Коротышка перед ним встала в стойку, как боец, и сказала:

– Эй, на этой планете есть какая-нибудь еда?

Еда была. В гостинице «Конечная» было пять ресторанов, и их морозилки оставались наполовину заполненными, когда посетители перестали приезжать на водную луну Тристессе. Карлота и ее сотрудники-моторики могли обеспечить их практически любой едой, которую можно было придумать. Но Треноди с Чандни уже почти не думалось, поэтому Малик заказал за них: большие чашки с красным и шафрановым рисом, лепешки, блюдца с острым карри, от которого текли слезы, рыба из Моря Печали, приготовленная в кокосовом молоке, сладкие жареные морские водоросли и рисовые клецки. Он сидел с ними в пустом ресторане, пока они ели, проверяя последние новости, которые «Волк-призрак» только что загрузил на дата-рафт.

Так он узнал, что его старая подруга Лисса Делиус убита.

– Куда пропал интерфейс? – спросила Чандни Ханса, оглядывая большой темный ресторан и накладывая себе еще одну порцию жареных в меду банановых чипсов.

– Наверное, подслушивает, – сказал Малик. – Это не просто клонированное тело. Он повсюду. Дроны, которые следили за вашим поездом, когда вы прибыли, тоже были Мордантом-90. Он в Море данных, в рафте, в системах гостиницы… Он слышит все.

– Не знаю, почему здесь он в образе золотого человека, – сказала Треноди. – Мордант-90 ведь кентавр, не правда ли? Шигури Монад появляется в образе золотого человека.

– Но он очень милый. Может быть, это специально, чтобы понравиться вам, – сказала Чандни.

Треноди покраснела:

– Он похож на тех мальчишек с плакатов, что висели у меня на стене в спальне, когда мне было двенадцать. Хотя в те дни мне больше нравились пони. Ему стоило остаться кентавром.

– Думаю, это чтобы нравиться мне, – сказал Малик.

– О, – произнесли Чандни и Треноди и немного помолчали, потому что, хоть и слышали истории о людях, имевших любовные связи со Стражами, но не ожидали, что когда-нибудь будут сидеть за столом с одним из них. А если бы и сидели, то уж точно не подумали бы, что это будет видавший виды старый Январ Малик.

– Почему он здесь? – спросила через некоторое время Треноди. – Что происходит? Ворон еще тут? А Зен Старлинг? И та девушка-моторик?

Он покачал головой:

– Их нет. Но я не хочу об этом говорить. Если я расскажу вам слишком много, Мордант-90 может вас не отпустить.

Треноди пожала плечами – жест, который она переняла у Чандни.

– Я все равно не могу уйти, – сказала она с жалостью к себе. – Куда мне податься? Что делать? Теперь я никто. За несколько дней я превратилась из Зенита в ничтожество…

Чандни закатила глаза и начала играть на крошечной невидимой скрипке.

– Да я всегда и была никем, – продолжала Треноди. – Просто марионетка Лиссы Делиус, а теперь она мертва, и некому дергать меня за ниточки…

Малик стукнул ладонью по столу.

– Думаете, она выбрала вас наугад? – спросил он. – Конечно нет. Она что-то в вас увидела. Как и я в ту ночь на Сундарбане, когда вы вышли из разбитого шаттла. Большинство людей оказываются беспомощны после такого шока, но не вы. Вы рвались в бой. Вот почему Лисса сделала вас Императрицей. Потому что знала, что вы сильная.

Треноди посмотрела на него со слабой надеждой. Она жалела, что Лисса Делиус не сказала ей об этом лично. Она не ощущала себя сильной.

– И тебя, – сказал он, устремив свирепый взгляд на Чандни Хансу. – Я знаю, кто ты. В последний раз я видел тебя через окно морозилки. Ты работала на Ворона, а Ворон был самым умным человеком, с которым я когда-либо сталкивался. Он тщательно подбирал даже мелких помощников. Вы обе необыкновенные. Вот как вы сюда попали. И именно поэтому с вами все будет в порядке.

После такого говорить было особенно не о чем. Даже Малик, казалось, был немного шокирован собственной вспышкой эмоций. Через некоторое время он сказал:

– Вам надо поспать. Карлота приготовила для вас номера. Отдыхайте. Может быть, завтра Мордант-90 сообщит нам о своих планах насчет вас.

Они разошлись по своим комнатам. Треноди засыпала, уже стоя в лифте, но Чандни всегда плохо спалось. Как будто ее тело знало, что та выспалась в морозилке на всю жизнь. Она проспала целый час на большой гостиничной кровати (не такой мягкой, как та, что была во дворце, но вполне приличной). Потом проснулась и лежала, пытаясь осмыслить то, что произошло за последние несколько дней, но все события казались лишь размытым пятном шума и страха.

Далеко за полночь она встала и вышла на балкон. Где-то ухали странные птицы. Январ Малик в одиночестве прогуливался по гостиничному саду. Чандни наблюдала, как он взбирается на небольшой декоративный холм, с которого сквозь широкий промежуток между другими зданиями было видно море. Небо было темным, но слабое зеленоватое свечение волн выделяло его силуэт. Он осушил бокал, который держал в руке, и высоко поднял, приветствуя ночь, океан или что-то еще… Салютуя Лиссе Делиус, вдруг поняла она и подумала о том, что он добр к ним, хотя наверняка предпочел бы, чтобы «Волк-призрак» привез его старую подругу, а не двух заблудших девчонок. Ей нравился старый солдат, и она почти доверяла ему. Он был первым ее знакомым, который казался таким же неприкаянным, как и она сама.

Вдалеке, там, где море встречалось с небом, на облаках очень слабо отражалось бесцветное свечение.

На линии от Узла Угольного Мешка до Луна-Верде есть станция под названием Байдрама, где никто никогда не садится и никто никогда не выходит. Большинство поездов мчится мимо нее без остановки, но иногда Управление расписания вынуждает задерживаться там на несколько минут, чтобы облегчить нагрузку дальше по линии. Это ночная планета, далекая от своего солнца, безжизненная и безвоздушная. Огромные блоки, которые освещаются огнями проезжающих поездов, когда те мчатся по ее поверхности, – это не дома или офисы, а центры хранения данных.

По ветке, которая уходит в темноту между парой таких блоков, на магистраль пробирается странный локомотив. Он длинный и невзрачный, выкрашенный в черно-желтую полоску, как бескрылая оса, и не везет вагоны. Он направляется через один из К-шлюзов Байдрамы в Нокомис, а затем – в Глориету. В этих мирах сейчас ночь, и жители придорожных городов, слышат, как мимо проезжает поезд, и ворочаются во сне, гадая, действительно ли это так. Он издает почти все звуки, которые ассоциируются у них с поездами: рев двигателя, свист воздуха над крышами вагонов, скрежет сцеплений, мерный глухой стук колес по рельсам. Но шума, который действительно делает поезд поездом, нет. Этот локомотив не поет.

А в следующем мире, в Пршедвёсне, он исчезает на линии Большого Пса, и после этого прекращаются вообще все звуки. Пока поезд не проедет через К-шлюз в Дездемор, туда, где находится интерфейс Морданта-90, и не выйдет к пустым набережным, чувствуя, как другой Страж загружает себя в Море данных.