Все, что перепуталось в его голове, постепенно начинало раскладываться по местам и обретать смысл.

Кэтрин выгнулась и застонала, когда очередь дошла до ее груди. Он подхватил ее под спину, прижимая к себе, словно хотел одним поцелуем охватить всю ее. На этот раз он вошел в нее легко, она была расслаблена и готова, лишь тихо прошептала его имя.

Он действовал медленно, был терпелив и лишь в самом конце позволил себе двигаться быстрее, накрыв всю ее своим телом. Он заставил ее взлететь так высоко, как никогда раньше, и они вместе прыгнули вниз с обрыва в пропасть блаженства.

Потом еще и еще…

Глаза ее стали совсем зелеными и тянули его за собой в тот мир, в который он мечтал попасть только с ней.

Это произошло только на следующее утро, когда Лука проснулся и осознал, что ни одна из ночей в его жизни не была похожа на ту, что он провел с Кэтрин. Она все еще была здесь, рядом с ним в его постели, и только сейчас он понял, что означает для него ее невинность.

Он повернулся к ней, ощутив внезапный и такой сильный прилив желания, будто никогда не обладал этой женщиной. Через секунду она открыла глаза и несколько минут сонно моргала, привыкая к дневному свету.

Лука понял, что ее полусонное состояние его не остановит.

Он поднял ее руки так, чтобы они легли над головой, и устроился между ее ног. Вся его нежность вылилась в ласковые поцелуи, когда он прикасался к ее груди, и она сразу отозвалась, застонав и прижавшись к нему.

Слетавшие с ее губ звуки доставляли ему невероятное наслаждение. Вскоре она уже не выглядела сонной, а извивалась под ним, конвульсивно вздрагивая при каждом оргазме.

В душе, который они принимали вместе, он смог сдержаться и взять чувства под контроль, что было чрезвычайно сложно, учитывая, что ему еще предстояло настроиться на рабочий лад.

Когда он вышел из ванной комнаты, обернув полотенце вокруг бедер, Кэтрин одевалась с тем выражением лица, которое ему не понравилось. Он понимал, что не должен позволять себе подобные эмоции, но решить было труднее, чем сделать. Он знал, что это за маска. Раньше он был рад видеть на лице женщин, с которыми провел ночь, такое выражение. Это означало, что расставание будет быстрым и не хлопотным делом.

Однако на этот раз он не хотел, чтобы женщина уходила.

Он мечтал, чтобы она всегда была рядом, какой бы сумасшедшей ни казалась эта мысль. Ведь никто, кроме него, не поверит, что до сегодняшнего дня Святая Кейт была девственницей. Он бы точно не поверил.

– Кэтрин… – Она не вздрогнула, когда услышала свое имя, но в ее глазах, когда она повернулась, он увидел настороженность. – Скажи, почему ты вышла за него?

Она поджала губы, и это тоже ему не понравилось. Она надела бюстгальтер и потянулась за платьем, мельком глянув в его сторону, и от этого взгляда он невольно сжал зубы. Лука поднял с пола рубашку и подошел ближе к Кэтрин. Она глубоко вздохнула и чуть приоткрыла рот, будто сейчас ей было необходимо больше воздуха. Такой она ему нравилась еще больше.

Пожалуй, даже слишком. Изысканное белье подчеркивало именно те части тела, которыми он никогда не устанет любоваться. Ее дыхание ласкало щеку.

Внезапно он понял, насколько примитивным созданием он был, хотя никогда в жизни так о себе не думал. В истории с Кэтрин он получил вполне заслуженную роль чудовища.

Он накинул свою рубашку ей на плечи и принялся медленно застегивать. Она сидела на ней как платье, только большего, чем нужно, размера.

Зверь внутри его одобрительно зарычал.

– Ты мне ответишь? – тихо спросил он, закатывая рукава, свисающие почти до ее колен.

Кэтрин сглотнула и подняла на него глаза. Он обратил внимание, что они опять изменили цвет, став зеленее, – значит, она возбуждена. Что ж, отлично. Он боялся, что уже никогда не сможет заняться с ней любовью, не думал, что их дальнейшие отношения это позволят.

Кэтрин покачала головой и выдохнула.

– Он сказал, что сможет мне помочь, – наконец произнесла она.

Она отошла в сторону, и Лука с удивлением смотрел на эту женщину в его рубашке и испытывал странные чувства. Он не желал себе их объяснять, понимая, что теперь они стали частью его жизни, как, например, свет.

– А тебе была нужна помощь?

Кэтрин закусила нижнюю губу, и он подумал о том, как она прикасалась бы ими к его плоти, но заставил себя отвлечься.

– Моя мама растила меня одна, – продолжала Кэтрин, и Лука удивленно моргнул.

Он не представлял, что она ему скажет, но не ожидал ничего подобного… простого и очень обыденного.

– Она не была замужем и не хотела иметь ребенка, но оказалась беременна. Мужчина сразу бросил ее и уехал из страны, чтобы не воспитывать ребенка, который не был ему нужен.

– Он большой оригинал.

Кэтрин улыбнулась:

– Не знаю. Мы никогда не встречались.

Она подошла к кровати и села, поджав под себя ноги. Рубашка легла вокруг пышной юбкой. Внезапно у него появилось желание пожалеть ее, защитить – пусть даже от этой истории, которую она вынуждена ему рассказывать.

– У мамы были большие планы и мечты, – помолчав, продолжала Кэтрин. – Она много работала, чтобы добиться того, чего достигла. Она мечтала о красивой, обеспеченной жизни, а получила ребенка, которого надо воспитывать, забыв обо всем, чего сама желала.

Она говорила так, что у Луки сжалось сердце. Он невольно нахмурился и потер рукой челюсть:

– Воспитание ребенка – это тоже жизнь. – Он пожал плечами.

Кэтрин бросила на него суровый взгляд:

– Мама много работала в сфере финансов, после моего рождения она не могла оставаться в офисе столько, сколько требовалось. Оставив работу в банке, мама не могла больше позволить себе помощницу, ей приходилось справляться самой. – Кэтрин сложила руки перед собой и вздохнула. – Сколько я себя помню, мама всегда работала. Не на одной работе, и все для того, чтобы я ни в чем не нуждалась. Ей приходилось делать то, что отказывались делать другие, например, убирать дома, ползая на четвереньках, чтобы у меня все было, и тем не менее я всегда оставалась ее самым большим разочарованием.

Лука понимал, если он постарается перебить Кэтрин и попытается обсудить с ней рассказанное, она сразу замкнется и замолчит, но в то же время у него появилось огромное желание поговорить с ней об этом, он не знал, откуда взялось это чувство, но был уверен, что обязан это сделать. Возможно, к этому подталкивало выражение ее лица, плотно сжатые губы, темно-серый, словно грозовое небо, цвет глаз. Он промолчал, лишь встал, отбросил полотенце и надел брюки. Затем, встав перед ней со скрещенными на груди руками, стал ждать.

Кэтрин тяжело перевела дыхание.

– Мама хотела, чтобы я тоже занималась финансами и работала в банке. Она всегда мечтала об этом сама и могла многому меня научить, ее опыт позволил бы мне быстро добиться успеха.