оказывает на клетку стрессовое воздействие, так как она вынуждена приспосабливаться. Если клетка не справляется с этим стрессом, то она погибает. В наших тканях может находиться множество погибших и умирающих клеток с различными нарушениями их нормальных функций.

Мертвые клетки обычно поглощаются макрофагами, которые составляют около 10–15 % большинства тканей. Как и предсказывал Мечников более века назад, макрофаги играют главную роль не только в защите организма, но и в поддержании его тканей. Так, например, они участвуют в процессе ремоделирования костной ткани, регенерации тканей печени (на них приходится пятая часть всех клеток печени) и ремоделирования нервных связей в мозге. Макрофаги, живущие в тканях, помогают клеткам оставаться здоровыми. Они «пробуют на вкус» свое микроокружение, улавливая поступающие от тканей сигналы, и запоминают историю здоровья тканей, соответствующим образом корректируя свое поведение. Между тем в самых тяжелых случаях, когда в организме оказывается слишком много мертвых клеток, из-за чего ткани перестают справляться со своими нормальными функциями, в зону поражения привлекается гораздо больше макрофагов и других иммунных клеток. Таким образом, изначально защитная реакция оборачивается против организма, и обнаруживается явное воспаление.

Между здоровыми и явно воспаленными тканями имеется промежуточный этап, который Меджитов назвал паравоспалением – этот термин он ввел в 2008 году для описания едва ощутимого намека на воспаление, вызванного стрессом в нормальных клетках. Паравоспаление, которое может быть столь же малозаметным, как активация генов врожденного иммунитета, является еще одной итерацией скрытого воспаления, характерного для всех болезней современности. Изначально паравоспаление имеет благие намерения, помогая тканям адаптироваться к стрессовым условиям и способствуя восстановлению их функций. Если же стрессовое воздействие на ткани не прекращается, воспаление может принять хронический, болезнетворный характер. Можно выделить различные стадии паравоспаления в зависимости от степени нарушения нормальных функций ткани – этот процесс носит постепенный, непрерывный характер, и не существует четкой грани между скрытым и явным воспалением.

В ходе ряда исследований удалось связать скрытое воспаление с различными видами рака, включая лимфомы и рак толстой кишки, легких, простаты, поджелудочной железы и яичников. Исследования также показывают, что повышенный уровень маркеров скрытого воспаления, таких как CRP, связан с увеличенным риском некоторых видов рака и худшим прогнозом. Определенные противовоспалительные препараты могут предотвращать рак, устраняя скрытое воспаление. Так, в Калифорнийском университете в Сан-Франциско научный сотрудник Двир Аран, работающий в исследовательской медицинской лаборатории Атула Батте, задался вопросом, почему аспирин и другие нестероидные противовоспалительные препараты снижают риск некоторых видов рака, в том числе рака толстой кишки, даже если у пациентов не было явного воспаления. По мнению Арана, одно из объяснений может заключаться в том, что паравоспаление связано с генными мутациями, вызывающими развитие рака. В своем исследовании, проведенном в 2017 году на мышах, он изучил чрезвычайно низкоуровневое воспаление, которое можно было обнаружить только с помощью анализа белков в эпителиальных клетках кишечной стенки. Типичные воспалительные клетки, которые обычно населяют воспаленные ткани, здесь отсутствовали. Арану удалось выявить специфическую модель экспрессии генов в этих подверженных паравоспалению тканях, похожую на экспрессию генов макрофагов. Он принялся выискивать ее среди тысяч образцов человеческих опухолей и линий раковых клеток. Ученому удалось обнаружить признаки паравоспаления в нескольких типах рака. Оно оказалось важнейшим фактором развития опухоли, в значительной степени определяющим прогноз, а также было связано с другими генетическими изменениями, провоцирующими злокачественные перерождения клеток. Кроме того, Аран пришел к выводу, что это паравоспаление удается эффективно подавить с помощью нестероидных противовоспалительных препаратов.

Целенаправленная борьба с воспалением для профилактики рака – задача не из легких. Конечно, мы можем попытаться погасить пламя воспаления, если его обнаружим, однако все начинается задолго до того, как воспаление попадает в наше поле зрения, с одиночных клеток, подверженных пагубному внешнему влиянию, например воздуха, которым мы дышим, или пищи, которую едим. Медленно разгорающееся скрытое воспаление в итоге грозит нанести сокрушительный удар. Возможно, именно из-за него у одной моей родственницы через многие годы после контакта с тальком диагностировали рак яичников, а у моего друга, в детстве дышавшего сильно загрязненным воздухом, в один прекрасный день, когда он сам стал отцом, обнаружили в правом легком большое скопление быстро размножающихся клеток. Разумеется, это все лишь догадки. Невозможно проследить в режиме реального времени, как из-за череды роковых случайностей одна-единственная добропорядочная клетка переходит на темную сторону и перетягивает за собой остальные. Как бы то ни было, если мы хотим подавить рак в зародыше, то, возможно, нам стоит нацелиться именно на скрытое воспаление, которое может быть не менее важным фактором развития рака, чем явное, открытое заболевание.

Глава 5

Анатомическая близость

Сорокалетняя Кэрри всю свою жизнь боролась с лишним весом. Она работала врачом, уделяя должное внимание каждому своему пациенту. С годами вокруг ее талии нарастало все больше плоти, а давление, уровень холестерина и сахара в крови взлетели до небес. Она понимала, что все это увеличивает риск внезапного сердечного приступа. Кэрри перешла на строгую диету и программу тренировок, не пропускала ни одного дня в спортзале и считала каждую съеденную калорию. К тому времени, когда я покинула нашу больницу и перевелась в другой город, ее было почти не узнать. Казалось, весь жир сошел, и она чувствовала себя лучше, чем когда-либо. «Только вот я всегда хочу есть», – говорила она.

Через несколько лет я проездом была в городе и встретилась с Кэрри. Она снова сильно поправилась. Несмотря на уровень самодисциплины, граничащий с мазохизмом, она весила больше, чем когда-либо прежде. Женщина стала расспрашивать меня о бариатрической хирургии и желудочных баллонах для снижения веса. Она понимала, что борется не только с жиром, но и со своей собственной биологией.

Наш организм запрограммирован на то, чтобы набрать сброшенные нами килограммы. Когда мы худеем, у нас увеличивается аппетит, и нужно больше съесть, чтобы насытиться. Мозг поощряет переедание и посылает сигналы нашим мышцам, чтобы они сжигали меньше калорий. Короче говоря, организм защищает свои жировые запасы.

В таких же случаях, как у Кэрри, в деле была замешана еще одна важная невидимая сила. Она лежит в основе не только ожирения, но и сопутствующих заболеваний, таких как диабет, и для борьбы с ней требуется самое продвинутое вооружение. Кэрри страдала от сильнейшего воспаления.

Хотя трудности с похудением, которые были у женщины, и являются типичными для современности, на протяжении почти всей человеческой истории недоедание было нормой. Так продолжалось даже в XX веке, примером чему служит предвыборный лозунг Герберта Гувера 1928 года о «курице в каждой кастрюле», чтобы накормить обнищавших. Уровень ожирения неуклонно рос после