Лот кинулся к ней, Саша делала отчаянные попытки приподняться на кушетке, не обращая внимания на ремни, и это все было настолько радостно и правильно, как будто Корабль не собирался утонуть в ближайшие несколько месяцев. Как будто люди в белых халатах за их спинами не пытались судорожно связаться с охраной Корабля. Как будто все было и будет хорошо.

Пока Лот силился перерезать самодельным ножом ремни, красная и заплаканная Саша пыталась шутить:

– Я знала, знала, Лот, я все знала.

– Что ты знала, глупое, безрассудное, бедовое ты существо? – в его голосе слышалось умиротворение, что шло совершенно вразрез с подрагивающими руками и напряженным выражением лица.

– Я знала, что где-то у тебя внутри… где-то там спит нормальный человек, Лот. И что мы его разбудим!

Гектор стоял посреди палаты, на его лице отражалось такое душевное страдание, что было страшно смотреть. В его темных глазах падали и разрушались цивилизации, сгорали планеты и уничтожались целые миры.

Что сказала ему Ева? Что она такого успела ему показать?

Саша сделала попытку встать, но тут же пошатнулась, и ее подхватил Лот.

– Это мне успокоительное дали, – опередила она новый взрыв эмоций с его стороны. – Понеси меня на ручках, а?

У Дуга начинала болеть голова. Когда эти двое успели так спеться? Что творится с Гектором? Есть ли здесь в палатах другие дети? Что им делать дальше вообще?

– Да без проблем, – Лот отвесил шутливый полупоклон и подхватил Сашу на руки. – Более того, милая Саша, думаю, что сегодня исполнятся все твои желания, не только это.

– Ты о чем? Куда мы сейчас идем, Лот?

– Убивать Капитана, конечно.

У Дуга перед глазами заплясали белые пятна. Он сам был уже готов лечь на кушетку, когда промолчавший последний час Гек неожиданно спокойно и уверенно сказал:

– Да, пойдем.

* * *

Елена вместе с Евой ждала прихода Фионы. От присутствия Евы становилось спокойно, мирно. Елена твердо решила, пока не поздно и они не влипли в еще большие неприятности, рассказать обо всем маме. Ева одобрила это решение. Она вела себя достаточно безмятежно, если учесть ситуацию, в которой все они оказались.

Ева пожала плечами:

– Не знаю, поймешь ли ты… Я часто вижу все как-то по-другому. Как сразу и начало, и конец всех вещей, это сложно объяснить. Наверное, поэтому у меня так болит голова. Вот попробуй посмотреть на все это в целом: люди верха и люди трюма взаимодействуют, контактируют. И с одной стороны, от этого все трещит и раскалывается, а с другой – так и должно быть. Не знаю почему, я так просто чувствую. Мы сейчас дождемся твою маму, а потом нам как-то нужно увидеться с тем Ученым. Это очень важно, я не могу тебе объяснить почему, но это нужно сделать. Это как кусочки мозаики, Елена.

Рассказать о том, что именно увидел Гек, Ева отказалась, покачала головой: мол, это личное дело Гека и касаться этого не стоит. Потом неожиданно спросила Елену, нравится ли ей Дуг.

– Конечно нравится! Он… он потрясающий! – От одного упоминания Дуга на душе сразу становилось спокойно и тепло.

Ева пристально смотрела ей в глаза.

– А Гектор?

– Он мой лучший друг, – пожала плечами Елена, – всю мою жизнь. Конечно, он мне очень нравится!

В ответ на это Ева ничего не сказала, и Елена так и не поняла, к чему были эти неожиданные вопросы. Обдумать это она как следует не успела, потому что за дверью послышались шаги – мама пришла за ней не одна, а в сопровождении Проверочных и, как ни странно, Олимпии, матери Гека.

Ева оставалась безмятежной.

Фиона вела себя совершенно спокойно, не удивлялась жуткой обстановке и атмосфере трюма, и Елена впервые задумалась: ведь наверняка мать бывала здесь и раньше. И насколько же мама все знает и все может понять, раз отпустила сюда Елену? И еще получается, что Геку мама доверяет, тоже понимает, что на него всегда можно положиться.

А вот Олимпия была белая как мел, еще бледнее, чем обычно! И очень нервничала. Сразу начала расспрашивать о пропавшей девочке; откуда мама Гека может знать Сашу?

Ева смотрела оценивающе – не могла решить, кому из двух женщин довериться, кому из них все показать. Наверное, она выбрала Фиону, потому что та держалась гораздо более разумно и спокойно, чем мама Гека. Ева как будто бы на что-то сердилась, но что ей могла успеть сделать мама Гека? Откуда такое осуждение в ее взгляде на Олимпию?

– Давайте будем честны друг с другом, – обратилась Ева к Фионе. – Я расскажу все, что вы хотели бы узнать, вам, а вы – мне. Это не займет много времени, вы ведь наверняка уже знаете, что я такое.

Фиона посмотрела на стену каюты, туда, где была привинчена Евина койка. На стене было нарисовано окно. Ее взгляд смягчился.

– Что ты можешь такого знать, дитя? – обратилась она к Еве ласково. И добавила поспешно:

– Не волнуйся, мы не причиним тебе вреда.

– Конечно нет, – согласилась Ева. – Давайте присядем, и вы все увидите сами.

Олимпия плакала. Елена не знала, куда себя деть. Фиона и Ева были поглощены разговором друг с другом. Можно было бы попытаться утешить маму Гека, но Елена не представляла, как. Мама Гека никогда не вызывала у нее особенной симпатии, и часто ее поведение было совершенно непонятным для всех, не только для Елены.

Елена вздохнула. Скорее бы вернулись ребята. А пока остается просто сидеть сложа руки и ждать.

– Стойте, да подождите же, эй! – Дуг не мог поверить своим глазам и ушам: они что, и вправду коллективно спятили, все трое? И идут к Капитану?! Ладно, эти двое, на них Дугу плевать, но Саша!

– Вы что, не понимаете, что это дикий бред? – взывал к их разумности Дуг.

Лот крепче перехватил Сашу, которую все еще держал на руках, повел затекшим плечом:

– Знаешь, для такой хрупкой на вид юной особы ты оказалась довольно тяжелой! – и обернулся, чуть ли не с жалостью глядя на Дуга. – Мальчик, мы, конечно, можем остановиться, чтобы все детально обдумать и обговорить, но неужели ты не понимаешь, что сейчас сюда нагрянет половина Проверок Корабля? Не хочешь ли возобновить спор в более подобающем для нашего положения месте?

Гектор отдавал какие-то приказы по рации. Закончив, он согласился с Лотом, что и вправду надо бы ускориться.

Дуг не мог уже больше нервничать. Он постарался последовать советам, которыми щедро осыпали его Религиозные еще каких-то полдня назад (а кажется, с тех пор прошла уже целая вечность!). Постарался относиться ко всему философски, не допуская лишних эмоций. А эмоции были, и еще какие! Слушая их план, Дуг не мог поверить – неужели они это серьезно?