– Не хотите поделиться? – Он сделал шаг к ней, а она – такой же шаг от него. Ну зачем он ее мучит? Почему в его присутствии ее сердце трепещет, словно у испуганного зайчишки?

– На то они и тайны, чтобы ими не делиться, – заявила она.

– Понял. Вы удивительно доходчиво объясняете. Что ж, тогда я не буду настаивать. Пусть ваши тайны остаются при вас. А я попрошу вас разделить со мной кое-что другое.

«Поцелуй?» – подумала она. Охватившая ее паника странным образом уживалась с удивительно приятным теплом, разлившимся в животе.

– Выпивку. – Он указал рукой на две закрытые двери, расположенные напротив высокой веранды, выходящей на Торклив. Оттуда можно было видеть темное море, сливающееся с сияющим горизонтом. Длинные прозрачные шторы покачивались на ветру, словно привидения в белых одеждах. Ангелы или призраки – зависит от восприятия конкретного человека.

Александра заколебалась. Двери, на которые он указывал, находились дальше от лестницы, а значит, от спасения. Но Сесилия и Франческа должны получить возможность лучше спрятаться. Или сбежать.

– Выпейте со мной, леди Александра, – настаивал герцог. – Мы можем поговорить о моей будущей жене. Ведь вы очень близки.

Неожиданно оказалось, что последнее, о чем ей хотелось бы с ним поговорить, – это Франческа.

– Вам следует называть меня «доктор Лейн», – сухо сказала она.

На это герцог пожал плечами и ухмыльнулся.

– Я в своем замке, и буду называть вас, как захочу.

– А вам больше нравится «леди Александра»?

– Да, – серьезно ответил он.

– Вам удалось что-нибудь узнать о людях, напавших на нас вчера? – Она решила сменить тему разговора.

Герцог сжал кулаки. Его кожаные перчатки скрипнули.

– Тот, которого я застрелил, – в морге, второй – в больнице. – Судя по его голосу, он испытывал больше гордость, чем разочарование. – Но когда он придет в себя, я буду присутствовать при допросе.

– Замечательно, – произнесла она с облегчением, которого не чувствовала.

Редмейн открыл двери и сделал приглашающий жест, предлагая Александре войти первой. Она остановилась в дверях, чувствуя, как от лица отхлынула вся кровь.

С трудом заставив свои ноги двигаться, она, вскрикнув, неловко отпрыгнула в сторону и отбежала к дальней стене.

Редмейн смотрел на нее как на безумную. Под маской не было видно его лица, но Александра это точно знала.

На несколько секунд она действительно лишилась рассудка.

Она не могла переступить порог и войти в эту комнату.

– Только не кабинет. – Она помотала головой, дрожа всем телом и понимая, что, увидев стол, она окончательно сойдет с ума.

– Но почему? – Герцог недоуменно заглянул в комнату, по его мнению, вполне обычную. Во всяком случае, в ней не было ничего пугающего. – Вы увидели паука?

Паук. При чем тут паук?

– Да! – пискнула она. А что? Хорошее объяснение для истерики. – Да, это определенно был паук.

– Ну так покажите мне его. Я спас вас от двух вооруженных людей, значит, как-нибудь справлюсь и с маленьким восьминогим нарушителем.

– Я… я ни за что не подойду ближе. – Она снова попятилась, не в силах заставить себя остановиться, пока ее ладоней не коснулась мягкая ткань штор. – Д-давайте лучше выйдем на веранду. – Там, по крайней мере, ее крик услышат.

– Конечно. Я тоже предпочитаю свежий воздух душной комнате, наполненной книгами. – Он еще раз внимательно осмотрел дверной проем в поисках заблудившегося представителя семейства паукообразных. – А что вы предпочитаете выпить? Вино? Херес? Бенди? Портвейн?

– Только не портвейн! – воскликнула Александра более эмоционально, чем намеревалась.

На это герцог достал из кармана воображаемый блокнот и такой же невидимый карандаш, увлажнив грифель вполне реальным языком.

– Сильная нелюбовь к портвейну, – якобы записал он, – боязнь пауков, кабинетов и конюхов, но не змей, жуков и скандально голых кошачьих. – Он поднял глаза на Александру. – Что-нибудь еще?

Что-то в его нарочито терпеливом ожидании под демонической маской показалось ей абсурдно комическим и даже слегка приглушило тревожный звон колоколов в ее голове.

– Сейчас не время, – сообщила она. – Да и вашего воображаемого блокнота не хватит на перечисление всех моих страхов.

– Ладно. – Он захлопнул воображаемый блокнот и убрал его в карман. – Виски или вино?

– Виски, если можно, – решила она, надеясь на большую медицинскую дозу.

– Напиток джентльменов. Я должен был сам догадаться. – Осторожно ступая, чтобы избежать встречи с затаившимися пауками, герцог вошел в кабинет, оставив дверь открытой.

– Вы уронили карандаш, – сказала она ему в спину, не сдержавшись. Ведь он не убрал воображаемый карандаш в карман.

– Пусть его найдут слуги, – усмехнулся герцог. – Должны же они чем-то заниматься.

Александра нервно хихикнула.

Он вернулся с двумя бокалами, щедро наполненными виски, но отдал ей один, только когда они вышли на веранду.

Александра сделала небольшой глоток, к немалой досаде убедившись, что им отлично виден коридор. Кажется, для замковой архитектуры не были характерны такие большие окна.

Она сделала еще один глоток и задумалась, является ли вкус карамели и соли, который она почувствовала, характерным для виски или для мужчины, который передал ей стакан.

– Вы, наверное, беспокоитесь, что ваша подруга выходит замуж за такого грубого мужлана, как я?

Александра поднесла стакан к губам, но пить не стала. О том, что сказал герцог, она точно не думала. В этот момент ее занимала совершенно другая мысль: как странно и, пожалуй, приятно касаться губами стакана в том месте, где только что были его пальцы.

– Я была бы лгуньей, ваша светлость, если бы сказала, что не желаю счастья Франческе.

Герцог взирал на нее с искренним, даже чрезмерным интересом. А она наслаждалась бархатным теплом напитка, согревавшим ее горло и внутренности.

– Вы осторожная умная женщина, – пробормотал он и уставился, словно ожидая совета, на луну, которая висела совсем рядом в чистом летнем небе. – Вы школьная подруга Франчески?

– Да.

– Расскажите мне о вашей школе. Шардонне, кажется?

Распространяться о школе у Александры, по понятным причинам, не было никакого желания.

– Рассказывать особенно нечего. Улучая минуты между бесполезными уроками для юных леди, мы убегали на озеро и читали книги, которые не следовало читать. Но мы были уверены, что это сделает нас настоящими дикарками.