конкурентов и явно застав их врасплох. Поэтому старший из них был настроен очень решительно и без церемоний спросил русских:

— Где образцы?

— Анализов? — невинно спросил Полковник, за что немедленно получил по зубам.

— Где образцы? — неумолимо спросил чернолицый, направляя ствол пистолета с глушителем в колено полковника.

— Может, поделимся добычей? — вдруг спросил Полковник членов передовой когорты западной цивилизации. — Зачем враждовать? Мы же союзники!

Брюнет с удивлением посмотрел на начальника, но потом что-то сообразил и успокоился.

— Не надо, не надо, — закричал Полковник как можно более жалостливым голосом, когда на лице главного из американцев, явно имевшего свое мнение по поводу «союзников», показалось злобно-нетерпеливое выражение, — возьмите на каталке!

Цэрэушники молча вытащили из-под серого больничного одеяла два внушительно блестящих контейнера и, отобрав у русских оружие, покинули место конфронтации. Уже отойдя на десяток метров, они таки оставили клетку с крысами и вскоре скрылись за дверьми в коридор. Двое русских переглянулись.

— Слушай, — сказал Полковник, — не знаю, как ты, а я не представляю, как мы будем докладывать об улетевших сквозь стекло вещдоках. Предлагаю сказать, что их в лаборатории уже не было, а остались только крысы.

Грызуны с любопытством смотрели на Полковника, ожидая нового поворота в своей судьбе.

Брюнет, подумав, кивнул.

— По крайней мере в Москве порадуются, когда узнают, что мы сумели всучить американцам. Бедная женщина, — по-джентельменски добавил он, имея в виду жену американского посла и ожидающее ее неизбежное общение с мужем и прочими неласковыми бюрократами.

На улице вдруг раздался хлопок, свист разрезающего воздух реактивного снаряда и нечеловеческий крик.

— Это Аналитик! — воскликнул Полковник.

Офицеры схватили клетку с крысами и кинулись на улицу.

Это действительно был Аналитик. Когда он направил лазерный прицел на крылатую фигуру, сидящую спиной к нему на крыше соединительного коридора, он сначала подумал, что напряжение последних дней негативно сказалось на его психике: над птичьими крыльями торчал силуэт совсем не птичьей головы с длинными вьющимися волосами. Тут появился свет, и Аналитик ясно увидел, что полуптица одета в черный эсэсовский плащ. «Мать моя женщина! — прошептал боец невидимого фронта. — Да ведь чертов полицейский был прав! Или это мутант? Что же делать?!» Но тут внутри коридора раздался резкий шум, похожий на звук вышибаемых из парового котла заклепок, и фигура начала двигаться. Чувство долга подсказало честному Аналитику единственно правильное решение. Он совместил прицел своего причудливого оружия с нижней частью силуэта странного создания и нажал кнопку. Мини-ракета, наведенная на дымящееся место на кожаном плаще, со свистом вырвалась из пусковой трубы. Прочертив в воздухе огненную струю, порождение голодных русских инженеров сдетонировало там, где и предполагалось.

Получившийся эффект напоминал попадание камнем из гигантской рогатки в огромную курицу, сидящую на заборе. Подброшенная в воздух крылатая фигура, получившая огненный укус в филейную часть тела, издала нечеловеческий крик — комбинацию рыка раненого льва и визга укушенной гиены — и, окутавшись облаком какого-то белого порошка, повернулась в сторону обидчика. Увидев в прицел демонически уродливую маску разгневанного существа, Аналитик понял, что это был не самый удачный способ привлечь его внимание. Решив забыть на время о воинском долге, он пустился наутек. Крылатая фигура сделала плетеобразное резкое движение рукой в направлении Аналитика, и к нему метнулся огненный столб. В то же мгновение Аналитик поскользнулся на склизких выделениях недавно понравившейся ему жабы и упал как подрубленный. Огненный столб прошелся над ним и выжег глубокую дыру в мостовой, из которой клубился пар. Аналитик повернулся лицом к противнику и приготовился погибнуть от того же оружия, что поразило его соратников. Вместо этого он увидел, что фигура стремительно улетает на восток. Он посмотрел на жабу, сидевшую метрах в двух от него. Рептилия пошевелила кадыком, отрыгнула тараканью ногу и хрипло квакнула по-русски: