— В чем дело Стефан? Говорите смелее, — подбодрила его принцесса, а я заметил, как оживились взгляды мужчин, услышав её голос.

— Дело в том, ваше высочество, они утверждают, что являются вашими супругами.

Наступила недолгая пауза, и я заметил мучительное напряжение на лицах магов.

— Ч-ч-что? — проговорила Алесандра, — Что вы сейчас сказали?

А затем она чуть слышно добавила:

— Значит, нашли. Они всегда меня находят, — проговорила она с улыбкой в голосе, а затем уже более громко спросила, — Где эти маги? В темнице? Или в крепости?

— Они здесь, ваше высочество, — ответил Стефан.

А в это время, терпение мужчин иссякло, и, оттолкнув тяжелую дверь, трое мужчин ввались в тронный зал в сопровождении десятка рыцарей смерти.

Я стоял в дверях и смотрел на эту щемящую душу сцену. Мужчины смотрели на неё с обожанием и душераздирающим ожиданием. А наша принцесса стояла и в неверии смотрела на своих мужчин, растерянно хлопая глазами. И сколько было отчаяния, тоски и боли в этом взгляде, сколько страданий, и сколько любви. Меня осенило понимание, она их любит, всех их. И страдала она от разлуки с каждым из них.

О боги! Как бы я хотел, чтобы на меня также посмотрела женщина. Чтобы моя Никсаэлла также посмотрела на меня, хоть один раз, всего лишь раз. Я готов был отдать за это душу. Как же я снова завидовал им, каждому из них. Счастливчики! Они любили и были любимы, и они были живы!

— Оставьте нас все, — послышался голос принцессы.

— Ваше высочество? — удивленно проговорил Стефан.

— Я сказала, оставьте нас все! — спокойно проговорила принцесса, а у самой глаза полыхали страстью.

Стефан медленно развернулся и вместе с рыцарями смерти пошел на выход из зала. Плотно закрыв за собой дверь, он похлопал меня по плечу.

— Пойдем, Джулиан. Не будем им мешать, — проговорил она мне загадочно, а затем рассмеялся и добавил, — Бедный, бедный Габриэль.

Глава 21

Никсаэлла

Я осматривала свое новое временное жилище. Да, у меня был небольшой синий шатер со всеми удобствами. Здесь находилась небольшая походная кровать, два моих сундука с вещами, стол, два раскладных кресла и невысокое напольное зеркало. Ого! Кому сказать за него спасибо? Господину Готти или самому императору?

При мысли о самодержце я невольно поморщилась. Мне даже думать было неприятно о его возможных притязаниях. Может Лино ошибся?

Их раздумий меня вывели громкие шаги за пологом моего шатра. Я непроизвольно напряглась.

— Вы позволите войти, леди Никсаэлла? — раздался знакомы голос, принадлежащий Рамону Вуду.

Я облегченно выдохнула и радостно произнесла:

— Конечно! Входите.

Молодой человек откинул полог шатра и вошел внутрь. Увидев, что я совершенно одна, он по-свойски прошелся по помещению.

— Ого, а ты неплохо устроилась, — подмигнул он мне, рассматривая обстановку моего пристанища, — У меня все значительно скромнее. Хотя конечно, положение личного оракула императора ко многому обязывает, — сказал он с улыбкой.

У меня даже похолодели руки. Он на что сейчас намекнул? На то, что я его любовница?

— Рамон, — с болью прошептала я, — Ты что решил? Что я его фаворитка? Это всё не так.

Он с усмешкой потрогал идеальную полировку дорогого напольного зеркала.

— А что я должен был ещё подумать, когда ты так выглядишь и все это, — он обвел мою обстановку рукой.

А затем он сделал пас рукой, и мой шатер изнутри накрыл серебристый купол.

— Это что, полог тишины? — удивилась я его манипуляции, — Зачем?

Но не успела я задать ему этот вопрос, как вдруг он схватил меня за руку и притянул к себе, усаживая к себе на колени, а сам плюхнулся на мою кровать.

— Никсаэлла, — прошептал он мне жарко, впиваясь в мои губы поцелуем.

От неожиданности такого поведения, я даже растерялась и просто замерла в его руках. А пришла в себя, когда он уже начал расстегивать на мне жакет.

— Что ты делаешь, Рамон? — оторвалась я от его губ и попробовала убрать его руку из выреза своей блузки, — Прекрати.

Он, не обращая внимания на мои попытки его остановить, продолжил расстегивать на мне жакет и блузку.

— Никс, не надо противиться, ты же этого тоже хочешь. Нас никто не услышит.

Он снова прижался ко мне поцелуем, но на этот раз более нежно и ласково. Я постепенно начала расслабляться в его руках. В какой-то момент мне даже стало приятно. Он целовался хорошо, насколько я смогла судить. Хотя опыта у меня в этом вопросе практически не было. У меня был всего один поцелуй от сельского мальчишки в усадьбе моих родителей, когда мне было четырнадцать.

Рамон целовал меня совсем не так как тот мальчик, и я даже закрыла глаза от приятных ощущений. Ощутив моё состояние, Рамон снова возобновил свои ласки руками. Он окончательно расправился с жакетом и отбросил его в сторону. Он оторвался от моих губ и жадно начал рассматривать мою грудь через тонкий шелк блузки. Он провел ладонью по одной моей груди, а другую немного сжал.

Я сидела затаившись. Я понимала, к чему он клонит и что хочет. И я вдруг взглянула на всю ситуацию со стороны. И странная мысль пришла вдруг в мою голову. А стоит ли сопротивляться? Может зря я пыталась его остановить? Он молод и красив, и вполне привлекает меня, в отличие от императора. И если уж мне суждено стать ночной грелкой далеко не молодого императора, то пусть уж первым у меня будет Рамон, а не император.

Мне всегда представлялся мой первый раз, как нечто особенное, волшебное, с любимым мужчиной. И явно не на походной кровати, в палатке, в центре военного лагеря. Я разочарованно посмотрела на себя со стороны и поняла, насколько была глупа и наивна. Мне еще повезло, что мной заинтересовался сам император, ну и посол дружественного государства в лице Рамона Вуда. Ведь я могла быть тупо изнасилована любым солдатом ещё там в темнице герцога Бертье, или любым мужчиной в этом огромном лагере. И если бы не личный интерес государя, то неизвестно, что бы со мной вообще было бы. Я могла погибнуть в том подземелье у герцога, в его отвратительном форте Грозовой. Может мне следовало бы проявить благодарность императору? Я честно попыталась найти в себе хоть малейшее чувство признательности, но не нашла. Только раздражение и отвращение.

— Ни-икс! — настойчиво пытался достучаться до меня Рамон, — В чем дело, Никс? Ты словно куда-то провалилась.

Я растеряно посмотрела на Рамона, который обиженно поджал свои