— Это хорошо, — он слегка отстранился от нее. — Но раз уж ты так откровенна сегодня, то будь честна до конца. Даже не со мной, а с самой собой. Разве именно со мной ты хотела бы провести это время?

— Конечно!

— Тэсс, — он провел рукой по ее волосам. — Я знаю, что ты любишь меня. Любишь очень сильно, и я люблю тебя не меньше. Но любовь к брату не может вытеснить из женского сердца любовь к мужчине.

— Больно много ты понимаешь в женщинах! — фыркнула Тэсса, а потом продолжила уже серьезно. — Из моего сердца не нужно вытеснять любовь к Дайрийцу. Пусть она будет там… до конца. Моя любовь — единственное, что мне осталось в память о нем.

— Так не пойдет, сестричка. Не стоит тебе кормиться воспоминаниями и грустить. Лучше уж отправляйся к своему Малтэйру и будь с ним до конца, — Эдан выговорил эти слова куда тверже, чем сама Тэсс. — Я бы поехал с тобой, но, боюсь, мне при дворе твоего короля будут не рады.

— Как и мне! — Лотэсса разозлилась на брата за подобное предложение. — Я сбежала, ранив свою тюремщицу, то есть, она сама себя ранила, но это неважно. В любом случае теперь, когда Валтору нет смысла жениться на мне, я буду в Дайрии политической преступницей и вражеской лазутчицей. Как ты можешь не понимать таких простых вещей?!

— Ты сейчас кричишь на меня оттого, что сама не раз думала о том, чтоб отправиться в Дайрию, но тут же упиралась во все эти препятствия.

— Ну и что? — она не стала отрицать. — В любом случае, мне туда никогда не попасть. Не говоря уже о том, что я не собираюсь расставиться с тобой.

— Тэсса, — его голос звучал мягко, спокойно и уверенно, таким тоном взрослые объясняют детям очевидные вещи. — Я очень люблю тебя. Больше жизни. Но не больше чести. Теперь, когда я знаю правду, у меня есть долг, который я намерен выплатить. И я не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь.

— О чем ты говоришь? — теперь ей стало страшно.

— О нашем славном короле, разумеется. Я намерен вернуться в Вельтану и отомстить за самое страшное из возможных предательств.

— Не говори глупостей! Его ведь защищает Изгой.

— С Изгоем я, конечно, не справлюсь, но вряд ли он сделал своего любимчика бессмертным. А вдруг Изгой пообещал Ильду что-то вроде власти над искореженным миром? Или власти в другом мире? Я не хочу, чтоб Йеланд Ильд остался безнаказанным и жил после Заката Мира. Пусть лучше умрет до его начала.

— Ну, а если… — ее голос срывался от волнения, — если Изгой передумал? Вдруг он в этот раз решит оставить все, как есть. Я иногда об этом думаю. С его пришествия в мир прошло уже несколько месяцев, но никаких ужасов пока не началось. Даже проклятый на'ари не показывался в Вельтане. Вдруг Заката Мира не будет, а ты убьешь Йеланда…

— Он заслуживает смерти за одно свое решение! — твердо возразил Эдан.

— Заслуживает, — согласилась Тэсс. — Но ты не заслуживаешь! Что будет с тобой за покушение на короля, особенно, если оно окажется удачным?

— Кстати, если оно окажется удачным, еще неизвестно, как повернется диск, а в случае провала меня просто казнят. Печально, но на фоне близкого Заката Мира не так уж трагично. Разве, нет?

— Я не могу этого допустить! Уж лучше отправляйся вместе со мной в Дайрию! Предстанем перед Малтэйром, как жертвы тирании Йеладнда Ильда. В таких случаях любой монарх пригреет у себя бывших друзей, а ныне врагов своего врага.

