не глядит ни на кого. Говорит, не будет ни один дракон рад такой невесте для его сына.

Улыбка мгновенно сошла с лица хозяина дома.

— Глупости говорит, — слишком строго и как-то даже жестко произнес он. — Главное, счастье сына! А кто ему его подарит — дело десятое.

Меня разом отпустило! Я даже выдохнула с облегчением. Ну, не магоненавистник — уже хорошо.

Можно успокоиться.

— Марло, проводи гостей наверх, — дал последнее распоряжение дядя. — Захарий, пойдем в кабинет. Может, и милая Айла с нами? У меня много книг наверняка ее заинтересует.

— Книги!!! — оживился Ульви. — А у тебя ведь друг был из столичной академии. Папа как-то вскользь упомянул об этом. Наверняка и книги редкие есть!

— О! Вот теперь я точно пойду в библиотеку! А ты позаботься о маме, — я недобро покосилась на брата и решила первой разведать, что там за собрание талмудов.

Врага лучше знать в лицо, а в моем случае тщательно изучить по корешкам.

Кабинет дяди Сэтта оказался куда скромнее, чем берлога Ульви. Но он красноречиво рассказывал о своем хозяине.

Затхлость.

Запущенность.

Полное отсутствие уюта. Грязные окна. Серые тяжелые шторы. Ни одного даже самого чахлого цветочка. Ни ваз, ни картин.

Я закашлялась.

Деревянный пол застилали тяжелые паласы и половички.

Заваленный бумагой и свитками стол.

Все это вызывало некое сострадание... Странное чувство. Но казалось, всем все равно, что владелец этого кабинета работает в таких условиях. Захотелось закатать рукава, вытащить отсюда все пылесборники и хорошенько выбить. Загнать нерадивую прислугу на окна. Пусть моют, чтобы солнечные лучи могли проникать внутрь этой совсем небольшой комнаты.

Я не увидела здесь и следов роскоши. Разве что книжные стеллажи. Я прошла до окна и осмотрелась. Покоя не давало врождённое любопытство.

О-па! Мой взгляд упал на небольшой сундук за столом. На крышке пыль и четкие следы от графина, круглые такие. Рядом высохшие сладкие пятна. Это я помнила с детства. Выходит, действительно выпивает дядя Сэтт, но, судя по всему, нечасто.

Я продолжила вынюхивать и выискивать компроматы на владельца кабинета. На книжных полках пыль. Никто в этом доме не читает. Книги здесь больше как роскошь.

Печально!

Я оглянулась на мужчин, они о чем-то перешептывались. Судя по жестам и по тому, как активно папа чесал шею, планировали братья отметить встречу тет-а-тет с графинчиком. Это я хоть и осуждала, но запретить, увы, не могла. А мама устала, ей не до того.

Криво усмехнувшись, я бросила взгляд в окно. Совсем стемнело.

Уперевшись в подоконник, попыталась высмотреть хоть что-нибудь во дворе, но лишь испачкала руки. Опять же пыль. Она кругом! Мне чудилось — здесь все присыпано ею.

Вытерев ладони об подол дорожного платья, прошлась до дальних стеллажей.

Заглянув за шкаф, обнаружила еще книги стоящие на полу и карту.

Она заинтересовала меня. Развернув, чихнула и вчиталась в названия городков, деревень. Каждое селение зачем-то было обведено кружочком. На дорогах стрелки. Река… "Воротянка"

На пальцах вспыхнул огонь и я тут же откинула этот кусок старой плотной материи.

Воротянка!

Я оглянулась на дядю Сэтта. Он поймал мой взгляд.

— Что-то не так, Айла? Что тебя там так смутило?

Он подошел ко мне и заглянул в угол.

— Карта, — пробормотала я.

— Да, все мы родом с тех мест. Разве не там тебя Захарий нашел?

Близость дяди Сэтта странно нервировала. Отчего-то даже стоять с ним рядом было неприятно. Сделав шаг в сторону, я кивнула.

— Да, рядом с Воротянкой, — подтвердил отец. — Но где именно уже не скажу точно. Да и Айла плохо помнит ту ночь. Мы сделали все, чтобы стереть воспоминания о ее прошлом.

Я улыбнулась и прошла к папе. Рядом с ним всегда было тепло и надежно.

В комнате стало тихо. И заминка эта давила. В воздухе витало нечто такое... Я нутром чувствовала опасность, исходящую от дядюшки. Вроде и нелепо, но предчувствие вопило держать с ним ухо востро. Не приближаться.

А тишина угнетала все больше.

Я мельком взглянула на стол. Свитки с золотыми вензелями. Такие я уже видела в кабинете отца.

— О, дядя Сэтт, а вы занимаетесь торговлей с императорским двором? Виноградники?

— Да-да, всего понемногу. — Мне почудилось, что он был даже рад вопросу, словно и ему некомфортно в моем присутствии. — Но, конечно, основной доход — арендаторы. Я много работал, чтобы получить статус, состояние. Но вот теперь передать бы это кому...

— У вас же сын, — я пожала плечами.

— Генерал. Император даровал ему землю чуть южнее. Титул "ши", — дядя громко, протяжно вздохнул, так печально.

— Ого! — Я впечатлилась достижениями сыночка. — Но это же здорово. И вам есть куда расти, развивать торговлю.

— А для кого? — Мужчина сложил руки на груди.

— Ну, может, найдет ваш сын избранную. — Я искренне не понимала сути печали этого дракона. — Нарожают сыновей. Будут вам внуки.

— На это я и рассчитываю. — Он так просиял, что я снова поежилась. — Завтра за завтраком непременно вас познакомлю! Хотя можно и сегодня. Чего тянуть! Вы должны увидеть друг друга.

— Зачем? — Кажется, меня перекосило, но я очень старалась преподать свой оскал как улыбку.

— Как зачем?! — он удивился вопросу. — Вы же не чужие друг другу. Сдружитесь, сблизитесь, наверняка найдутся общие интересы...

— Сэтт, конечно, они не чужие, — рассмеялся папа, — но какие общие интересы могут быть у моей Айлы и твоего Хэйла?

— Наверняка найдутся! — Дядя Сэтт недовольно взглянул на брата. — Дети обязаны сойтись! Сблизиться.

Я мысленно прикинула, что там за генерал Хэил. Сложила в уме несколько событий.

"Прибыл одновременно с вами"

Ну, вряд ли здесь обитают толпы генералов. Скорее всего, он всего один и я уже поняла кто.

Под моими ногами задымился пол. В буквальном смысле. Просто, если раньше намеки о браке были иллюзорными, то теперь они приобрели вполне себе конкретные очертания.

Папа почувствовал дым и, выпучив глаза, кивком указал вниз.

Скривившись, я потихоньку сошла со своего места и, дождавшись, когда дядя отвернется, прикрыла черные следы на полу ковриком. Тут все равно такой бардак, он и не заметит.

Этому бы мужчине действительно самому жениться. Дому явно плохо без хозяйки.

Снова эта неприятная тишина. Уж лучше бы я с мамой осталась.

— А что мы стоим! Присаживайся брат, —