А из глубины леса за этой сценой наблюдало еще одно существо. Каждый раз, когда Роман растворял в себе очередную копию себя самого, оно одобрительно кивало и улыбалось. Когда на поляне не осталось никого, кроме запыхавшегося Романа, существо схватило себя за руку и обнаружило, что его кисть стала гораздо мягче и податливей.

— Это хорошо, Ромка, это хорошо, — прошептало оно, — первый шаг ты сделал — ты принял себя таким, какой ты есть. Добрый и злой, мрачный и веселый, унылый и жизнерадостный, хитрый и простодушный. Наконец-то ты понял, что идеальных не бывает и что ты — живой человек. Мы увидимся с тобой тогда, когда ты встретишь такую же, как и ты, и вы примете друг друга такими, какие вы есть на самом деле. Я верю, это случится.

Счастливый улыбнулся и, накинув на голову капюшон, неслышно побрел по ночному лесу.

Давно это было. Тогда Коты и Вороны еще умели разговаривать. Вы думаете, что такого никогда не было? Зря. Они и сейчас прекрасно нас понимают, и, возможно, что-нибудь и отвечали бы нам, если бы много лет назад на опушке одного из лесов не встретились двое знакомых — один молодой Котенок и один молодой Ворон…

— В последнее время ты совсем без настроения, Ворон, — произнес Котенок, устроившись поудобнее на бревне, — что-то случилось?

— Все в порядке, — мотнул головой Ворон, — тебе показалось.

— Нет, я же прекрасно вижу, что тебя что-то беспокоит. Давай, рассказывай уже.

Ворон немного помялся, взглянул на Котенка, и все же решил поделиться с ним своими переживаниями.

— Ты же помнишь Старого Ворона?

— Да, — грустно вздохнул Котенок, — когда он умер, я очень переживал из-за этого.

— Дело в том, что перед своей смертью он рассказал мне одну древнюю легенду. С тех пор прошло много времени, но она не выходит у меня из головы. Слишком уж она похожа на правду.

— Расскажешь?

— Не знаю, нужно ли тебе это знать… — переступил с лапы на лапу Ворон. — Не хочу тебя расстраивать.

— Да что ты такое говоришь? — оживился Котенок. — Если тебя что-то расстроило, то мы сможем вместе решить эту проблему. Мы же должны помогать друг другу.

— Да, ты прав, — кивнул Ворон, — тогда слушай. — Он взглянул на небо, еще раз вздохнул и начал свой рассказ. — Старый Ворон рассказал мне, что Там-Где-Всегда-Светло, растет Великое Дерево Мироздания. Оно выше всех деревьев мира, его вершину невозможно увидеть, даже запрокинув голову так, чтобы она коснулась спины. На самом верху, на одной из тонких вечнозеленых ветвей спит Великий Ворон по имени Кы’Арр. И все мы, весь наш мир, вся наша вселенная находятся в зрачке его черного глаза. Он спит и видит во сне все, что происходит со всеми нами. Мы снимся ему, но иногда Кы’Арр просыпается. Свет бьет ему по глазам, и его зрачок сужается, превращаясь в точку, а вместе с ним в точку превращается и вся наша вселенная. И это есть Завершение. Но Кы’Арр уже очень стар, его возраст насчитывает миллиарды и миллиарды лет, поэтому бодрствует он недолго. Проходит время, и Великий Ворон устает, закрывает глаза и снова засыпает. Тогда в темноте его зрачок опять начинает расширяться, и из точки образуется новый мир, новая вселенная и новые мы. И это есть Новое Начало.

— А когда он проснется в следующий раз? — завороженный рассказом, спросил Котенок.

— Не думаю, что скоро, не переживай, — снисходительно взглянул на него Ворон, — к тому времени от нас с тобой не останется даже пылинки. Но это обязательно когда-нибудь произойдет.

— То есть весь наш мир постоянно исчезает и снова возвращается? И все начинается сначала?