— Вот и отлично, — Эдан хитро улыбнулся. — Теперь ты сама понимаешь, что в Дайрии тебя примут. А я же попробую создать видимость, что мы оба по-прежнему здесь, а сам отправлюсь в Вельтану. Ты ведь не возражаешь, если я посвящу Рейлора в то, что узнал от тебя?

— Не возражаю, но предупреждаю, что тебе придется побыть в моей шкуре — безумца, которому не будут верить. И вообще! Я вовсе не давала согласия на то, чтоб ты оправлялся в Вельтану, практически на верную смерть.

— Тэсс, как бы сильно я тебя ни любил, мне не нужно твое разрешение, когда дело касается чести и долга. Помнишь наш разговор, когда ты только вернулась и просила меня не участвовать в войне? Я отказался и остался жив. Подумай о том, что у меня неплохие шансы и в этот раз. Все-таки Линсары, объединившиеся с Таскиллами что-то да значат в Эларе. Кстати, думаю, стоит посвятить в наши планы и Лана. По твоим рассказам парнишка проявил себя настоящим мужчиной. Нам с Рейлором повезло с младшенькими.

Тэсса замолчала, отдавшись потоку захлестнувших ее мыслей. Эдан был прав. Прав и в том, что ей до безумия хотелось к Валтору, и в том, что нельзя оставлять безнаказанным чудовищный поступок Йеланда. Спрятаться вдвоем на берегах горного озера и ждать конца, предаваясь прогулкам и душевным разговорам — очень удобно, но неправильно. У каждого из них есть еще немного времени на последний важный поступок. У каждого из них — свой путь, хотя о разлуке даже подумать страшно, ведь она, почти наверняка, станет вечной. Но в глубине души все громче звучал голос, который она так долго глушила, спрашивающий, разве лучше вечная разлука с Валтором?

— Мы ведь не должны принимать решение прямо сейчас? — умоляющим голосом спросила она.

— Не должны, — ласково ответил Эдан, прижимая сестру к себе. А потом тихо добавил. — Но ведь мы его уже приняли.

Элвир метался между кабинетом Валтора и собственным. Грезя о скорейшем возвращении к королю, думая о том, как нужен другу, Торн и представить не мог, что сразу по возвращении окажется в водовороте бурной деятельности. И что дело ему придется иметь не просто с проблемами, накопившимися в его отсутствие, но практически с подготовкой к войне. Но теперь, в отличие от прошлой военной кампании, Дайрии придется защищать собственные земли от вторжения. Прошло три дня с момента возвращения Торна, которое совпало с получением известия о нападении имторийцев. И уже сегодня ему предстояло отправиться в дорогу с отрядами, которые удалось привести в боевую готовность за столь короткий срок. Валтор не знал, с чем им предстоит столкнуться, потому планировал вскорости выслать подкрепление, даже не будучи уверенным в том, что оно понадобится. Элвир согласился с тем, что лучше проявить излишнюю предусмотрительность, чем недооценить врага.

Торн видел, как король разрывается между желанием поручить ему командование освобождением пограничных городов и обычной человеческой тревогой за друга. Элвир как мог старался убедить Валтора, что раны его уже совсем не беспокоят, хотя это было не совсем так. Дорога от Фьерры до Тиариса далась ему нелегко и меньше всего хотелось вновь дни напролет проводить в седле. Но если однорукий старик проскакал несколько суток галопом, то уж молодой крепкий мужчина и подавно справится с болью и трудностями пути. Торн не позволил бы никому другому возглавить маленькое войско, и был бы чрезвычайно обижен, попробуй король оставить его в стороне.

Но Валтор слишком доверял полководческим талантам Торна, кроме того, в такие моменты он мыслил как правитель, а не как друг. Элвиру очень хотелось надеяться, что в случае с его женитьбой на незнатной эларской девице король сделает исключение и посмотрит на ситуацию не с точки зрения политической выгоды, а просто по-человечески. Он очень скучал по Альве и думал о ней все время, незанятое мыслями о войне и прочих государственных делах.