Скиапод, циклоп, бицефал, блеммий и кинокефал.

Иллюстрация из «Космографии» Себастиана Мюнстера. XVI век.

В среде простых обывателей, которые благодаря изобретению печатного станка получили доступ к книгам, монстры пользовались особым успехом. Широкое распространение приобрели и листовки-памфлеты, которые использовались в разных контекстах: религиозная и политическая пропаганда, предсказания, сатира, ярмарочные рекламные плакаты и прочие. В этих популярных жанрах главной целью было привлечь внимание, заинтересовать зрителя и буквально с первых секунд зацепить его блуждающий взгляд. Образы странных людей с чудовищной наружностью были беспроигрышным вариантом, побуждая врожденный интерес человека ко всему необычному и ужасному. В этом смысле эффектная серия итальянского гравера Джованни Баттиста де Кавальери под названием «Монстры со всех уголков древнего и современного мира» (1585 г.) была обречена на успех. В ней были собраны самые необычные чудовища, включая малознакомых европейцам персонажей индонезийского фольклора, таких как Веве Гомбель (Wewe Gombel) – сверхъестественное существо-призрак женского пола, похищающее детей.

Веве Гомбель из гравированной серии Джованни Баттиста де Кавальери «Монстры со всех уголков древнего и современного мира» (1585 г.).

В XVI веке в погоне за интересом публики граверы все чаще и чаще отходили от традиционных образцов и экспериментировали, смешивая известных монстров друг с другом. Так появлялись весьма забавные гибриды: к примеру, в уже упомянутой серии Джованни Баттиста де Кавальери блеммий получил петушиную голову на длинной журавлиной шее, сохранив при этом и свое традиционное лицо, расположенное на груди. Среди его новых черт можно отметить и появление забавных крылышек, произрастающих примерно из области ягодиц. Еще один вариант блеммия из этой же серии представляет собой огромную голову в шляпе, из ушей которой произрастают руки, а непосредственно под подбородком начинаются ноги.

Монстры-блемии из гравированной серии Джованни Баттиста де Кавальери «Монстры со всех уголков древнего и современного мира» (1585 г.)

https://www.britishmuseum.org/collection/object/P_1846-0509-254

В серии Джованни Баттиста де Кавальери запечатлен и знаменитый Равенский монстр. Его появление в сборнике было связано с новостью, распространившейся в начале XVI века, о рождении в окрестностях Равенны странного младенца. Как поговаривали сплетники, он появился на свет от греховной связи монахини и монаха, поэтому имел отталкивающий вид: обладал рогатой головой, на груди были начертаны загадочные буквы «YXV», одна нога новорожденного была волосатой и когтистой, а на второй в районе колена находился глаз. Известия о Равенском монстре достигли папского дворца в Риме и быстро распространились по всей Италии. Учитывая уникальность упомянутых в источниках черт этого новорожденного, можно сказать, что в данном случае речь шла, скорее всего, о появлении на свет младенца с некими врожденными аномалиями развития, что в Средние века зачастую встречалось и описывалось энциклопедистами.

Равенский монстр из гравированной серии Джованни Баттиста де Кавальери «Монстры со всех уголков древнего и современного мира» (1585 г.).

В средневековой Европе подобных младенцев, как правило, не кормили, оставляя умирать от голода. По приказу Папы это было сделано и с Равенским монстром. Тем не менее известия о рождении такого чудовищного младенца, описания которого нередко сильно приукрашивались, распространились по всей Европе. Иногда ему добавляли еще и крылья летучей мыши, а также гермафродитные гениталии. Его внешний вид на иллюстрациях мог существенно варьироваться. В конечном счете в большинстве позднейших примеров Равенский монстр изображался уже как обладатель одной-единственной когтистой ноги.

Парадоксально, но в век гуманизма и Ренессанса вернулось довольно архаичное представление о монстрах как о предвестниках чего-то дурного и дьявольского. Суеверия распространялись даже в самых просвещенных кругах. Рождение монстров – детей или животных с аномальными чертами – связывали с солнечными и небесными явлениями, а также с политическими событиями. Так и равенский младенец был символически разобран буквально по частям, каждая из которых получила свое истолкование. Его рог стал указанием на гордыню, крылья – на легкомыслие и непостоянство, хищная когтистая лапа выступила олицетворением ненасытности, ростовщичества и скупости, а глаз на коленке был интерпретирован как заинтересованность исключительно в земных благах. Гермафродитные черты Равенского монстра закономерно превратились в символ разврата и содомии. Сам факт рождения такого монстра в Италии был истолкован как Божественный гнев на Папу Юлия II и на весь итальянский народ. Монстр якобы указывал на то, что Италия погрязла в пороках, отчего она ввергнута в войны с Францией.

Одновременно с увлечением монстрами и связанными с ними суевериями стал пробуждаться и исследовательский интерес к ним. Постепенно зарождалась тератология – наука о монстрах. Работы таких исследователей, как Якоб Руф (1500–1558), Корнелиус Гемма (1535–1578), Амбруаз Паре (ок. 1510–1590), легли в основу систематического изучения монстров, а точнее – человеческих аномалий развития. В XVI веке эмбриология, а также исследования гормональных и биохимических процессов, протекающих в организме человека, были развиты еще очень слабо. Знания в этих областях были скудными, поэтому накопленные Средневековьем сведения о монстрах все еще оставались очень влиятельными.

«История монстров» Улиссе Альдрованди, изданная уже совсем поздно, в 1642 году, включала описания и практически полностраничные изображения большинства известных со Средневековья чудовищных человеческих рас: это и человек, питающийся запахом, который на гравюре вдыхает аромат яблока, а также человек с отверстием вместо рта, куда он всасывает еду с помощью трубочки, изображение человека с огромной нижней губой, очевидно восходящее к традициям африканских племен, а также человека с гигантскими ушами. Далее в издании помещен четырехглазый эфиоп, циклоп, уже знакомый нам человек-журавль и антипод с повернутыми назад ступнями. Этот стандартный ряд монстров продолжают «лесные люди»: изображения мужчины и женщины с густой растительностью на лице. Но у Альдрованди это не собирательные типы дикарей, а весьма конкретные образы, практически портреты, которые отсылают к реальной истории.

Портрет Тогнины Гонсалвус, дочери Петруса Гонсалвуса, работы Лавинии Фонтаны. XVI в.

В конце XVI века при дворе французского короля Генриха II появился необычный человек по имени Петрус Гонсалвус (Педро Гонсалес), который страдал редким заболеванием – гипертрихозом, отчего волосы покрывали буквально все его лицо. Этот странный с виду человек был отправлен ко двору Маргариты Пармской, которая решила усыновить его. Полноправным членом королевской семьи он, конечно же, не стал, а воспринимался всеми как живой курьез. Однако при дворе он имел все необходимое для безбедной жизни. Позднее Петрус даже женился на дочери богатого купца, в союзе с которой у него родилось семеро детей.

Удивительно, насколько мирно уживаются