– Ты – хитрая змея, вавилонянин! – зло проговорил воин. – У тебя нет души – и ты хочешь лишить души меня? Хочешь, чтобы я лишил жизни великого царя, любимца богов?

– Я хочу только, чтобы ты сыграл свадьбу со своей невестой и прожил счастливо жизнь. А еще я хочу, чтобы великий Вавилон, вечный и священный город, Врата Богов, вырвался из-под власти ассирийских царей и вернул себе прежнюю славу!

– Я понял тебя, вавилонянин, и запомнил твои слова. И я поеду, чтобы не отстать от других охотников.

Молодой ассириец вскочил на коня и помчался на север, не оглядываясь.

Так он скакал не меньше часа, пока не услышал слева от себя звуки охотничьих рогов и треск кустов, сквозь которые пробирались верховые. Над кустами мелькнул красный значок – вымпел, который носил оруженосец царя. Урук-Аббин спешился, стреножил коня, огляделся.

Если то, что сказал вавилонянин, – правда, он должен действовать быстро. Сейчас, во время охоты, можно спрятаться в кустах и послать в царя смертоносную стрелу…

Никто не найдет его, никто не узнает.

Цареубийство – страшное преступление, а разве не преступление отнять у него невесту, девушку, с которой он помолвлен еще ребенком?

Урук-Аббин вспомнил оргии, которые устраивает Ашшурбанипал в своем дворце, и представил, как силой приведут туда чистую Аминахну, свет его очей, радость его жизни…

Он перестал колебаться, достал из колчана длинную халдейскую стрелу с красным оперением и двинулся сквозь кусты в ту сторону, где виднелся царский значок, в ту сторону, откуда доносились громкие голоса охотников и звериный рык.

Так он пробирался несколько минут и наконец вышел на небольшую поляну. Он снова огляделся и хотел было идти дальше, как вдруг совсем рядом затрещали ветки, и огромное пыльно-желтое тело вылетело из зарослей. Урук-Аббин развернулся, поднял лук…

Слишком поздно!

Огромный лев уже прыгнул, и даже если воин успеет выпустить свою стрелу – стрела не остановит летящего зверя, зверь всем своим страшным весом обрушится на несчастного охотника, разорвет его своими смертоносными когтями…

Урук-Аббин закрыл глаза. За долю секунды в его голове пронеслось множество мыслей. Он успел вспомнить свою невесту Аминахну, детство на берегу великого Евфрата, сражения, в которых ему довелось участвовать… и еще успел подумать, что боги хранят Ашшурбанипала, своего любимца, что они послали этого льва, чтобы остановить его, Урук-Аббина.

Он уже ждал смерти, но секунда пролетела, и еще одна, а он все еще был жив.

Тогда он открыл глаза и увидел огромного, истекающего кровью зверя, беспомощно лежащего на сухой траве, увидел копье в его боку, а над зверем – могучего воина в позолоченной кольчуге, с густой, выкрашенной хной бородой, любимца богов, царя Ассирии, царя страны Аккад великого Ашшурбанипала.

Солнце, клонящееся к горизонту, освещало его со спины, и от этого золотой ореол окружил голову царя, как пламенеющая корона. И Урук-Аббин увидел мощь и величие Ашшурбанипала и понял, что не может своими малыми силами противиться этому величию.

– Ты поверг этого льва силой своей длани! – воскликнул Урук-Аббин. – Для тебя нет ничего невозможного! Ты спас мою жалкую жизнь – и отныне она принадлежит тебе!

– И правда, хороший удар! – довольным голосом проговорил царь. – Ну, где там они все?

И в ту же секунду из кустарника показались запыхавшиеся, разгоряченные воины царской свиты.

Вечером вавилонский вельможа заглянул в шатер Урук-Аббина.

– Я смотрю, сегодня боги не благоприятствовали нашему плану? – проговорил он вполголоса.

– Нет никакого нашего плана, – ответил ему Урук-Аббин. – Забудь мое имя, вавилонянин, – и тогда, возможно, я забуду твое.

– Ты молод, ассириец, – возразил ему вавилонянин. – В твоем возрасте у людей слишком хорошая память. Тебе придется помочь, чтобы ты и впрямь забыл мое имя.

И с этими словами он вонзил в грудь молодого воина узкий бронзовый кинжал.

Олимпиада Гавриловна сняла телефонную трубку. Она хотела позвонить своей старинной знакомой, справиться о ее здоровье, но трубка молчала, из нее доносился только глухой шорох, похожий на отдаленный шум прибоя.

– Ну вот, опять какая-то авария… – пробормотала она недовольно. – Нужно в ремонтную службу звонить… Что-то часто стали телефон отключать.

Но не успела она отыскать свой мобильник, как в дверь квартиры позвонили.

Олимпиада Гавриловна подошла к двери, выглянула в глазок.

На лестнице стоял молодой парень в синем комбинезоне с крупной белой надписью «Телеком».

– Телефонная компания! – проговорил он громко. – У вас повреждение кабеля. Можно зайти?

– Заходите, – проговорила женщина, открывая дверь. – Надо же, как вы оперативно, я еще и позвонить не успела.

– А соседи ваши позвонили, у них тоже сигнала нет.

Парень прошел в квартиру, быстро огляделся, подошел к щитку.

– Соседи? – машинально переспросила женщина. – Какие соседи? Коноплевы, что ли? Из тринадцатой квартиры?

– Да-да, они! – Парень открыл щиток, недовольно покосился на хозяйку. – Водички принесите, пожалуйста! Пить очень хочется!

– Водички? Водички – это можно! – Олимпиада Гавриловна вышла в кухню, но почти сразу вернулась. В одной руке у нее был стакан воды, в другой – мобильный телефон.

Монтер, который что-то прикручивал к телефонной колодке, быстро оглянулся на нее, осклабился:

– Как вы быстро!

– Ага, и вы как-то очень уж быстро! И что это вы там такое прикручиваете?

– Прибор специальный, для устранения помех…

– Вот как? А может, для чего-то другого? И Коноплевы, между прочим, не в тринадцатой квартире живут, а в двадцатой!

– А я их фамилию не спрашивал! И вообще, женщина, вы хотите, чтобы у вас телефон работал?

– Хочу, но я для начала в телефонную компанию позвоню, спрошу, присылали ли они кого-нибудь! Или лучше сразу в полицию, как вы считаете? – И она начала набирать номер.

– Да вы что, женщина? – заорал мастер. – Да вы что себе позволяете? У меня, может, двенадцать вызовов, а я к вам первой, а вы такое говорите?

– Ничего, сейчас полиция приедет, разберется… Алло, дежурный?

– Вот ведьма! – «Монтер» бросился к дверям, по дороге оттолкнув стоявшую на дороге Олимпиаду Гавриловну.

Та вскрикнула и упала, ударившись головой о стену.

Липовый монтер выскочил на лестницу, захлопнул за собой дверь, выбежал на улицу. Там, неподалеку от подъезда, его дожидалась неприметная темная машина.