— Ты, пожалуйста, успокойся немножко. Точно стоит допускать ее до работы?

— Перестань, Лейф, — ответил Джимми.

— Согласна с тобой, Эллен, — просто горько при мысли, как много такого, о чем общественность даже не подозревает, но это от недостатка ресурсов, как мне кажется, — заметила мисс Марпл и покосилась на Джимми.

— Ну да, они же не растут на деревьях, — буркнул Лейф. — Помню, было время, когда у нас имелись свои международные корреспонденты, которые даже ездили за границу — сейчас им это не удается, и тут появляешься ты и требуешь ресурсов для освещения какого-то малозначительного убийства. Или настоящего сыра на завтрак — тебе известно, что сейчас его подают уже нарезанным?

Эллен покачала головой — это ее совершенно не волновало.

— Радуйся, что тебе вообще дают сыр.

— Послушай, если у тебя есть общие жалобы по поводу того, как мы работаем в этой редакции, то можно обсудить это на отдельном совещании.

Джимми сказал это негромко, без нажима, однако видно было, что он, будучи абсолютно уверен в себе и своей правоте, держит ситуацию в руках.

Лейф что-то буркнул себе под нос и замолчал.

— Стентуна — настоящая идиллия в духе Буллербю[6].

Эллен нашла фотографии с места преступления и положила телефон на стол, чтобы все могли их увидеть.

— В каком смысле? Это же совсем не похоже на Буллербю!

— В современном понимании, — добавила Эллен, взглянув на современные красные дома на дисплее. — Представьте себе. Дети, гоняющие на велосипедах и прыгающие на батутах. Крошечный поселок с очень маленьким населением. Малюсенькая школа. Заправка. Опрыскиватели на газонах, мороженое, поля и луга. Видите?

— Ага, или депрессивный поселок, жертва урбанизации, где все закрывается и осталось лишь несколько человек, которые сидят без работы. И один из них по пьянке убивает жену, — хмыкнула мисс Марпл.

Эллен вздохнула.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто послушать тебя — так получается прямо эпизод из «Убийств в Мидсомере[7]», — ответил за нее Лейф.

— Мне такая идея нравится, — заметил Джимми. — Тут есть фантазийные моменты, из которых можно что-то сделать.

— Послушайте, человека убили! — возразила Эллен. — При чем здесь фантазия?

— Хорошо, Анна, если мы возьмем твое видение картины — как ты думаешь, разве не интересно, если мы осветим это убийство именно с точки зрения того, что поселок умирает, а женщину убивает и насилует безработный муж?

— Пожалуйста, давайте не будем сейчас спорить по этому поводу, — прервал их Джимми. — Посмотрим, как будет развиваться эта новость — и что Эллен удастся откопать, с вашей помощью.

— Я хотела сказать — тут нет ничего уникального. Мы не можем рассказывать о каждом убийстве только потому, что жертвой стала женщина, — фыркнула мисс Марпл.

— Почему же нет? Как ты, сама будучи женщиной, можешь такое говорить? Я тебя не понимаю.

— Эллен, успокойся, — сказал Джимми.

— Боже мой, вы вовсю освещаете историю с этим мужиком, которого убили футбольные фанаты! Почему он более интересен, чем Лив Линд? Мне кажется, мы должны понимать свою журналистскую ответственность.

— Может быть, он покрасивее этой твоей Лив, — усмехнулся Лейф.

Письменный стол выглядел в точности так же, как когда она покинула его два месяца назад. Словно время остановилось. Сама она обычно называла это творческим беспорядком, но на самом деле понятия не имела, что скрывается в кипах бумаг.

Эллен уселась на стул и взяла в руки несколько документов. Большинство из них были посвящены Люкке, и она бережно и осторожно сложила их в отдельную стопку, не читая. Погружаться в это она пока не готова.

Внизу в куче она обнаружила несколько старых списков дел, из которых не удалось вычеркнуть ни одного пункта. К ним она без труда могла бы добавить еще два раза по столько — дела, которые ей следовало бы сделать или которые она уже давно должна была закончить.

Эллен тяжело вздохнула. В последнее время она была не в состоянии даже проверять почту.

Эллен оглядела редакцию. Все были чем-то заняты, и она вдруг почувствовала, как ей не хватало этой рабочей обстановки, этого жужжания коллег.

Лейф подкатился к ней на своем офисном кресле и подался вперед.

— Ты можешь пояснить мне одну вещь?

— Что именно? — у нее не хватало сил даже поднять на него глаза.

— Как у тебя это получается? Как тебе удается всегда проталкивать свои развлекательные проекты? Не понимаю.

Она не ответила. Молча достала из сумки компьютер и подключила его к «пилоту». Открыла документ и застучала пальцами по клавиатуре. «Это как с собаками и детьми, — подумала она. — Нельзя показывать слабину».

— Чем приставать ко мне — лучше поищи информацию о Лив Линд.

Лейф откатился обратно к своему месту.

— Этим пускай мисс Марпл займется, у меня тут забот полон рот с летними работниками, которые уже наломали дров, наделав ошибок во всех системах и в каждом событии.

— Эллен, моя дорогая королева всего долбаного сущего, услыхав, что ты пришла, я пулей прибежал сюда.

Филипп подошел к Эллен и от души обнял ее. Как всегда, от него исходил запах свежести, а курчавые волосы красиво обрамляли симметричное лицо. Именно симметрия определяет, красивым нам кажется человек или нет, объяснил ей как-то Филипп, приведя в качестве примера свою физиономию.

В следующую минуту он отодвинул ее от себя.

— Нет, шутки в сторону, что у тебя за диета такая? С каждым разом ты все стройнее и стройнее — при этом я видел тебя всего несколько дней назад. Боже мой, запиши мне на бумажке, что именно ты ешь, я буду делать все в точности как ты. Я столько времени провел на съемках, питаясь одними чипсами и пирожными, что у меня выросло уютное брюшко. На фиг оно мне сдалось!

Эллен улыбнулась. Прекрасный Филипп — всегда безупречный, но всегда недовольный собой.

— Ой, телефон звонит. Извини, я должен ответить. Филипп слушает. Ой, понял, сейчас бегу.

— А что случилось? — спросила Эллен.

— Знаешь, что я натворил? Привел в кафе на первом этаже стайку детей, пообещав купить им мороженое, а потом побежал к тебе наверх без них!

Он рассмеялся.