Планета Пила, пребывавшая в статусе необитаемой намного дольше положенного срока, была исследована и зарегистрирована в установленном порядке как колония киса класса С (временное владение; срок – не более трех миллионов лет; допускается минимальное воздействие на существующую биосферу).

На Пиле расой киса был обнаружен дософонтный биологический вид, названный в честь родной планеты…»

Джейкоб попытался вообразить, что представляла собой раса пилов до того момента, как на планете высадились киса и принялись их окультуривать. Вне всяких сомнений, охотники и собиратели. Оставались бы они на том же уровне и поныне, спустя полмиллиона лет, не прилети тогда киса? Или эволюционировали бы (некоторые земные антропологи по-прежнему уверяют, что такая эволюция возможна) в совершенно иную разумную культуру, так и не подвергнувшись влиянию расы патронов?

Загадочное упоминание вымершей расы меллин наглядно демонстрировало масштаб временной шкалы, на которой отсчитывалась история древней галактической цивилизации, и их невероятной Библиотеки. Двести миллионов лет! Именно столько лет назад планету Пила колонизировала раса покорителей космоса, обосновавшаяся там на шесть тысяч веков, в то время как предки Буббакуба были жалкими мелкими зверьками и жили в норах.

Меллины предположительно уплатили взнос и основали свой собственный филиал Библиотеки. Они с должным уважением (хотя наверняка скорее на словах, нежели на деле) относились к расе своих патронов, сделавшей их разумными задолго до того, как они заселили Пилу, и, возможно, сами, в свою очередь, занялись воспитанием какого-нибудь перспективного вида, обнаруженного по прибытии… этаких биологических двоюродных братьев племени Буббакуба… которые, вероятно, тоже уже успели вымереть.

Внезапно до Джейкоба дошел смысл галактических Законов о местопребывании и миграции, ранее казавшихся странными. Они призывали каждый вид разумных существ рассматривать свою планету как временное пристанище, которое нужно сохранить в надлежащем виде для будущих рас – тех, кто на текущий момент может пребывать в зачаточном и неразумном состоянии. Так стоит ли удивляться, что в Галактике многие неодобрительно косятся на человечество и историю его пребывания на Земле. Лишь заступничество влиятельных тимбрими и других дружественных рас позволило землянам выторговать три своих колонии в созвездии Лебедя у несговорчивого и помешанного на охране окружающей среды Института миграции. Землянам здорово повезло, что вернувшийся экипаж «Везария» предупредил человечество и посоветовал скрыть следы особенно неприглядных деяний! Джейкоб принадлежал к незначительному проценту (таких, как он, осталось менее ста тысяч) населения Земли, еще помнившему, что когда-то на одной планете с нами существовали такие виды, как морская корова, гигантский ленивец или орангутан.

Джейкоб, как никто другой, осознавал, что все эти жертвы человеческой безответственности имели шансы тоже когда-нибудь обрести разум, и искренне скорбел о них. Он вспомнил о Макакаи и о китах, которые тоже в свое время находились на волосок от гибели.

Снова взявшись за бумаги, он продолжил беглый просмотр. И ему тут же попался еще один отрывок, вызвавший иллюзию узнавания. На сей раз речь шла о соплеменниках Куллы.

«…колонизирована экспедицией с Пилы. (Пилы, пригрозив своим патронам киса, что объявят расе соро джихад, вынудили их расторгнуть двустороннее соглашение об опеке.) Получив лицензию на распоряжение планетой Принг, пилы приступили к ее освоению и отнеслись к оговоренным в контракте условиям о минимальном вмешательстве более чем небрежно. После прибытия на Принг пилов комиссия из Института миграции отметила, что пилы принимают усиленные меры по сохранению именно тех примитивных видов, чьи прогнозы на развитие до дософонтного уровня выглядят наиболее реалистичными. Остальные же виды из-за роста колонии оказались на грани вымирания, в том числе и генетические прародители расы прингов, также названной в честь родной планеты…»

Джейкоб сделал мысленную пометку, что хорошо бы выяснить побольше об объявленных пилами джихадах. Когда дело касалось внешней политики, пилы действовали как агрессивные консерваторы. А джихады, или «священные войны», считались крайней мерой, позволявшей силой насаждать традиции среди галактических рас. Разнообразные институты на словах тоже провозглашали приверженность традициям, однако вопрос их соблюдения обычно зависел от мнения большинства или от того, кто сильнее.

Джейкоб не сомневался, что в библиотечных анналах отыщется море описаний справедливых и оправданных священных войн и лишь несколько «досадных» примеров использования традиций для отвода глаз, тогда как истинной причиной была борьба за власть или межнациональная рознь.

История обычно пишется победителями.

Интересно, на что жаловались пилы, требуя независимости от киса? И как выглядели эти киса?

Громкий колокольный звон, наполнивший пещеру гулкими отголосками, заставил Джейкоба вздрогнуть. Раздались еще три удара, эхом отразившиеся среди каменных стен. Джейкоб встал со своего ящика.

Все техники, находившиеся в поле зрения, побросали инструменты и уставились на исполинские двери, за которыми располагался шлюз, а за ним – туннель, ведущий к поверхности планеты.

Глухо загромыхав, створки дверей стали расходиться. Сначала в расширяющемся проеме была видна только чернота. Потом показалось что-то крупное, сверкающее, и оно принялось подталкивать створки с той стороны, как щенок, который нетерпеливо тычется в дверь носом, чтобы та побыстрее отворилась и он очутился внутри.

Это был еще один сияющий зеркальный пузырь вроде того, что они недавно осматривали, только больше. Он парил над полом туннеля, будто бесплотный фантом. Корабль слегка покачивался в воздухе, а потом, как только путь оказался свободен, вплыл во вместительный ангар, словно его задуло внутрь порывом ветра. В его сияющих боках отражались каменные стены, оборудование и люди.

По мере приближения корабля послышалось издаваемое им слабое гудение и потрескивание. Обслуживающий персонал сгрудился у ближайших причальных ферм.

Мимо Джейкоба промчались Кулла и Джеффри, шимпанзе улыбнулся, сверкнув зубами, и жестом предложил составить им компанию. Джейкоб тоже заулыбался в ответ и последовал за ними, на ходу сворачивая бумаги и засовывая их в карман. Он огляделся в поисках Кеплера. Должно быть, руководитель проекта задержался на борту корабля Джеффри, чтобы проверить все досконально – во всяком случае, в ангаре его не оказалось. С шипением и пощелкиванием корабль развернулся над своей колыбелью, а потом стал плавно опускаться. Зеркальная поверхность сияла так ослепительно – трудно было поверить, что судно не светится изнутри. Джейкоб встал рядом с Фэйгином, решив не продираться сквозь толпу. Они вместе следили за посадкой корабля.

– Судя по всему, ты погружен в глубокие раздумья, – прошелестел Фэйгин. – Прошу простить меня за то, что вторгаюсь в ход твоих мыслей, однако я счел, что будет уместно неофициально поинтересоваться их природой.

Джейкоб стоял достаточно близко, чтобы уловить исходящий от Фэйгина тонкий аромат, что-то наподобие орегано. Крона пришельца подернулась легкой рябью.