Атака родичей Атакующего Медведя (сичангу-сиу) на дилижанс. Худ. Ф. Ремингтон

Атакующий Медведь через Бордо сказал Граттану, что не волен распоряжаться судьбой свободного воина из чужого племени, но хочет решить дело миром. Лейтенант через Бордо ответил, что пришел за нарушителем спокойствия и либо возьмет его, либо умрет в бою. Граттан все еще был уверен, что с такой «армией» способен вызвать страх у диких сиу, и разогнать их в случае необходимости. Он спросил вождя, где стоит палатка миниконжу, и тот указал ему. Индеец не хотел ссориться с белыми людьми, но выхода из ситуации уже не видел. На его глазах лейтенант приказал солдатам зарядить пушки, а затем двинулся в центр индейского лагеря. С каждой минутой вождь терял надежду на мирный исход.

Когда солдаты вошли в лагерь сичангу, от миниконжу прибыл новый посланец. Уговорить Высокого Лба снова не удалось. Тогда Граттан обратился к солдатам, призывая их сохранять спокойствие, и по приказу стрелять во всех, у кого цвет кожи «не белый». Услышав это, Бордо попытался убедить вождей выдать виновника, но те ответили, что прежде по обычаю должны четыре раза попросить его сдаться. Лишь после этого они смогут предпринять к нему жесткие меры. Все были напряжены до предела, и только Огюста Люсиа продолжал выкрикивать бесконечные угрозы, в которых обещал устроить сиу хорошую трепку. Даже приказы и увещевания Граттана не помогли. Полукровка продолжал орать, его одурманенный алкоголем разум жаждал поквитаться с сиу за прежние обиды.

Вожди попросили Граттана подождать, пока их люди не обратятся к миниконжу четырежды, но тот не собирался уступать дикарям. Они должны знать, кто властвует на этой земле. Для молодого лейтенанта было делом чести показать им это. Ведь потом, когда он вернется в форт, люди станут обсуждать его действия, и чем решительнее он поведет себя сейчас, тем больший авторитет завоюет среди них, а это, несомненно, скажется на его карьерном росте. Граттан отказал вождям. Услышав его ответ, Бордо окончательно понял, как будут развиваться события и посоветовал лейтенанту готовиться к бою. Граттан лишь усмехнулся. У него двенадцать патронов в двух револьверах, и этого вполне хватит, чтобы обратить в бегство всех сиу! Бордо оставалось только пожать плечами и предложить расстегнуть кобуру заранее, иначе у лейтенанта не будет на это времени потом. Торговец знал сиу, и потому остался на территории поста, предоставив глупому лейтенанту самому вершить свою судьбу. Обридж Аллен остался вместе с ним. Позднее он писал, что задержался перекинуться парой слов с давним знакомым, работавшим на Бордо, и вскоре собирался нагнать Граттана. Это не похоже на правду. Аллен был слишком опытным человеком, чтобы не понимать, чем закончатся неразумные действия Граттана и провокации Люсии.

Бордо видел, как отряд углубился в лагерь сичангу и остановился в полусотне метров от палатки Высокого Лба. Пушки Граттан расположил в центре, солдат выстроил по обеим сторонам от них. От цепких глаз Бордо не ускользнули приготовления индейских воинов. Группа их уже затаилась позади лагеря, еще большее число готовилось к бою у реки – они наносили боевую раскраску на тела и лица, проверяли оружие. Граттан этого не видел.

Едва Маленький Гром поспешил к лагерю, генерал отдал приказ войскам выдвигаться. Худ. Ф. Ремингтон

Палатка миниконжу стояла через палатку правее жилища Атакующего Медведя, что явно свидетельствует о высоком положении гостя в индейской иерархии. Обычному воину не позволили бы поставить свое типи в «зоне вождя». Скорее всего, он был гостем самого Медведя или кого-то из его ближайших родственников. Вождь действительно не мог приказать гостю добровольно сдаться солдатам, но если действия гостя или соплеменника ставили под угрозу жизни других людей, решение о его судьбе принималось на совете вождей и ведущих воинов. Они могли применить к нему силу, приказав акичитам[10] схватить его. В большинстве случаев виновный добровольно подчинялся решению совета или требованиям акичитов. Следовало лишь четырежды обратиться к нему с просьбой. Граттан отнесся к словам вождей пренебрежительно.

