в рамки “приличности”. Хотя и нужды там особенно не было — мотивы чисто поразвлечься. Уж что-что, а веселиться и интересно проводить время будущие и бывшие писатели очень любили. Настолько, что о необходимости костюма мне теперь говорит не только Юлька, но и сам декан…

Видимо, я еще не прониклась духом заведения, но что-то во мне протестовало против этого события. Может, оттого, что мой личный праздник все откладывался и откладывался? У Ромы появилась новая уважительная причина избегать общения со мной — его музыкальной группе одобрили выступление на балу. Так что отныне он все свободное время репетировал, теперь уже с разрешения вышестоящих инстанций.

Среда, четверг и первая половина пятничного дня оказались смазанными из-за предчувствия наступающего мероприятия. Костюмированная лихорадка захватила всех, даже преподавателей — занятия проходили вяло и спокойно. Разговоров только и было, что о затейливых фэшн-решениях, а в глазах студентов горел фанатичный огонь. С четверга закрыли большую столовую, где планировалось провести бал, и студенты были вынуждены ютиться в крошечных кафе и беспрестанно атаковать тележку с хот-догами: продавщица была на грани нервного срыва от усталости и внезапно свалившейся на нее выручки.

Когда Стасян, стоящий перед нами в очереди, попросил ее чуть ускориться, она зыркнула на него так, что стало ясно — одно лишнее слово, и хот-дог с размаху вставится в не приспособленное для хот-догов место.

— Не может быть… — проговорила Юлька, когда час икс наконец настал, и мы встретились “при параде” внутри дамской комнаты. Сама она минут двадцать толкалась в тесной кабинке, к которым тоже выстроилась целая очередь, и наконец явилась на свет в образе похотливой монашки. — Ты ведь сказала, что у тебя есть наряд?!

— Верно, это он и есть, — я одернула длинное бежевое платье с разрезом до середины бедра. Из соседнего туалета, страшно матерясь, вывалилась грузноватая фея Винкс с париком на голове и пакетами в руках. Некоторые переодевались прямо около рукомойников. Вокруг то и дело вспыхивали оголенные спины, перетянутые полосками бюстгальтеров, мелькали ноги, затянутые в прозрачный капрон колготок. В углах туалета скопились осыпавшиеся с цыганским костюмов пайетки, на зеркале сиял след, оставленный блестками в аэрозоли.

— Это не наряд, а твое выпускное платье! — возмутилась Гарденина.

— Да, и оно все еще смотрится на мне достойно, — парировала я, уворачиваясь от другой девушки, стремглав мчащейся в освободившуюся кабинку. — Пойдем, здесь становится тесно.

Ну не было у меня морального желания выбирать карнавальный костюм и скакать в нем на балу, словно клоунесса. И так в последнее время не жизнь, а какой-то цирк… Хотелось, по возможности, выглядеть скромно и непритязательно. Особенно, когда я узнала, что на балу будет присутствовать преподавательский состав. Что на вечеринке забыли деды и “дамы с высокими прическами”, оставалось только гадать.

Мы оставили вещи в отданной под нашу группу аудитории и направились к месту действия. Столовая преобразилась стараниями волонтеров. Под потолком висели гирлянды из сухих листьев и объемные звезды из картона. Большую часть столов вынесли, а оставшиеся сдвинули к стене. Сейчас там стояли пустые фужеры и непочатые бутылки шампанского. Рядом ходило несколько аспирантов в лакейских ливреях и следили, чтобы деятельные студенты не оприходовали игристое раньше времени. Около ширмы соорудили небольшую сцену. Сейчас на ней никого не было, из колонок лилась спокойная музыка.

Но главным украшением бала по праву являлись его гости. В зале колыхалось разноцветное море из перьев, бархата, искусственного шелка и даже латекса. По паркету расхаживали аристократичные дамы в кринолинах, целый табун разномастных фей, эльфы с накладными ушами в блондинистых париках, прекрасные принцы, шуты и грабители “с большой дороги”.

Помимо средневеково-фэнтезийного кластера, на балу засветилась “космическая” плеяда в лице пары астронавтов и инопланетян. Где-то на другом конце промелькнул черный плащ и решетчатая маска — Дарт Вейдер обходил свои владения. Также присутствовали нимфы, древнегреческие красотки в переливающихся жемчугом хитонах, полуголый крепыш с трезубцем и накладной бородой, а уж сколько в зале присутствовало нечисти — не сосчитать! Ведьмы, орки, демоны, и, конечно же, привидения. Может, зря я отнеслась к маскараду с пренебрежением?

— Почему не сказала? Я тогда тоже оделась бы попроще. Похожа на какое-то “Прости, господи!” в этом наряде… — продолжала ворчать Юлька, оправляя на груди скромную белую манишку с воланами и изображением креста. Если сверху костюм монашки выглядел почти что прилично, то снизу… кхм… Черная обтягивающая сутана переходила в две длинные полоски ткани, маскирующие причинные места спереди и сзади, и показывая ноги по бокам почти до самой талии. Конечно, Гарденина надела под нее маленькие шортики и белые ажурные чулки, но… Монашка и правда вышла весьма-весьма развратной.

— Не кипишуй, ты выглядишь сногсшибательно, — успокоила ее я. — К тому же, тебе нужно искать жениха для успокоения мамы, забыла?

Подруга явно хотела возразить, но заметила три белых высоких колпака, плывущих над головами по направлению к нам.

— О боже. Это еще что?!

— Возмездие… — пробормотала я, тоже весьма опешившая.

Три фигуры, замотанные в белые простыни наподобие балахонов, и с конусообразными шапками с прорезями для глаз, остановились прямо напротив нас.

— Гарденина, Красовская! — глухо прозвучал из-под простыней знакомый голос. — Молились ли вы на ночь?..

Все ясно. Мильнев и еще парочка одногруппников тоже решили принять участие в маскараде.

— Ку-Клукс-Клан? — Юлька покрутила пальцем у виска. — Серьезно?

— Не верь глазам, поверь своей совести. И вообще, тебе чем-то не нравятся наши костюмы? — пробасил еще один голос. — Ушло четыре комплекта постельного белья, между прочим!

— Почему четыре? Вас же только трое?

— Получилось не с первого раза.

Клянусь, после этого мне стало почти что совестно находится на балу в выпускном платье. Да, я трусливо бежала от трудностей, когда остальные ринулись грудью на амбразуру: обчищали карнавальные магазины, тратили деньги, переводили простыни, лепили, красили и делали аксессуары на заказ. Может, списать все на то, что я еще недостаточно влилась в коллектив? Или на то, что страдаю от неразделенной плотской любви?..

Следующим пунктом в нашем маршруте стала “администраторская” стойка. Как объяснила Юля — чтобы получить заветный, принадлежащий тебе по праву бокал шампанского, нужно отстоять очередь к проверяющему. Он отметит твою фамилию в списке групп и выдаст талончик, который затем можно обменять на алкоголь. Все строго: на одного человека один бокал. Угощали не для удовольствия, а скорее ради приличия. Все знают, сто грамм шампанского — смешная доза для писателей и художников. Тем, кому надо больше, уже угостились в пустых аудиториях или сделают это после официальной части. Сегодня на слабости учеников смотрели сквозь пальцы.

Итого, отстояв третью и, надеюсь,