Девушка открыла глаза и снова встретилась с жарким и липким взглядом Юрки. Тут же стушевалась, но ответила ровно:

— Нет, Юр, не против. Заезжай, конечно.

— Вот сюда сейчас зарулим, в гипермаркет. Отсюда выезжать удобнее, — без тени сомнения соврал Юрка. — Ты подожди, я быстро.

Он припарковал машину в конце переполненной стоянки, бросил ключи на сиденье и выскочил из машины. Кира проводила его взглядом и снова откинулась на кресло. Разгадывать абсурдные поступки других она не любила, а думать об этом человеке больше, чем требовалось, ей тем более не хотелось.

Через пару минут зазвонил сотовый, и на экране высветилось дорогое сердцу имя "Глеб".

— Да, любимый, слушаю. Мы уже выехали, — ответила на звонок она.

— Киреныш, привет, — сбивчиво произнес Глеб. Милая, послушай, тут проблема у меня. Извини, но тебе стоит вернуться.

— Глеб, что случилось? — тут же встрепенулась Кира.

— Звонили какие-то коллекторы, по долгам отца. Сам не понимаю, вроде учел все. Сказали, что могут заявиться домой.

— О, Господи, Глеб, эти коллекторы же совсем, говорят, беспредельничают!

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Поэтому оставить маму пока не могу, потом что-нибудь придумаю. Закажу видеонаблюдение в квартиру, предупрежу соседей перед отъездом. В общем, Киреныш, прости. С тобой я в поселок поехать не могу, и тебя прошу вернуться обратно на квартиру. Мне так будет спокойнее. Ты сама Юрку попросишь или мне ему позвонить?

— Сама, — еле сдерживая слезы, ответила Кира. — Глеб, пожалуйста, будь осторожнее.

— Все будет хорошо, Киреныш! Не переживай! Люблю тебя, милая. Вечером еще позвоню.

— Хорошо. Я тебя тоже очень люблю! Пока.

Глеб отключил телефон, и Кира, до этого еле сдерживаясь, шмыгнула носом и разревелась. Ну что за напасть! Осталось пару дней до отъезда Глеба, а они и увидеться больше не смогут. Остаться, не ехать к родителям? Но ведь Глеб ясно дал понять, что к нему все равно ехать не стоит, да и мать он одну пока не оставит.

Дверь распахнулась, в машину уселся запыхавшийся Юрка, бросил назад купленную бутылку воды. Тут же резко обернулся к Кире и воскликнул.

— Кира? Что случилось? Малыш, эй, ты чего?

Он заботливо притронулся к ее щеке и вытер слезу.

— Все нормально, это я так. Юр, отвези меня, пожалуйста, обратно домой.

— Что случилось? — снова спросил он. — Вы поссорились, что ли?

— Угу, — соврала Кира, не спеша вдаваться в подробности. Хватило того, что Шурке она проболталась про долги отца Глеба. А он ведь просил никому не рассказывать. Но Шурка то услышала и забыла, а вот разболтать о проблемах другу, это уже чересчур. Захочет Глеб и сам все расскажет. — Отвези, пожалуйста, а?

— Ясно. Ну, раз не хочешь ехать, то конечно отвезу, только не реви!

Юрка ласково улыбнулся, быстро наклонился к ее лицу и поцеловал в нос.

Кира стушевалась, а Юра, словно ничего и не произошло, напевая песенку под радио, завел машину и повез Киру обратно домой.

Далеко уехать от Кириной квартиры они не успели, поэтому вернулись быстро. Кира еще раз поблагодарила парня и, схватив сумку с заднего сидения, поспешно устремилась к подъезду. Юрка, ухмыльнувшись, проводил ее довольным взглядом, догонять не стал. Он умел держать дистанцию. И ждать он тоже умел.

Шурка возвращению Киры как будто и не удивилась. Она с аппетитом грызла яблоки и смотрела телевизор. Расспрашивать тоже ничего не стала, чему Кира только обрадовалась. Потом как-нибудь расскажет, только не сейчас

Сейчас ей хотелось спрятаться в комнате и никого не видеть.

Глеб провел выходные с матерью, хоть она на него и бранилась.

— Глебка! Ну чего меня, старуху охранять! Ты бы с Кирочкой лучше побыл. Ведь в понедельник уедешь, а потом скучать друг за другом будете.

— Мам, мы с Кирой так решили. Ну что ты в самом деле, я и с тобой побыть хочу перед отъездом.

— Ой, Господи, чует мое сердце неладное. Поссорились, что ли? Ведь вместе ехать собирались!

— Нет, мама, не поссорились. Не переживай. Просто так решили. У меня здесь дела, а Кире к родителям нужно. Ну не последний же день мы видимся, в конце концов!

— Брешешь, Глебка! Вот вижу, что брешешь.

Глеб подошел к матери, сидящей на диване и сел подле нее, обняв ноги и положив голову на колени, как часто любил делать в детстве.

— Мам, ну правда, мы не поссорились. Я за тебя переживаю, как ты здесь одна останешься. Вот решил видеонаблюдение починить и снова подключить.

— О, Господи, да на кой оно нужно?

— Ты здесь одна останешься, мало ли что. Мне так спокойнее будет. Тем более все оборудование есть. Сейчас проверю и позвоню в компанию, кто нас обслуживал раньше. Там у них программы специальные, которые отслеживают, при возникновении ЧС, пожара, например, сразу передают информацию в службу спасения.

— Типун тебе на язык, Глебка! Какой еще пожар! Вот ведь беспокойная твоя буйная голова! Ничего со мной здесь не случится!

— Мам, я так решил, все равно сделаю.

— Да уж понятно, ты ж в голову себе если что вбил, бесполезно отговаривать.

Глеб схватил материнскую руку, перебирающую его волосы, сжал, поцеловал и, глядя в глаза матери, произнес:

— Мам, я тебя люблю. Не ругайся.

— И я тебя сынок. Иди уж, делай свои камеры. У меня время подошло лекарства пить. А потом я, наверное, прилягу.

Глеб проводил мать в спальню, а сам продолжил заниматься проверкой оборудования. Отец когда-то подключил, но затем, наигравшись, отключил за ненадобностью. Глеб, конечно, сомневался в том, что звонили вчера действительно коллекторы, а не мошенники. Ведь он не зря с адвокатом в течение недели проверял все возможные долги отца. О всех официальных он точно знал, а с бандитами отец никогда бы не стал связываться и брать наличные под проценты. Поэтому вчерашнему звонку не особо и поверил. Но перестраховаться стоило. Тем более мать остается здесь совсем одна. Ее подруги приезжают редко, а Кира пробудет до конца лета у родителей.

Привыкший встречать трудности с гордо поднятой головой, Глеб прятал глубоко внутрь тоску о том, что расстается с любимой. Впереди его ждала нелегкая работа, которая к слову ему очень нравилась. Но долги и спокойствие матери сейчас стояли на первом месте, поэтому он решил, что сначала выполнит свой сыновний долг, а уже потом будет устраивать личную жизнь.

25

Кира вдруг разругалась с матерью. Напряжение последних дней дало о себе знать, и когда мать стала допытываться, почему у дочери постоянно глаза