июня, а немецкие танковые и моторизованные клинья, так легко взрезавшие нашу оборону на флангах Белостокского выступа, завязли под Минском, защитники которого не оставили город и не отступили, но вместо этого ведут ожесточенные оборонительные бои. Завязли и бьются своим бронированным лбом, стачивают свои остро заточенные механизированные зубы о героизм и стойкость наших солдат, теряя боевую технику, безвозвратно теряя своих лучших и наиболее подготовленных солдат с боевым опытом, а еще – потихоньку, постепенно – теряя боевой дух и понимая, «спинным мозгом» начиная осознавать, что эта война отнюдь не будет легкой прогулкой, как до этого по Европе…

Эта задержка, помимо снижения наступательной инициативы противника, дает советским войскам в глубине Белоруссии время и возможность перегруппироваться, подтянуть резервы, закрепиться на новых рубежах обороны. А уж если Павлов решится стоять до конца, до уличных боев, методички по грамотной организации которых у него теперь есть, тогда честь ему и хвала, тогда бои за Минск могут затянуться еще как минимум на неделю, и это даст не только нашим войскам, но и руководству армии и страны дополнительное время на осмысление ситуации, восстановление связи и управления войсками по всем фронтам.

Третье – теперь командование Западного фронта не мечется в потемках, пытаясь по обрывкам информации понять, что вообще происходит, а знает картину и ближайшие планы немецкого командования как в масштабах Белоруссии в целом, так и его дальнейшие планы генерального наступления на столицу СССР. Надеюсь, эта информация уже переправлена в Москву, Сталину, а уж он, будучи талантливым управленцем, сможет, опираясь на нее, быстрее вникнуть в ситуацию и заставить верховное командование шевелиться быстрее, реагируя на эти угрозы…

Теперь спустимся пониже, на оперативно-тактический уровень, и посмотрим, что у нас тут изменилось в лучшую сторону.

Первое и основное: сейчас все танковые и механизированные силы вермахта (наиболее боеспособные и лучше всего оснащенные для прорыва обороны) завязли далеко впереди, под Минском, и оттуда будут рваться дальше: на Витебск и Могилев, потом на Смоленск, Вязьму… и потом на Москву. А оставшиеся здесь, вокруг нас, войска по всему планируемому периметру обороны – это пехотные дивизии со штатными средствами огневой поддержки в виде артиллерии на конной тяге, моторизована у них только артиллерия ПТО. Так было и в моей реальности, но там наши войска, утратив боеспособность, отступали, упирались в заранее развернутые обратным фронтом под Волковыском боевые порядки немецкой пехоты и попадали в котел окружения. А здесь именно мы встретим сжимающего кольцо окружения противника подготовленной обороной. При этом ни танков, ни штурмовой пикирующей авиации для разгрома нашей обороны у наступающей немецкой пехоты нет – они все там, под Минском. А вот у нас здесь, под Белостоком, танки есть, и при грамотном их использовании теперь уже мы сможем взрезать боевые порядки немецких войск там и тогда, где и когда это будет нам выгодно в оперативном отношении.

Кстати, насчет штурмовой авиации… Думается мне, что и тут у нас найдется, чем противника удивить. Помнится, в моей реальности были удачные примеры переоборудования всей линейки устаревших истребителей Поликарпова, от И-15 до И-153 «Чайка», в легкие штурмовики путем дооборудования их бомбодержателями и направляющими для пуска реактивных снарядов. Плюс маленькие и тихоходные, но оттого чуть слышные в небе У-2, в вариантах легкого ночного бомбардировщика. Надо будет всю эту «малую авиацию» собрать, оснастить, применять централизованно и с умом – вот тогда и посмотрим, как немчики воевать и наступать будут…

Второе: как известно из военной науки, наличие сети транспортных коммуникаций есть одно из важнейших условий эффективного размещения и своевременного перемещения войск в пределах ТВД. А поскольку наши войска не оставили Белосток, теперь именно мы, а не части германской армии, контролируем и железнодорожную, и автомобильную сеть Белостокского выступа, и это дает нам широкие возможности как быстрого маневра резервами по всему периметру обороны, так и опережающей замыслы противника переброски войск по внутренним операционным линиям для создания локального превосходства сил и средств в различных точках обороны. К примеру, один хорошо обученный и оснащенный танковый батальон или, скажем, тяжелый артиллерийский дивизион, в течение всего одних суток можно будет перебросить из Белостока в направлении Гродно, Граево, Ломжи, Бреста или Волковыска и так же быстро вернуть обратно или перебросить на другой участок периметра обороны. Причем сделать это можно будет не только по шоссе, но и по железной дороге, а это значительно быстрее, экономит топливо и моторесурс, да и перевозить можно ночью, а утром уже в бой. Тогда, в каком бы месте оборонительного периметра противник ни вклинился в нашу оборону, тамошним частям достаточно продержаться сутки – после этого им на помощь прибудет мощная танковая и артиллерийская поддержка.

Третье: помимо радиальных операционных линий мы контролируем важную рокаду, по которой можно будет строить внешний периметр обороны в сторону границы, и уже имеем на этой рокаде как минимум два перспективных узла обороны: Суховолю, как перекресток рокады и шоссе Августов – Кнышин – Белосток, и аэродром Гонендз, как важный узел переброски и снабжения войск.

И четвертое, можно сказать, вишенка на торте… В моем варианте истории наши войска, отступая с Белостокского выступа, не только оставляли врагу склады и хранилища, но и бросали по пути боевую технику, транспорт, тяжелое вооружение и многое другое. Трудно их за это винить: когда в танке нет горючего и снарядов, а к пушке или гаубице нет ни снарядов, ни лошадей – тащить это все за собой, отступая к тому же под бомбами, просто нереально. Тогда противнику достались в качестве трофеев более двух тысяч танков разных типов, более полутора тысяч орудий, более пяти тысяч минометов, а еще автотранспорт, тракторы и артиллерийские тягачи, станковые пулеметы, огромное количество стрелкового вооружения и боеприпасов, другие многочисленные военные трофеи. Теперь же, когда закрепимся здесь, мы все это найдем, соберем, отремонтируем и снова будем использовать для борьбы с немецкими войсками…

Переходим от общего к частному, сиречь к нашему мобильному отряду и его роли в истории здешней войны.

Основная задача рейда выполнена, можно сказать, на отлично – наших военнопленных мы освободили практически без потерь. Причем не просто освободили, а сразу приспособили к делу, дали возможность, как здесь говорится в официальных документах: «кровью искупить позор фашистского плена», то есть повоевать с оружием в руках, убивая ненавистных фашистов и мстя им за плен, за свои унижения. При этом, учитывая соотношение потерь, можно с уверенностью заявить, что наши бойцы смывали с себя клеймо плена именно кровью, но кровью не своей,