Интересно у нас с тобой получается. Разговор про родительское собрание постоянно уходит в разные стороны: то про твой травматический опыт, то про то, как сложно думать про интересы ребенка и не подменять их своими, то про предъявление себя в мир через ребенка и про стыд.

И мне кажется, неспроста эти ответвления возникают: когда наш ребенок попадает в какие-то социальные институты (детский сад, школа) или даже на этапе выбора и фантазий на эту тему, когда нам приходится «про ребенка» взаимодействовать с кучей разных людей, то мы неизбежно попадаем и в переживания, связанные со своим опытом, и в слияние своих интересов и ребенка, и в страх и стыд при «предъявлении» ребенка, а значит и себя, миру.

И это такой серьезный вызов – справиться со всем этим, почувствовать себя, увидеть ребенка, принять, что люди могут быть отличными от нас. С другими ценностями, интересами, интеллектом, юмором. И если родителей на собрании мы еще готовы оставить в покое с их ценностями, то у ребенка-то «должны быть наши!».

Только ему надо расти и отделяться от нас. А отделение психологическое подразумевает нахождение своих собственных ценностей, своих смыслов. И поэтому одна из сложнейших, болезнейших родительских задач – как бы ни дороги были нам свои ценности, отпускать ребенка искать свои.

И тут есть разница между двумя позициями. С одной стороны, есть такая доказательная, подростковая позиция, когда подросток «выплевывает» родительские ценности, установки, чтобы убедить всех, что он имеет право быть таким, какой он есть, когда противопоставляет свои ценности родительским – и таким образом отделяется от них. И подростковая позиция – еще зависимая позиция, зависимая от «родителей», кого бы мы на их место ни ставили: учителей, родителей с «родительского собрания», соседей, начальство.

И с другой стороны, есть взрослая позиция, когда не надо доказывать кому-то, что я имею право жить своей жизнью, так как мне подходит. И тогда иная позиция мне не мешает. Ситуативно – да, у нас могут быть конфликтующие ценности, интересы. И ситуативно мы как-то разрешаем конфликты. Но в целом то, что кто-то живет иначе, не вызывает бурных чувств.

Мне так кажется, не каждый взрослый пережил подростковую стадию, поэтому другие (по интеллекту, юмору, интересам, политическим взглядам и т. п.) многих раздражают, вызывают желание стать в позицию «мы лучше». Мы знаем же за собой всякие снобистские замашки, правда?

Еще бы. Эрик, кажется, все то, что ты говоришь, хорошо понимает, и когда я морщусь от его несмешных шуток и разговоров о какашках, он объясняет: «Мам, это детские шутки, а у детей своя жизнь». К сожалению, он не всегда может донести до меня информацию о своих интересах, и я его прямо задавливаю.

Отличный пример про Эрика! Не знаю, осознаешь ты или нет, какие здоровые у Эрика с тобой отношения. И это твоя заслуга. Ты не обязана считать его шутки смешными, а его интересы не обязаны быть интересными для тебя. Ты остаешься собой живой и неидеальной (к счастью!): злящейся, тревожащейся, «задавливающей» временами. При этом твой ребенок может показать тебе, что у него все по-другому. Ему не страшно, что ты его за это отвергнешь, унизишь и т. п. А ты – самый важный для него человек пока еще. И с самым важным человеком он может оставаться собой, не боится отстаивать свое право быть собой. Дорогого стоит.

Я согласна с тобой, что не все интересы и потребности ребенок может донести до нас. Помимо интересов, озвученных прямо, есть вещи, которые ребенок не может сформулировать в 6 – 7 лет, ему недостаточно для этого рефлексии, но это те психологические интересы, потребности, о которых хорошо бы задумываться и заботиться нам, родителям. В том числе при выборе школы. Ну, это просто. И сложно. Это потребность в уважении и хорошем к себе отношении, потребность в признании его успехов, потребность во внимании, право на то, чтобы заниматься тем, что интересно. Хорошо бы это держать в голове при выборе школы и во время учебы ребенка, а не только хорошие знания и высокие результаты ЕГЭ.

Хорошо бы, чтобы ребенок научился учиться и это стало бы его интересом, а не интересом и амбициями родителя. Хорошо бы нам научиться доносить ценности своей семьи до школы и одновременно уважать ценности школы, куда ходит ребенок. Хорошо бы нам уметь защищать важные интересы, свои и ребенка, оставляя другим право на них. В общем, есть о чем позаботиться.

Мой сын ненавидит кружки. У него много интересов, которые, я уверена, ему было бы приятно развивать: лего, рисование, шахматы, лыжи. Но когда я предлагаю ему разные занятия, он второй год категорически отказывается от всего. Так он перестал ходить на шахматы, отказался от рисования, так и не освоил горные лыжи. А одно упоминание о кружке леготехники, который, казалось бы, для него создан – приводит сына в ярость.

Ты говоришь, что уверена, что «ему было бы приятно развивать свои интересы». На чем основывается твоя уверенность?

Когда он был младше, мы с ним ходили всюду на занятия и ему нравилось.

Как занятия были связаны для него с развитием его интересов?

Это был другой контекст, другая среда – отличная от дома.

То есть ему нравилось, что это что-то новое, другое, не такое, как дома?

Ну, это нравилось скорее мне. Не помню вообще, чтобы он рвался сам на какие-либо занятия.

Тебя что-то смущает в том, что он не рвется на какие-либо занятия?

Да. Мне кажется, он упускает что-то. Можно же было бы и музыкой заниматься, и рисование развивать, и узнавать новые истории про динозавров.

А зачем ему всем этим заниматься?

Мне кажется, это часть жизни ребенка – познание мира. Когда он познает новое, он живет полной жизнью. И я думаю про дальнейшую его школьную жизнь – вдруг он не захочет узнавать там ничего нового?

А тебе кажется, что он не любит узнавать новое?

Мне кажется, что да.

И он не познает нового?

Он вполне доволен тем, что уже знает. Так мне кажется.

Маш, можешь вспомнить, что он узнал нового, например, за последние 3 месяца?

Как пользоваться электронной почтой. Испанские слова узнал. Узнал новые приемы в футболе. По собственной инициативе все это.