— Княже, видишь, все получилось, как я говорил, и даже более того. Ты на свободе и на великокняжеском столе. Тебе бы не хмуриться надо, а радоваться и укреплять власть.

— Ты прав, боярин, все получилось, как обещал. Твои люди сработали на славу, но у меня неспокойно на сердце. Власть я взял, а удержать ее будет трудно — сил маловато. Бояре не поддержали меня — бежали из города, словно здесь мор!

— Не все быстро делается, княже. Найди к ним ключи: кого обласкай, кого купи, кому посули.

— Великокняжескую казну увез Изяслав, что здесь оставалось, разграбила чернь — я пуст. Мне надо ехать в Полоцк, там меня поддержат, там найду золото-серебро и вернусь сильным.

— Киев тебя не поймет и не отпустит. Пошли в Полоцк верных людей, надо — можешь рассчитывать на моих, они есть почти в каждом княжестве. И посмею напомнить, княже: не забудь, что мне обещал.

— Помню, боярин Светозар, — вернуть Руси веру предков. Но пока не время — этим я настрою против себя многих из тех, кто еще со мной.

— Ты не прав, княже. Прежняя вера еще сильна в людях, христианство лишь наносное, поверху, а вера отцов — в самом естестве людей. По-прежнему живет старая примета — кто встретит черноризца на пути, тот возвращается, ибо ждет его неудача. В пущах места языческих игрищ утоптаны, люди во множестве устраивают зрелища, русалии, а церкви пустые стоят.

— Это ты, боярин Светозар из рода Баяна, не прав — ты живешь прошлым, которое давно умерло. Даже ты, доживший до таких лет, и то был рожден после крещения Руси. Люди знают о прошлой вере лишь понаслышке, а приметы со временем отомрут и будут новые.

— Княже, прошу тебя, не называй при мне имя Баяна — оно напоминает мне о приемном отце, о том, кто вероломно убил моего родного отца и увел силой мать. Эту тайну мне открыли еще в отрочестве, и тогда приняли в тайное братство, которое теперь я сам возглавляю. Силу и мощь этого братства ты почувствовал на себе. Мы создали легенду о твоих нечеловеческих способностях, внушающих людям страх и уважение. Выполни свое обещание, которое ты дал мне, когда я тебя посетил в порубе, — униженного и без надежды.

— Страх не притягивает к себе людей, а отталкивает… Боярин, и не проси — пока не время для исполнения моего обещания. Даст Бог, и ты поймешь, что я прав.

— У меня другой бог, как и у моих людей. Да и стар я очень, к несчастью, всех своих сыновей пережил… Будь здоров, княже, я пойду.

— И ты будь здоров, боярин. Иди с Богом!

* * *

В 6577 (1069) году князь Изяслав с войсками польского короля Болеслава пошел на Киев. Навстречу ему выступил князь Всеслав с дружиной и ополчением из киевлян. Он остановился в Белгороде, но битвы так и не было — князь Всеслав ночью покинул войска и бежал в Полоцк. В Киев вошел сын князя Изяслава — князь Мстислав и учинил жителям Киева «урок», казнив более семидесяти мужей, в том числе и именитых, многих ослепил, а их дворы отдал на разорение. Он также наложил на всех жителей города дань за разбой в княжеском тереме.

А князь Изяслав, изгнав Всеслава из Полоцка, сделал этот город вотчиной своих сыновей.

Весной того же года в Золотую палату, где временно восседал князь Мстислав, сын великого князя Изяслава, творя суд, пока его отец воевал с Всеславом, вошел боярин Часлав и взволнованно сообщил:

— Княже, имею зело важные известия, которые пред назначены не для всех ушей.

Князь Мстислав отослал находящихся в палате бояр и слуг.

— Говори, боярин, что за известия у тебя?

— Во время городской смуты, из-за которой великий князь Изяслав покинул великокняжий град, происходили странные события — в нижнем граде по ночам объявились волки, которые убивали горожан. Сразу поползли слухи, что это оборотни…

— Ты нашел его? Кто он?

— Я выяснил, кто направлял этих оборотней, распускал слухи, смущал горожан, кто главный виновник смуты, при помощи которой Всеслав получил свободу.

— И кто же он? Не томи, боярин!

— Это боярин Светозар из рода Баяна.

— Ты что-то путаешь, боярин! Ведь он же глубокий старик!

— Но это ему не помешало руководить тайным орденом «Воины-волки».

— Что это за орден?

— Они поставили себе цель возродить старую веру в языческих богов.

— Как он посмел замахнуться на святую веру в Господа Бога? Допросить и казнить так, чтобы другим неповадно было даже подумать об этом!

— Светозар успел уехать в свою вотчину, но я уже послал за ним воеводу Некраса.

— Как дознались о лиходее?

— Ночью городская стража поймала одного из тех, кто под видом волков наводил страх на горожан. Под пытками он указал на боярина Светозара.

— В Киев-град лиходея-оборотня привезти, допытать и наказать, а дом на разорение пустить!

— Слушаюсь, княже Мстислав.

* * *

Боярина Светозара воевода Некрас не догнал, не было его и в родовой вотчине. В его тереме все перерыли, ценные вещи отобрали, на подводы погрузили. Не нашли только злата-серебра, которое боярин за свою долгую жизнь насобирал довольно, но успел, очевидно, где-то припрятать. Некое чувство воеводе подсказывало, что Баян прячется недалече, но кругом стояли дремучие леса, пущи, непроходимые болота, и незнающему человеку там кого-либо найти было невозможно, а вот сгинуть — запросто. Воевода медлил, не спешил уезжать с добытым добром, опасаясь гнева боярина Часлава.

Наконец воевода решил прибегнуть к хитрости, сыграть на алчности людей и на их страхе. Стали его люди слухи распускать: одни рассказывали, что великий князь Изяслав пообещал тому, кто боярина Баяна изловит, дать серебра столько, сколько боярин весит; другие на людях кручинились для виду — якобы князь Мстислав дал срок воеводе Некрасу три дня, и если тот не найдет боярина-лихоимца, то должен сжечь село дотла.

Хитрость дала результат — той же ночью к воеводе тайно привели человека из местных, который взялся показать, где прячется Светозар. Воевода решил не медлить, собрал гридней и ночью пошел на поимку.

В глухой лесной чаще оказался деревянный сруб, где хоронился боярин, а недалеко от него обнаружили и капище идола поганого Хорса. Гридни напали внезапно, и расположившиеся в срубе с десяток человек не смогли оказать серьезного сопротивления. Их повязали и доставили в село, где под открытым небом несколько часов ожидали, пока воевода отправится в путь.

Светозар, лишенный боярских одежд и почета, теперь казался жителям села убогим стариком, а не недавним суровым властителем этих мест. Гридни, закончив грузить телеги боярским добром, подожгли терем и прилегающие к нему постройки, а поднявшийся ветер раздул пламя, заставляя столб дыма метаться из стороны в сторону, не поднимаясь выше деревьев подступающего леса, словно стараясь скрыть следы творящегося неправедного дела.

Сельские дети, подбадриваемые стражниками-гриднями, стали бросаться камнями в пленных. Некоторые сельчане осмелели, узнав, что боярину больше не жить, так как отвезут его в Киев, к князю на расправу. Они подходили, вспоминали старые обиды. А одна старушка даже плюнула в его сторону. Ибо плохое помнится годами, а память о хорошем скоротечна.