Пирс напрягся. Только один человек был способен подойти к нему незаметно. И не важно, как долго и тщательно Пирс оттачивал свой инстинкт охотника. Ему так и не удалось превзойти своего единоутробного брата, сэра Кассиуса Рамзи, в искусстве передвигаться бесшумно.

Даже когда они стояли рядом, как сейчас, никто не мог предположить, что они – одна семья. Рамзи был полной противоположностью Пирса. Из его безупречной прически никогда не выбивался ни единый волосок, лицо, независимо от времени суток, всегда было чисто выбрито.

– Ваша милость, – буркнул Пирс.

– Ваша светлость. – Они всегда приветствовали друг друга официально, не как друзья, но и не как враги.

У братьев были сложные отношения.

– Ты любил Роуз? – снова спросил Рамзи, остановившись рядом с братом и глядя на разноцветный хаос внизу.

– Наверное, – задумчиво проговорил Пирс. – Иначе почему я ее так ненавижу сейчас?

Рамзи хмыкнул и сделал глоток из бокала, который в его гигантских ручищах казался кукольным.

Наличие бокала в руке было единственным признаком того, что Рамзи явился на бал, а не на суд или к виселице. Даже его маска была устрашающей – ничем не украшенная черная шелковая лента с узкими прорезями для глаз, завязанная сзади, как у бандита с большой дороги. Образец сдержанности – таким был судья Высокого суда, будущий лорд-канцлер сэр Кассиус Рамзи.

– Я думал, все это для нее, – сказал Рамзи, намеренно не глядя на Роуз Брайтуэлл.

– Что все? – Пирс пожалел, что маска скрыла его хмурую гримасу.

Брат кивком указал на бальный зал.

– Вся эта помпезность, драматичность и таинственность. Раскрытие имени будущей герцогини и так далее. Все это не похоже на тебя.

Проницательный сукин сын.

– У меня теперь новая репутация, которую я должен поддерживать, – легкомысленно произнес он. – Разве все это не подходит Ужасу Торклифа?

Рамзи фыркнул.

– Эти люди так же смехотворны, как нелепое прозвище, которым они тебя нарекли.

– В этом, дорогой брат, я с тобой согласен. – Пирс взглянул на судью сквозь прорези в маске. – Тем не менее ты общаешься с ними так, как будто они – твоя собственность. Ты должен был стать герцогом, а не я.

Рамзи безразлично пожал плечами.

– Эта мысль приходила мне в голову. Обстоятельства требуют, чтобы я управлял всем твердой рукой.

Пирс откровенно удивился, услышав в голосе брата нотку презрения. Он всегда считал, что Рамзи нравится его положение в обществе. Он занял его не по праву рождения, а благодаря высокой престижной должности, которой добился сам. Да и богатство люди высшего света тоже не могли игнорировать.

Пирс был герцогом по праву рождения. Он всегда относился к старшему брату, как к большому человеку, причем в самом буквальном смысле этого слова: Рамзи был на три дюйма выше его и на полстоуна тяжелее.

Возможно, Рамзи действительно следовало стать герцогом. Он имел соответствующий темперамент – был воплощением неуклонной решимости и безупречной морали.

Или он должен был стать охотником? Для этого у него тоже имелись задатки. Телосложение. Жестокость. Железная воля и умение переносить страдания. От отца-шотландца ему досталось тело горца, а от матери – невероятная британская властная претенциозность.

– Честно говоря, я удивлен, что ты явился, – пробормотал Пирс. – Сейчас вроде бы не год выборов. Зачем страдать от скуки нам обоим?

– Мне, как и всем, не терпится узнать имя твоей невесты, – сообщил Рамзи, обратив на брата шутливый взгляд больших голубых глаз. – Кроме того, люди должны видеть, что мои семейные узы крепки. – Он похлопал Пирса по спине, но Пирс так и не понял, сделал он это из родственных чувств или напоказ. Ведь они находились под непрерывным наблюдением членов высшего общества. Их выражающие сомнительное почтение глаза, словно острые копья, были постоянно нацелены на него.

– О какой семье идет речь? – усмехнулся Пирс. – О твоем изуродованном непутевом младшем брате или о нашем кузене, который поддался чарам моей бывшей невесты, пока я находился на смертном одре?

На губах Рамзи появилась слабая тень улыбки и сразу исчезла. Пирс не смог вспомнить, когда в последний раз видел брата улыбающимся.

Если подумать, наверное, никогда.

– Мне очень жаль, что она оказалась такой же, как наша мать. – Рамзи сделал еще один глоток. Когда он нашел взглядом женщину, которую Пирс весь вечер старательно избегал, его лицо превратилось в камень.

– Послушай, Кас. – Детское прозвище слетело с губ Пирса так же естественно, как когда они были детьми. – Я практически уверен, что вчера кто-то пытался убить мою невесту.

Все внимание лорда Рамзи сразу оказалось приковано к брату. Пирс почувствовал себя неуютно. Неудивительно, что и преступники, и знать трепетали перед ним. И дело было даже не в его габаритах, властных манерах и исходившем от него могуществе. Причина – в силе его презрения. Он, как Цезарь, обладал непререкаемым авторитетом и властвовал в своей империи, словно тиран.

– Практически. Уверен. – Как обычно, он выделил из сообщенной ему информации самые важные моменты.

– Я случайно наткнулся на них, когда моя невеста с подругами осматривала руины. Это было вчера утром. Я едва успел помешать двум стрелкам.

– О боже! – Рамзи моментально напрягся, словно собака, почуявшая дичь. – Почему я ничего об этом не слышал? Кто-нибудь пострадал?

– Только стрелки. Один мертв, другой при смерти. – При этом Пирс ощутил мрачное удовлетворение. – Я надеялся, что ты сможешь разобраться. Почему кто-то желает смерти моей невесте?

– Пирс, если так, есть шанс, что этот человек сейчас здесь, – предостерег Рамзи. – Ты должен позаботиться о безопасности твоей женщины и ее подруг.

– В данный момент я вижу всех трех женщин. Однако мне следует соблюдать осторожность, чтобы голодная, жаждущая сенсаций толпа не сделала правильные выводы до соответствующего оглашения. – Пирс усмехнулся. – Скажу честно, мне нравится держать этих людей в неведении.

Рамзи вздохнул.

– Ты можешь развлекаться, сколько душе угодно, но я должен знать имя твоей невесты и ее подруг немедленно. Если, конечно, ты рассчитываешь на мою помощь.

– Я назову тебе три имени, но кто из них моя невеста, не скажу.

Рамзи облокотился об ограждение галереи.

– Кто они? – требовательно вопросил он.

– Леди Франческа Кавендиш. – Пирс легко нашел глазами ее ярко-красное платье. Судя по всему, она отдавала предпочтение красному цвету. – Она сейчас танцует с молодым виконтом Кросслендом. Мисс Сесилия Тиг – в маске из павлиньих перьев. Она стоит у стола с закусками.

– Я понимаю, почему ты ею увлекся, – сказал Рамзи, не сводя взгляда с мисс Тин.