— Да.

— И так будет длиться бесконечно?

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул Ворон, — когда Кы’Арр засыпает, вверх по Дереву Мироздания начинает карабкаться Великий Кот.

— Ничего себе! Кот да еще и великий! — обрадовался Котенок. — А как его зовут?

— Его имя — Ми’Ау. И он только и думает о том, как бы добраться до Кы’Арра и съесть его. Когда Великий Ворон просыпается и открывает глаза, Кот замирает, поэтому Кы’Арр его не замечает. Но рано или поздно Ми’Ау доберется до него и тогда Кы’Арр погибнет, а вместе с ним погибнет и весь наш мир. Он больше никогда не начнется сначала. И это станет Концом.

— Честно говоря, я бы не хотел, чтобы Кот добрался до Ворона, — грустно произнес Котенок, — мне не очень хочется, чтобы этот мир закончился и больше никогда не повторился.

— Вот поэтому я и расстроен, Котенок, — тяжело вздохнул Ворон, — мне тоже не дает покоя мысль о том, что это когда-нибудь произойдет.

Котенок на некоторое время замолчал, обдумывая услышанное, но вдруг какая-то мысль пришла ему в голову. Он посмотрел на Ворона и, немного помешкав, спросил:

— А что случится с Ми’Ау, когда он… — Котенок смутился.

— Когда Кот убьет Великого Ворона, он тоже погибнет, — не заметив смущения Котенка, ответил Ворон, — потому что даже Великий Кот не сможет спуститься с Дерева Мироздания вниз, ведь оно растет быстрее самого быстрого дерева на свете, поэтому у Ми’Ау, к сожалению, нет пути назад. Он обречен. Так же, как и Кы’Арр.

— Это так грустно, — захныкал Котенок, — я бы не хотел, чтобы Ми’Ау погиб, ведь он, наверное, мой дальний родственник. Может быть, он еще не так высоко забрался и ему еще удастся спрыгнуть с Дерева?

Котенок с надеждой посмотрел на Ворона.

— Не знаю, — немного подумав, ответил тот, — возможно, что он еще сможет спрыгнуть, но я не берусь это утверждать.

— Тогда нам нужно попробовать помочь им обоим! — вскочил на лапы Котенок. — А вместе с ними и всем нам. Ведь если Ми’Ау сумеет спрыгнуть с Дерева Мироздания, то Кы’Арр никогда не погибнет, а это значит, что наш мир никогда не закончится.

— Как ты предлагаешь это сделать? — заинтересовался Ворон.

— Я прямо сейчас пойду и расскажу эту легенду всем Котам, — воодушевленно затараторил Котенок, — и мы все вместе постараемся подсказать Ми’Ау, что ему нужно поскорее спрыгнуть с Дерева. Вдруг он нас услышит? Тогда наш мир никогда не закончится, а будет вечно начинаться сначала.

— Это неплохая идея, — немного подумав, согласился Ворон, — тогда я поведаю об этой легенде всем своим собратьям и мы тоже постараемся разбудить Кы’Арра. Вдруг и он сможет нас услышать и успеет что-нибудь предпринять до того, как Великий Кот доползет до него.

На этом они и разошлись. С тех пор, как я уже говорил, прошло очень много лет. И Коты, и Вороны разучились разговаривать, ведь с того времени они только и делают, что пытаются спасти наш мир от гибели.

— Кы’Арр! Кы’Арр! Проснись, Кы’Арр! — кричат Вороны уже сотни лет.

— Ми’Ау! Ми’Ау! Прыгай, Ми’Ау! — вторят им Коты.

Но нам нет никакого дела до судьбы этого мира, до Великого спящего Ворона Кы’Арра, до карабкающегося по Дереву Мироздания Великого Кота Ми’Ау… Поэтому мы с вами и слышим только лишь мерзкое карканье да раздражающее мяуканье.