В который раз Атакующий Медведь попытался вразумить молодого лейтенанта. Он готов был отдать за убитую корову мула (индейцы ценили мулов выше, чем лошадей) из своего табуна, чтобы отложить разбирательство до приезда агента Уитфилда. Лейтенант и слышать не хотел. Ему не нужны были откупные, он хотел забрать виновника. На этот раз переводил Люсиа, который не преминул «украсить» речь Граттана всевозможными ругательствами и угрозами. Напряжение росло с каждой минутой, а солдаты тем временем… расселись на земле возле пушек. Вероятно сказывалось виски, купленное ими в «Домах Гратиота». В любом случае, приказ лейтенанта они нарушили, что не говорит о большом уважении к нему с их стороны.

Индейцы не доверяли Люсии, догадываясь, как он «переводит» их слова лейтенанту. Надеясь избежать недопонимания, Боящийся Своих Лошадей поспешил за Бордо.

– Друг мой, – индеец старался говорить спокойно, но не мог скрыть волнения. – Переводчик старается ввязать нас в драку. Если ты не придешь, начнется бой.

Бордо согласился. Взяв у Аллена лошадь, он поехал в лагерь сичангу, но вскоре вернулся из-за… слишком коротких стремян. Довольно странная, хотя и вполне разумная причина вернуться для человека, который не хочет умирать. Боящийся Своих Лошадей настаивал. Бордо не хотел ехать. Он видел, как женщины и дети покидают лагерь, как воины разминают своих скакунов, разъезжая на них взад-вперед. Индейцы готовились к бою, сомнений не было, но Боящийся Своих Лошадей продолжал просить торговца вмешаться. Вождь оглалов был уверен, что Бордо удастся остановить кровопролитие. Сиу уважали Бордо и доверяли ему. Он давно торговал с ними, знал их обычаи, да и женой его была дочь влиятельного военного лидера сичангу Быстрого Медведя. Вождь оглалов очень просил, и Бордо, несмотря на страх, не смог отказать ему. Однако, было уже поздно. Они не проехали и 150 метров, когда в лагере началась схватка.

Бордо увидел, как по приказу Граттана солдаты вскочили на ноги, и один из них выстрелил из мушкета. Атакующий Медведь закричал, призывая воинов сохранять спокойствие. Последовал залп, затем громыхнула пушка. Снаряд пролетел над верхушками типи, не задев их, но пули пробили тело Атакующего Медведя в нескольких местах. В воздухе засвистел рой стрел, два солдата упали замертво. Бордо с ужасом наблюдал, как солдаты пытаются втащить в фургон троих раненых товарищей, как соскочил с коня Граттан, бросился ко второй пушке, но выстрелить не успел. Потеряв командира, солдаты начали отступать. Сохраняя строй, они залпами сдерживали наседавших краснокожих. Возница на передке пушки стеганул мулов, и упряжка сорвалась с места. Фургон помчался следом. Один из солдат ухватился за него, побежал рядом, и тут же упал, сраженный стрелами. Индейцы вскоре настигли возницу на пушке, быстро разделались с ним, а спешившие на подмогу оглалы перехватили фургон и прикончили всех, кто в нем находился. Мигом протрезвевший после первых выстрелов Люсиа ударил коня шпорами, галопом погнал его к торговому посту. Не отставая от него скакал солдат, успевший вскочить на лошадь Граттана. Несколько краснокожих всадников помчались в погоню, но их опередил возвращавшийся домой охотник сичангу. Мгновенно сообразив, в чем дело, он меткими выстрелами убил под беглецами коней. Бордо видел, как толпа индейцев сомкнулась над упавшими на землю всадниками. Тем временем оставшимся солдатам удалось отступить на полмили к югу от индейского лагеря и занять оборону на небольшой возвышенности. Они сохраняли хладнокровие, сражались храбро, однако силы были не равными. Вскоре все было кончено.