На нее напал ликантроп в обличье истинного волка. Ее огненный ореол сжигал его мех и кожу под ним, но он все еще был в полном безумии. Он разомкнул челюсти на её ботинке только для того, чтобы добраться до горла.

Джесри подняла медный посох и ударила им оборотню в основание шеи. Монстр напрягся и попытался дотянуться до нее своими слюнявыми челюстями, и она изо всех сил пыталась удержать в руках посох и не давать ликантропу приблизиться. Лапы зверя вцепились в ее туловище. Его острые когти порвали ее одежду.

Руки волшебницы с каждым мгновением приближались к телу, оборотень не сбавлял напор. Скрежещущие, пенящиеся челюсти и сверкающие глаза над ними придвинулись ближе. Ожоги существа были ужасны, но оно, казалось, их даже не чувствовало, как и что—либо еще, кроме потребности убить врага.

Джесри изо всех сил пыталась одновременно удержать оборотня и произнести заклинание с необходимой точностью. При последнем слове часть ее огненной мантии устремилась в разинутую пасть нападавшего. Ликантроп вскрикнул один раз и рухнул, обожженный изнутри. Часть его тела мгновенно рассыпалась в пепел, и еще больше рассыпалось, когда труп принял человеческую форму.

Достаточное количество обугленного тела осталось нетронутым, чтобы показать, что Джесри только что убила ребенка—оборотня. Со вздохом отвращения она скинула с груди разваливающийся труп.

Хосхакс навис над ней, его взгляд пригвоздил ее к месту, как бабочку в витрине какого—то профессора. Он поднял свой топор.

Рыча, Джесри освободилась от паралича, но знала, что у нее есть время только на самое простое заклинание. Она вытянула свой посох и направила чистую силу через его наконечник.

Сила выстрелила в виде шара твердого света. Он ударил Хосхакса в пасть и разлетелся на осколки, которые исчезли, не успев упасть на землю. Циклоп упал замертво.

Иногда, подумала Джесри, простейшая магия делала свое дело. Хотя это помогло убить одного циклопа, но вокруг неё все еще были другие враги.

Как учил ее Аот, она огляделась, проверяя, нет ли новой угрозы. Она поднялась на ноги. Хосхакс все еще дышал, но последняя вспышка пламени исправит это. Она успокоила дыхание и подняла посох.

— Нет! — Ззвопила Цера. Джесри повернулась и увидела спешащую к ней жрицу. Она выглядела растрепанной, но невредимой, что, по—видимому, означало, что она избавилась от циклопов, которым Хосхакс приказал убить ее.

— Аот хочет задать вопросы пленнику, — продолжила Цера, — а он знает больше остальных.

Конечно, она была права, но Хосхакс также был тем, кто сразил Аота. Это, гораздо больше, чем попытка циклопа убить Джесри, заставило её хотеть сжечь его. Если боевой маг был не в порядке, то и она тоже. В Бездну задание, грифонов Йельбруны и проблемы Рашемена.

Однако на данный момент ей и ее товарищам нужно было закончить бой, чтобы Цера могла позаботиться об Аоте.

— Тогда следи за ним! — сказала она жрице, поворачиваясь и высматривая, где заклинание поможет больше всего.

На мгновение или два она не увидела причин использовать магию вообще. На земле грифон сражался чуть менее смертоносно, чем в воздухе, но даже при этом у Джета явно не было проблем с уничтожением оборотней. Он крутился среди груды изуродованных, окровавленных тел, когда последний враг унесся прочь на четырех ногах. Он запрыгал за ним, как кошка за мышкой.

С оскаленными зубами и сверкающими глазами Вандар оттолкнул человека—волка назад. Стиль берсерка был полностью наступательным: безжалостный натиск рубящих ударов. Он даже почти не защищался и, казалось, не осознавал, что его противник может причинить ему боль.

Ни один наемник в Братстве не стал бы сражаться так безрассудно, хотя бы потому, что мастера учили их действовать их иначе. Но это работало. Кровавые раны на туловище оборотня свидетельствовали о том, что Вандар причинял ему боль быстрее, чем тот регенерировал свои раны. Всякий раз, когда волколак наносил удар когтями или клыками, берсерк каким—то образом умудрялся либо ответить на атаку блокирующим ударом, либо увернуться в сторону.

Внезапно четвероногий оборотень бросился из темноты на спину Вандара. Джесри подняла свой посох и выкрикнула команду. Образовавшиеся стрелы алого света пронзили существо как раз в тот момент, когда оно начало прыгать, превратив то, что могло быть смертельным прыжком, в кувыркающееся безжизненное тело.

Казалось, даже не осознавая, что позади него что—то было, Вандар продолжал давить на врага, пока его меч не разрезал шею оборотня наполовину. Ноги существа подогнулись, и оно упало на колени, слабо цепляясь за лезвие. Когда берсерк выдернул свое оружие из раны, зверь рухнул на голову, и бой был окончен.

Цера немедленно бросила упавшего Хосхакса, чтобы побежать к Аоту и опуститься на колени рядом с ним. Джесри догадалась, что это означает, что настала ее очередь стоять на страже. Она заняла соответствующую позицию, но ей было трудно обращать внимание на что—либо, кроме того, что делала Повелительница Солнца.

Может быть, ее беспокойство проявлялось в том, как она стояла. Когда Цера стянула помятый шлем Аота, Джет оглянулся и прохрипел:

— Он не умер. Я бы знал, если бы умер.

— Я знаю. — сказала Джесри. Но это не означало, что Аот не был сильно или смертельно ранен.

Цера на мгновение закрыла глаза, а затем ее плечи опустились в явном облегчении.

— С ним все в порядке, — сказала она. — Просто потерял сознание. Я разбужу его. — Она пробормотала молитву, и ее пальцы засветились золотым свечением. Она осторожно прикоснулась ими ко лбу Аота, на котором уже виднелась полоса багрового синяка.

Аот пошевелился, и его сияющие голубые глаза в маске татуировки распахнулись.

— Тошнит, — простонал он. Цера помогла ему сесть, а он повернул голову, и его вырвало в снег.

— Лучше? – спросила она.

— Слегка, — ответил он, вытирая рот тыльной стороной ладони. — У меня до сих пор болит голова. Что со мной случилось?

— Хосхакс ударил тебя. — сказала Сера.

— Можно подумать, я помню. — сказал Аот.

— Это нормально, — ответила она. – Будь тут. — Она пробормотала вторую молитву и снова погладила его по лбу.

Он улыбнулся.

— Так намного лучше, — сказал он. – Спасибо. — Он огляделся, достал копье и встал. Цера тоже быстро поднялась и приготовилась поймать его, если он потеряет равновесие. Но он устоял.

Когда стало ясно, что он твердо стоит на ногах, Цера оглядела остальных