в большой компании в ресторане. Этот ресторан был много скромнее тех старых петербуржских, в которых она бывала до 17-го года. Анна помнила и большие приемы, которые проводили значительные петербуржские чиновники, с которыми в приятельских отношениях состоял ее первый муж. Такие приемы обычно проходили в их особняках, там негромко играла музыка, не мешая неспешным разговорам, мягкий свет создавал спокойную легкую атмосферу, официанты подавали дорогие вина к изысканным блюдам, мужчины шутили, вели непринужденные беседы и непременно отдавали должное заслугам хозяина дома перед отечеством.

Дамы вели светские ничего не значащие разговоры, мило улыбались, показывали свое расположение к привычному и комфортному обществу, неотъемлемой частью которого они себя считали.

Анна, тогда еще Елена, была еще очень молода и неопытна, она вышла замуж, согласившись с волей родителей, только окончив курс Смольного института и попав в общество, которое окружало ее уже немолодого мужа, была обязана принять условия, по которым существовало это общество.

Так сложилось, что ее семейная жизнь не задалась, вскоре муж заболел и умер, ей пришлось оставить общество, к которому стала привыкать, то был трудный период в ее жизни, она не смогла наладить отношения с родственниками усопшего мужа, даже всерьез подумывала о монастыре, но постепенно раны в душе стали заживать. Потом она встретила Андрея, но вскоре случилась война, а в семнадцатом году произошли два переворота, так сложилось, что в это же время они с Андреем сблизились, и она во второй раз вышла замуж.

Ее жизнь изменилась и в дальнейшем все празднования и торжества проходили для нее в небольшом кругу самых близких друзей и по большей части в скромной обстановке. Те же, когда-то шикарные рауты и торжества остались в далеком прошлом и ни в какое сравнение не шли по теплоте и душевности со скромными дружескими вечеринками в Москве.

Нахлынувшие некстати воспоминания затуманили глаза, возникшие из потаенных глубин памяти образы потерянных вероятно навсегда мужа и друзей, отвлекли Анну от общего окружающего веселья, она сидела понурив голову и мысли были далеко-далеко.

Иван Николаевич, увлеченно беседовавший с московским коллегой, заметил внезапно погрустневшую Анну, извинившись, остановил рассуждения собеседника, подошел к ней, присел рядом и осторожно проговорил:

— Аннушка, у вас такой грустный вид, что-то случилось?

Анна, поймав на себе добрый взгляд Ивана Николаевича, вернулась в обстановку шумного веселья:

— Нет-нет, все хорошо, просто вспомнилась Москва, прошлое.

— Ваше прошлое связано с Москвой, говорят, столичным жителям бывает трудно привыкнуть к тихой провинциальной жизни. Я понимаю, вы смотрите на покидающих нас московских актеров и сама собой приходит мысль: «А не вернуться ли и мне в Москву?»

Анна улыбнулась на слова Ивана Николаевича:

— О тихой провинциальной жизни я очень быстро забыла после поступления в театр, конечно, москвичи добавили красок в жизнь театра, а теперешний их отъезд, возможно, немного успокоит наше существование, но, думаю ненадолго. В головах остались мысли, идеи, возникшие во время совместной работы, и все это потребует срочной реализации.

Иван Николаевич прищурился, услышав последние слова Анны:

— Я все чаще подумываю, а не пора ли дать вам возможность немного поработать самостоятельно? — он взглянул на Анну, она удивленно подняла на него глаза, но Иван Николаевич не дал возможности ей ответить, поклонился и отправился на свое место в компанию к своему прежнему собеседнику.

Анна не успела подумать о том, что только что услышала от Ивана Николаевича, к ней подошел Александр — один из двух московских актеров, с которыми она, совсем недавно за чашкой чая, говорила о доверчивости в разговорах со случайными ресторанными знакомыми, он попросил разрешения присесть возле нее. Анна кивнула и указала на только что освободившийся стул:

— Ну, вот и закончились ваши гастроли в этом городе, возвращаетесь в Москву, в привычную обстановку, — Анна вопросительно посмотрела на Александра, — будете вспоминать Саранск, или сразу выбросите из головы это незначительное приключение?

— Что вы, Анна Леонидовна, это были два ярких месяца моей жизни, но уезжать и грустно и радостно. Радостно, потому что соскучился по дому и по Москве. Не люблю надолго уезжать из города, тянет обратно. Грустно, потому что жаль расставаться с вашим театром, с интересным молодым составом актеров, с вами.

Зазвучала музыка, Александр поднялся со своего места:

— Позвольте пригласить вас на вальс.

Анна подала ему руку и через мгновение они закружились в танце. Александр оказался достойным партнером, с ним было легко, он ее чувствовал и вел так, как ей было свободно и удобно, но это удовольствие продолжалось недолго, музыка закончилась. Было жаль, хотелось проплыть еще несколько кругов по залу. Они остановились, Александр, провожая ее на место, заметил:

— Вы, Анна Леонидовна, прекрасно танцуете, очень хочется полюбопытствовать, где так учат танцевать? Меня в театральной школе тоже учили, казалось, научили, но до вашего умения мне очень далеко. Скажу честно, я боялся вас потерять в танце, едва успевал следить за вашим движением.

— Напрасно на себя наговариваете. Вы, очень достойный партнер, а что касается танца? Меня учили еще до той, прошлой большой войны, — Анна перешла на шепот, — почему-то теперь многому учат по-другому.

Александр на слова Анны улыбнулся, но улыбка быстро сошла с его лица:

— Кажется, появился один наш общий знакомый, — Александр заметил в глубине зала «железнодорожника» Соколова, — и он очень внимательно наблюдает за нами.

Анна повела глазами в ту сторону, куда смотрел Александр, она взяла его за руку:

— Не оставляйте меня, посидите со мной немного, — Анна еще раз незаметно посмотрела на Соколова, — он так смотрит, кажется, хочет подойти. Он часто задает неприятные вопросы, мне бы не хотелось с ним сейчас разговаривать.

Александр улыбнулся:

— Как хорошо все складывается, приятно быть вашей защитой, хотя бы от неприятных вопросов. Правда, думаю, при своем положении он всегда сможет найти способ поговорить с вами и задать любые, волнующие его вопросы.

— Да-да, конечно, он это может, но только не сегодня. Хочется, чтобы осталось хорошее впечатление от этого приятного вечера. У меня к вам еще одна просьба. Отвлеките его чем-нибудь, чтобы я смогла незаметно исчезнуть.

— Исчезнуть? Жаль. Без вас здесь все потускнеет, пропадет шарм, и мужчины напьются. Было бы много лучше, если бы этот «железнодорожник» внезапно исчез и перестал вас беспокоить, но боюсь, такое волшебство мне не под силу. Ладно, пойду, расскажу ему пару анекдотов. Думаю, его это заинтересует, мы говорили вам, он большой любитель их слушать и рассказывать.

Александр поклонился Анне и направился к своему прежнему месту, где он с начала вечера выпивал с приятелями по актерскому цеху, но по пути, как