Глава 7

Первое утро при старой «новой власти» все, как один, жители небольшого польского городка Суховоля встретили в тревожном ожидании. Да и как иначе, если накануне, незадолго до рассвета, тихая и теплая ночь конца июня вдруг наполнилась заполошной стрельбой, буханьем пушек и разрывами ручных гранат, так что все, кто воевал в империалистическую (а таких старых солдат, воевавших по обе стороны линии фронта той войны, здесь было в достатке), сразу поняли: в городе идет серьезный бой.

Вот только… кто и с кем там воюет?.. На улицу, посмотреть, не выйдешь – там комендантский час, а у нынешних германских хозяев с этим строго, пары печальных случаев всем жителям города хватило за глаза. Да и шальную пулю или осколок словить очень даже можно, поэтому тихо, но напряженно сидели по домам, за закрытыми ставнями, пытаясь побороть беспокойство и гадая, что будет дальше.

Чуть позже, когда звуки яростного боя стихли, на смену им пришел гул автомобильных и треск мотоциклетных моторов, дополненный лязганьем гусениц бронетехники, и всем местным, напряженно вслушивающимся в предутреннюю темноту, стало еще тревожнее.

Чем закончился бой?.. Кто победил?.. Если немцы, то как оно будет наутро, и не достанется ли за этот ночной бой заодно и местным?.. Ведь, как они уже успели убедиться за эти несколько дней «нового порядка», германец на расправу скор и, особо не разбираясь, вешает да расстреливает «вонючих славянских унтерменшей» и «пархатых жидов», как постоянно и с удовольствием выражается немецкий военный комендант городка по любому поводу, не особо вникая, кто тут католик, кто православный, а кто иудей…

А если в результате ночного боя победили не немцы, тогда, получается, снова Советская власть вернулась? И если так, то надолго ли?..

Она, эта самая Советская власть, хоть и была здесь совсем недолго, меньше двух лет, но для простых людей, да еще после жестокого и беззаконного польского произвола, очень даже в лучшую сторону себя проявила. Панов да местных хозяйчиков поприжала, особо рьяных кровопийц извела, рабочему человеку дышать посвободней стало. Не без давления и понуканий – это да, это было, ну так это и понятно, ведь любая власть, она того… она простому человеку не матушка родная, а скорее, отец строгий, чтобы, значит, порядки ее соблюдали, без недовольства да выкрутасов разных. Но все ж таки изрядно посвободней жить-поживать стало…

А теперь, после начала войны, после торопливого бегства местного партийного и хозяйственного начальства из города, после того, как немцы, почитай, неделю уже как свои порядки тут установили, и вот нынешней ночью их вроде как того… обратно отодвинули. Как оно теперь будет и как Советская власть к местным теперь относиться будет?..

Словом, к утру тревога и напряжение звенели в воздухе, как туго натянутая струна, а потому, как только рассвело, мужики, строго-настрого приказав своим женам и домочадцам сидеть тихо, как мышь под веником, и ставни на окнах пока не открывать, опасливо потянулись на улицы – с осторожностью оглядеться по сторонам, аккуратно, издалека, посмотреть, какой нынче флаг развевается на городской управе, да обсудить с соседями и знакомыми, как оно теперь будет и чего ждать дальше…

Командир мобильного отряда особого назначения Белостокского оборонительного укрепленного района (укрепленного пока только по названию) лейтенант Сергей Иванов, заняв один из кабинетов на втором этаже бывшего штаба 27-й стрелковой дивизии РККА, дислоцированной до войны в Суховоле, разложил на столе бумаги и, откинувшись на спинку кресла, задумался, машинально покусывая кончик карандаша, – была у него такая привычка, вроде как помогающая в размышлениях.

Позади остался суматошный ночной штурм, потом расстановка внутренних постов и дозоров, организация вокруг города оборонительного периметра, разведки, секретов, засад на подъездах и подходах, потом допрос пленных немецких радистов, склонение их к сотрудничеству… и проведение многих других неотложных мероприятий, связанных с организацией надежной обороны нового места дислокации и размещением там значительной массы войск. Конечно, многое из этого он делал не сам, распределив задачи между Сотниковым, Гавриловым, Давыдовым и старшим политруком-особистом, помощником Трофимова, но приглядывать и контролировать, а еще советовать и подсказывать пришлось изрядно – хочешь иметь толковых подчиненных, так не жалей времени объяснить и подсказать…

Сейчас, когда специально назначенные люди занялись организацией быта, подсчетом трофеев и прочими хозяйственными операциями, а сам Сергей успел помыться и позавтракать, отчего настроение приобрел совершенно благостное, наступило самое время осмыслить прошлое и подумать о будущем.

«Ну, так… Подведем некоторые промежуточные итоги моей неожиданной инфильтрации в эту параллельную историческую последовательность…

Если смотреть глобально, на уровне стратегии, то тут, как мне кажется, несмотря на колоссальную инерцию вектора исторического развития, кое-что для его изменения или, скорее, легкого искривления в нашу пользу за эти несколько дней сделать удалось.

Первое и главное – остановлено бегство трех наших армий с Белостокского выступа, начат процесс постепенного восстановления управления над отступающими частями, их сбора в районе Белостока для последующей реорганизации, перевооружения и задействования в обороне от наступающего агрессора.

Это означает, что как минимум сто пятьдесят тысяч человек, а это, если по количеству народа, как минимум десять полнокровных стрелковых дивизий, это, на секундочку, предвоенная численность всех стрелковых дивизий первого эшелона прикрытия госграницы, огромная сила, не попадут в Белостокский котел окружения, не погибнут там понапрасну и не будут взяты в позорный плен, но, будучи здесь собраны, переформированы, вооружены и обеспечены всем необходимым, смогут вновь вступить в бой и нанести врагу немалый урон. Конечно, многие из них при этом все равно погибнут, но погибнут не как беспомощные пленные, а как герои, которые дорого продали свои жизни и каждый из которых, уходя, забрал с собой немало жизней вражеских.

При этом есть и побочный эффект – многочисленные ресурсы, размещенные здесь перед войной и предназначенные для оснащения вновь формируемых дивизий из резервистов, теперь не будут брошены при отступлении и не достанутся фашистам без усилий и потерь, что называется, «на блюдечке», но могут быть использованы (и будут использованы!) для оснащения переформируемых частей и подразделений, обеспечения их всем необходимым для успешных боев.

Второе и не менее главное – нарушение графика немецкого наступления на Москву. В моей реальности фашисты взяли Минск, просто оставленный советскими войсками, 28 июня и сразу же двинулись дальше, догоняя наши войска, отступившие от Минска, не давая им ни дня, чтобы остановиться, развернуться в боевые порядки, восстановить управление и связь, да хотя бы отдохнуть день-другой от боев, подготовить новые рубежи обороны. Здесь же… сегодня уже 30