– Голубь, эрус, – развел руками агент как минимум трех разведок. Хотя работал он исключительно на себя.

– А голубь ваш обратно какие-нибудь новости принес?

Нужно быть готовым к неожиданностям. Особенно, когда под рукой есть такой осведомлённый кадр.

– В Королевском госпитале переполох, говорят, – доверительно потянувшись ко мне, поделился Рудди. – Одни в ужасе от того, что будет дальше, если принцесса выйдет замуж и уедет. Другие распиливают на этот случай руководящие посты. А третьи под шумок вскрыли сейф в кабинете эры.

– Да уж, за морем житье не худо, – глубокомысленно заявил я, соображая, что может дать эта информация.

– Не то слово, – Рудден хохотнул, – соотечественник. Ну, я, с вашего позволения, пошёл.

– Конечно, Рудди, конечно. Не подскажете, где сейчас принцесса?

– Минут пять назад направлялась к себе, эрус. Удачи! – он отсалютовал рукой и ушёл в сторону, противоположную моей.

Удача мне действительно пригодится.

Я постучался. Дверь была не заперта, так что отмычками пользоваться не пришлось. Кейлинэ сидела в профиль у секретера. Перед ней лежал открытым знакомый дневник. Выражение лица принцессы можно описать как «задумчивая грусть» или «тоскливые размышления».

– Привет! – сказал я.

Недотрога бросила взгляд в мою сторону и кивнула.

– Ты как? – спросил я.

Недотрога пожала плечами.

– Как прошел разговор с Сайлом? – задал я самый важный вопрос.

– А ты что, не подслушивал? – хмыкнула Кей.

Я подошёл к окну, возле которого стоял секретер, и опёрся на подоконник.

– Нет. Подумал, что тебе будет неприятно.

Кейли резко подняла взгляд мне в глаза.

– Спасибо, – тихо сказала она.

– Обращайтесь, – ответил я. – Можно прочитать? – я показал рукой на дневник.

Свежие чернила еще поблескивали.

– Читай.

«От любви восстают, как от тифа.

Разбиваясь об острые рифы,

Вырезая себя из дурмана.

От любви восстают, как от раны.

От любви восстают, как от горя,

Про себя вновь с любимыми споря,

Из осколков сердца собирая.

От любви восстают, умирая.

От любви восстают, это важно.

Зубы сжав, выбираясь однажды

Через тьму и обиды к рассвету.

От любви восстают – помни это.

От любви восстают утром ранним.

Краски, ветер и птиц щебетанье

Понемногу себе возвращают…

Но предательство – нет, не прощают».

– Я никогда тебя не предавал, – выдохнул я, подозревая худшее.

– Это не про тебя.

– Спасибо.

Мы молчали.

– Ты из-за него грустная? – нарушил я тишину.

– Нет. Ну из-за него тоже, если честно. Я была такой дурой…

– А каким я был дураком! – утешил я принцессу. – А какой я сейчас дурак!

Принцесса улыбнулась, но улыбка быстро погасла.

– У тебя что-то случилось?

– В госпитале вскрыли мой сейф, – призналась она.

– Там лежали компрометирующие письма?

– Ранир, у меня нет компрометирующих писем. А если бы были, я бы не хранила их в госпитале. Для этого есть Королевская Сокровищница.

– Тогда в чём причина? – не понял я.

– Из него похитили несколько препаратов.

– От чего?

– Не столько «от», сколько «для», – сообщила Недотрога. – Один сильный яд. Без вкуса, без запаха, без цвета. И один… афродизиак, будем считать.

– Зачем они тебе были нужны?

– Для опытов, – тихо-тихо выдохнула принцесса, будто отчитывалась за шалости перед гувернанткой.

– Надеюсь, на мне ты афродизиаки испытывать не будешь?

– А то что? – с вызовом поинтересовалась Кэй.

– А то меня порвёт, – тихо сказал я.

Это была правда. Она была вся такая… сладкая, что я всерьёз задумался над тем, каковы будут последствия, если я таки соблазню Недотрогу до свадьбы.

– её Величество лишила тебя наследства и поставила условием брака моё проживание в Астани, – уведомил я.

– Ты отзываешь своё предложение, – обреченно произнесла Кэй.

– С какой это стати? – удивился я. – Я поинтересовался, будет ли у меня возможность зарабатывать на жизнь любимым делом. Она обещала подумать на предмет вакансий в разведслужбах. Так что не переживай. Найдём мы твой экспериментальный яд. Или его жертву. Ладно, ладно, зачем же драться? – я сделал вид, что уворачиваюсь от её оплеух…

Дальше был восьмой день. Но принц был уже не один. А это со-овсем другая история!

– Дорогая! Долго тебя еще ждать? – поинтересовался из постели Сейдан, в прошлом ‐ король Веноры, отказавшийся от престола в пользу старшего сына.

Мама Веранира и Элияра отвела взгляд от звёздного неба за окном:

– Я так за него волнуюсь!

– Арита, радость моя синеглазая, но ведь это была твоя идея свести Ранира с этой девочкой!

– Да, но ты-то вообще предложил подстрелить его в Астани, чтобы они встретились в Королевском госпитале!

– Был не прав! Согласен, что в таком ракурсе у сына больше возможностей показать себя во всей красе.

– Чего-то подобного я и боюсь, – тихо пробурчала себе под нос бывшая королева Веноры.

– А разве ты не этого хотела?

– Но ведь они просто созданы друг для друга!

– На этот счёт я ничего сказать не могу. Вот то, что друг для друга созданы наша армия и её Госпиталь – это вещь безусловная.

– Как ты можешь быть таким бессердечным? – возмутилась Арита, а затем озвучила свои сомнения: – Вдруг он не сможет добиться её расположения?

– Милая, главное, чтобы ОНА понравилась ему. А уж добиться любви своей избранницы – дело чести для любого мужчины в нашем роду.

– Бедная, бедная девочка, тогда у неё просто нет шансов, – согласилась мать Ранира. – Всё же информация от этого твоего осведомителя оказалась как нельзя кстати. И эта его идея заставить – как его, Карэдаса? – покляться честью? Что, кстати, теперь с ним будет?

– Не знаю, я бы пустил в расход. Но, к сожалению, в Веранире слишком много твоих либеральных тараканов… Меня гораздо больше волнует судьба Рудена.