– Я против этого брака. Категорически, – Ингарет поджала губы.

– Ваше Величество, ну, неужели вы действительно хотите отдать дочь Анджею? – Я попытался сделать умильное выражение лица, но потом вспомнил, как выгляжу. – Он же древний, как легенды Астани. И совсем не такой красивый, – попытался я зайти с лести.

– Зато не будет бегать по чужим бабам, в отличие от вас, эрус Веранир. Все знают о вашей невоздержанности.

Ее Величество соизволило поджать губы. Уж кто бы говорил про «невоздержанность».

– Понятное дело, не будет, – поддержал я будущую свекровь. – Он вообще бегать не способен. Только ползать. Так и я не буду. Вы знаете, какие снадобья готовит эра Кейлинэ? Далеко я после них убегу налево, как вы полагаете?

Ингарет была тверда, как кремень, но губы её чуть дрогнули в ответной улыбке.

– Если вы попробуете противиться моей воле, я вообще лишу Кейли наследства, – продолжала закручивать гайки королева.

– Если это единственная проблема, то я вообще не вижу никаких препятствий к нашему союзу, – обрадовался я.

– Я не позволю своей дочери покинуть государство. Королевский госпиталь слишком важен для Нас.

Она так и сказала: «Нас». С большой буквы.

Это проблема. Значит, придется остаться в Астани. Я задумался.

– А у вас, совершенно случайно, место Главы разведки не вакантно? – поинтересовался я.

Правый глаз королевы задергался.

– А не слишком ли вы обнаглели, эрус Веранир? – скривилась она.

– Судя по тому, что вы предлагаете мне остаться вместе с супругой на территории вашего государства, своими тайнами вы не дорожите. Так не лучше получить хоть какую-то пользу от моего присутствия в стране?

У меня даже на примете есть живой кандидат в сотрудники. Готов поспорить, это Рудди выслужился перед новой хозяйкой. И за одно это его стоило прикопать. С другой стороны, а если бы я не проснулся среди ночи? Если бы мне не удалось вырубить Лукаса с одного удара? Даже думать об этом не хотелось. Но в таком случае присутствие королевы с охраной серьёзно бы облегчило ситуацию. Необходимо признать. Так что пусть живёт. Авось ещё пригодится.

– Вы настолько дорожите моей дочерью, что готовы отказаться от свой страны и своих близких ради неё? – приподняла бровь Ингарет.

– Я люблю вашу дочь. И готов остаться с нею где угодно. Но от своего государства и родных я не откажусь никогда. Надеюсь, вы это понимаете, Ваше Величество. – Я почтительно склонил голову.

Со стороны королевы раздались жидкие аплодисменты. Будто я был на сцене, а она – в зрительном зале.

– Что ж, эрус. Вы выдержали испытание, – с легкой насмешкой произнесла она. – Я даю свое благословение.

Я глядел на неё, будто только что увидел впервые.

– Но уганий всё равно не отдам, – с тем же выражением добавила Ингарет Прекрасная.

– То есть вы проверяли мои чувства? – не поверил я.

Неужели ей есть дело до кого-то, кроме неё самой?

– Разумеется. Неужели вы могли подумать, что я отдам свою девочку в лапы охотника за приданым? – чуть свысока ответила Её Величество.

– А… «плюшевый мишка»? Не подумайте, что я возражаю, просто интересно: чем вам Сайл в качестве жениха не угодил?

– Сдался сразу, как только понял, что я за Кейли ничего не дам.

– Но вы ей этого не сказали?

– А зачем? – удивилась королева.

– Она же вас после этого… – я хотел сказать «возненавидела», но это было слишком… недипломатично. – Вас же после этого… – но закончить: «стали считать законченной стервой», я тоже не мог. Это всё же оскорбление особы королевской крови, хоть и правда.

Но Ингарет меня поняла. Она лишь хмыкнула:

– Мне всегда было плевать, что обо мне говорят. А вот Кейлинэ – нет. Она всегда старалась быть правильной, всем угодить, соблюсти приличия. Ей было полезно. Найти себя.

Я переваривал услышанное, по-новому открывая для себя, казалось бы, понятную и очевидную, как капля воды, будущую тёщу.

– А зачем вы привезли Сайла сейчас? – спросил я, так и не найдя ответа на этот вопрос.

– Не только твои чувства нуждаются в испытании, – расплылась в улыбке Ингарет, и моё сердце гулко забилось в грудной клетке, будто хотело вырваться наружу.

Я поклонился и вышел из комнаты, где принимала королева. Где может быть принцесса с продажной скотиной Сайлом? Наверняка в зимнем саду. Нужно же сохранить приличия? Или хотя бы их видимость. Там и слышимость отличная. И спрятаться есть где. Я ускорил шаг.

Я выдержал своё испытание. Самого испытания я не заметил, потому что не мучился с выбором. Я просто не видел выбора. В смысле, для меня его не было. Но ведь в том и суть проверки?

Насколько выбор безвариантен для Недотроги?

Кого она выберет: проверенное прошлое или изменчивое, как весенний ветер, настоящее? В смысле, настоящего принца. Очень хотелось узнать об этом прямо сейчас, вот сию же секунду.

И всё же я остановился. Внезапно мне показалось неправильным подсматривать в этот момент. Хотелось. Очень. Но каким-то шестым чувством я понял, что Кейли мне этого не простит. Простила то, что я читал её дневник. Что подслушал разговор с Ливинией. И то, что мне было известно содержание её письма матери, где она принимала предложение Графских Развалин. А это – не простит.

Потому что я должен ей доверять.

Это было необычно. Непривычно. Я никогда не чувствовал себя настолько беспомощным, понимая, что ничего не могу изменить в происходящем.

Но я в любом случае ничего не могу изменить.

И побрёл обратно, в сторону комнаты, которая уже практически стала мне домом, – столько всего оказалось с нею связано.

– Ваше Высочество, выше нос, – послышался сзади голос Красавчика Рудди. – А то он скоро царапины в полу будет оставлять.

– Вы намекаете, что он у меня такой длинный? – не удержался я.

– Не длиннее, чем язык, – утешил нахал.

– У кого-то, кажется, тело длинновато. На голову, – намекнул я. – Что нового у нас в столице? – поинтересовался я светским тоном.

– Эрус, вы же запретили мне интересоваться делами Ваноры, – с укоризной напомнил Руден.

– Так я не про Ванору. Я про нашу с вами новую, – выделил я, – столицу.

Я должен доверять Кейлинэ в вопросах выбора. И не забывать при этом верить в себя. Так что планируем переезд, раз уж матушка настаивает.

Рудден на мои слова почему-то рассмеялся, будто это была шутка.

– Нельзя же оставить без присмотра столь изворотливого агента, – пояснил я, демонстрируя серьёзность намерений и делая вид, что решение о смене места жительства – сугубо моё. – Как вам, кстати, удалось так быстро уведомить Ингарет о необходимости присутствия?