Томлин посмотрел на Хилла.

– У тебя кровь.

Тот кивнул и пощупал большое влажное пятно на затылке.

– Ага. Ублюдок заехал по мне домом. – Он взглянул на Томлина и заметил несколько порезов. – Да ты и сам неважно выглядишь.

– Нужно покончить с этим, – Томлин взглянул на монстра.

Пока они наблюдали, Хайд не переставал работать. Выбравшись из-под придавившей его тяжелой туши, он быстренько сковал тяжелые запястья и лодыжки твари оковами в десяток сантиметров толщиной. Хилл кивнул и поморщился:

– Скоро здесь кто-нибудь да покажется. Пойду, пригоню фургон.

Томлин покачал головой:

– Нет. Тебе здорово досталось. У тебя может быть сотрясение. – Он повернулся к Пулверу: – Кайл, фургон.

Пулвер кивнул, и Хилл кинул ему ключи. На этом разговор закончился. Они работали так быстро, как только могли, чтобы надежнее связать существо, которое с такой легкостью вывело из строя четверых членов их команды.

Томлин быстренько осмотрел павших, переходя от бойца к бойцу и собирая жетоны. Двое мертвы, двое сильно ранены.

Хилл и Хайд убедились, что оковы держат прочно, затем Хилл сделал все возможное, чтобы обезвредить любое оружие, которое он сумел найти при пришельце. В основном это заключалось в том, что он стаскивал с монстра детали снаряжения и откладывал их в сторону. Прежде чем приехал фургон, Хилл уже успел стянуть наручи и наплечную пушку. Маска могла и подождать. С тем же успехом ублюдок мог просто задохнуться в земной атмосфере, а он не собирался так рисковать. Генералу Вудхёрсту эта тварь была нужна живой. Как и Папаше.

Ему этого достаточно.

Томлин огляделся по сторонам. Он выглядел так, словно его продолжительное число раз огрели по голове. Хилл прекрасно его понимал.

Они победили. Они на самом деле захватили внеземную форму жизни.

И поимка обошлась им всего лишь ценой жизней половины Жнецов.

Некоторые назовут это победой.

Но не Томлин. Он потерял своих бойцов. Это причиняло боль. Хилл это знал, поскольку пусть даже и не он командовал отрядом, их потеря ударила по нему с такой же силой.

13

– Они возвращаются домой с трофеем.

Сообщение Джерри Энтвистла было коротким и четким. Это было все, что Папаша хотел услышать. Этого было достаточно.

Этого было даже слишком много.

Эллиотт уселся на краешке своего стола и взглянул на руки. Когда-то это были сильные руки молодого человека. Теперь он смотрел на них и видел шрамы от десятка конфликтов, состаривших его прежде времени. Среди всех шрамов особенно выделялся один, самый маленький – он всегда бросался Эллиотту в глаза, хотел ли Папаша его видеть или нет. Кожа между большим и указательным пальцем на правой руке представляла собой бугристую массу. Именно здесь его плоть была вырвана клыкоподобными отростками кошмара из другого мира. Пальцы работали нормально, но рана болела всякий раз, как менялась погода. Со шрамами всегда так.

По крайней мере, с физическими шрамами. С эмоциональными травмами все куда хуже.

Папаша подумал о той твари, с которой боролся. По всей справедливости он должен был умереть в тот день, вместе со всеми парнями, которыми он командовал. Но это было давным-давно, и тогда ему просто повезло.

* * *

Противопехотным минам «Клеймор» все равно, что дробить, они просто выполняли свою задачу. Он увидел, как тварь бросилась на него, и успел упасть на землю прямо перед детонацией.

Зеленая светящаяся кровь была повсюду, но Эллиотт не был уверен, что он прикончил этого ублюдка. Он видел, как покачивались листья, когда тварь удирала, и пошел по следу, пока тот не исчез на маленькой полянке.

Даже если бы он и поймал эту тварь, вряд ли бы ему удалось уйти со своими трофеями. Было слишком жарко, чтобы тащить столь тяжкую ношу. Все, что ему удалось ухватить – это часть раздвижного копья, сделанного из крайне легкого и чрезвычайно крепкого металла.

У него были солидные доказательства.

* * *

И теперь солидные доказательства снова шли к нему в руки.

Он был взволнован.

И напуган до чертиков.

Одно дело – знать, что что-то существует, и совсем другое – столкнуться с физическим, солидным доказательством спустя годы сомнений в самом себе. Голоса, шепотки, откровенно презрительные взгляды сделали свое дело и сказались на нем. Прошло несколько десятилетий с тех пор, как он видел пришельца, и теперь Папаша задавался вопросом, какую долю увиденного тогда его мозг успел отредактировать? Не привиделся ли ему размер существа? Не преувеличил ли он его размеры, как рыбаки преувеличивают размеры сорвавшейся с крючка рыбы?

Эллиотт мог закрыть глаза, и морда этого кошмара тут же услужливо всплывала в памяти, но какие детали он помнил отчетливо? Похожие на дреды отростки, свисающие с головы? Да, их он все еще помнил. Глаза? Возможно. Рот, похожий на жвала паука? Или клыки, почти невидимые за этими мерзкими шевелящимися отростками?

Папаша не был уверен на сто процентов. Стопроцентная уверенность в происходящем приходила к нему только во снах, когда чертова тварь снова преследовала его. Разумеется, эти конкретные сны редко заканчивались так же, как в реальности.

Так он и сидел на краешке стола, уже довольно долго, подперев голову руками и равномерно дыша, пытаясь сосредоточиться на предстоящей впереди работе. Нужно будет каталогизировать снаряжение, снять кучу фотографий, собрать доказательства существования пришельца. А затем, если дела пойдут согласно его плану, настанет черед аутопсии. А еще лучше, вивисекции. От живого существа можно узнать гораздо больше.

Жнецы вернутся только через пару часов.

Маленький голосок в его голове, который Папаша изо всех сил пытался игнорировать, услужливо напомнил ему, что время еще есть. Эллиотт не хотел его слушать, но голос был настойчив, и как бы старик не старался, ему не удалось заставить его заткнуться. Со временем он поддался на уговоры.

Всего один маленький глоток. Всего один глоток, чтобы успокоить расшатавшиеся нервы, из-за которых его руки неконтролируемо тряслись. Кому это повредит?

Всего один маленький глоток.

Он не стал опрокидывать стопку в один присест. Он наслаждался ликером. Если он не будет наслаждаться напитком, то может, не моргнув глазом, выпить полбутылки в один присест. Этого нельзя допустить – только не сейчас. Только не сейчас, когда он так близок к искуплению.

* * *

На следующий день после разноса от генерала Эллиотт и его люди углубились в джунгли. Они мало что могли разглядеть – слишком мало доказательств того, что что-нибудь вообще происходит в этих лесах, – но этого было достаточно.

Фаулер был заядлым охотником, который знал, как искать следы, и был на удивление хорош в этом. Было не так-то много отметин, свидетельствующих о том, что что-то вообще пошло в эту сторону. Несколько веток, повернутых в другую сторону. Случайная отметина. Наиболее говорящими знаками были грязные отпечатки на ветках в метре от земли. Как только Фаулер осознал, что ублюдок перемещается по деревьям, дело пошло гораздо проще.