косу, удобную для долгих переездов. Я запустила пальцы в мягкую массу его огненных кудрей, и, вызволенные из плена, они рассыпались волнами — золотыми, серебряными и пряного цвета корицы.

— Ты сказал, подарки. Их спонсирует Корона?

По моим наблюдениям, Корона имела дурную привычку удостаивать состоятельных людей «чести», которая требовала от них крупных вложений.

— Теоретически. — Он широко зевнул, и его широкие плечи тяжело и умиротворенно опустились, когда я взяла расческу и занялась приведением его шевелюры в порядок. — Ох, как хорошо. Вот поэтому Макдональд и считает это услугой: появляется возможность наладить торговлю.

— К тому же появляются отличные перспективы для коррупции. Да, понимаю. — Еще несколько минут я продолжала свое занятие в тишине, прежде чем спросить: — Ты возьмешь это на себя?

— Я не знаю. Нужно обдумать. Ты упомянула Дикий Запад. Брианна тоже говорила что-то об этом, рассказывала о коровьих пастухах…

— О ковбоях.

Он отмахнулся от моего замечания.

— И про индейцев. Это правда? То, что она говорила про индейцев?

— Если она говорит, что они будут масштабно истребляться в течение следующего века, то да — она права. — Я пригладила его волосы, потом села на кровать лицом к нему и занялась собственным видом. — Это тебя тревожит?

Он слегка нахмурился, обдумывая мои слова, и рассеянно почесал грудь там, где кудрявые медные волосы выглядывали из-под ворота расстегнутой рубашки.

— Нет, — протянул он. — Не совсем. Не то чтобы я должен был убивать их собственными руками. Но… мы приближаемся к этому, так ведь? К тому времени, когда я должен ступать с осторожностью, если хочу пройти меж двух огней.

— Боюсь, что так, — ответила я, ощущая, как появляется ноющее напряжение между лопаток. Я слишком хорошо понимала, что он имеет в виду. Линий огня пока еще не существовало, но их уже начали намечать. Стать индейским агентом и работать на Корону значило прослыть лоялистом — что по нынешним временам, когда мятежники были всего лишь кучкой радикалов, а беспорядки вспыхивали локально, было очень даже неплохо. Однако не за горами тот момент, когда недовольные захватят власть и будет провозглашена независимость, и тогда наше положение станет очень-очень опасным. Зная, чем кончится дело, Джейми не станет ждать слишком долго, прежде чем примкнуть к повстанцам, однако, сделав это раньше времени, он рисковал быть арестованным по обвинению в измене. Не самая лучшая перспектива для человека, который уже был помилованным изменником.

— Конечно, — робко начала я, — если бы ты стал индейским агентом, то, думаю, мог бы убедить некоторые племена встать на сторону «американцев» — или по меньшей мере сохранить нейтралитет.

— Мог бы, — согласился он, и голос его прозвучал безрадостно. — Но даже если отбросить в сторону такое понятие, как честь, — разве этим я не подпишу им приговор? Думаешь, с ними случилось бы то же самое, если бы победили англичане?

— Они не победят, — ответила я резковато.

Джейми бросил на меня тяжелый взгляд.

— Я верю тебе, — ответил он так же резко. — У меня есть причины тебе верить, ай?

Я кивнула, и мои губы сами собой сжались в полоску. Я не хотела говорить с ним о предыдущем восстании. О грядущем мне говорить тоже не хотелось, но выбора у нас особенно не было.

— Я не знаю, — сказала я и глубоко вздохнула. — Нельзя ничего сказать с точностью, пока этого не случилось… Но если ты просишь меня предположить, то, думаю, с британцами у них было бы больше шансов. — Я сочувственно улыбнулась ему. — Веришь или нет, Британская империя в общем и целом сумела — или, лучше сказать, сумеет — управлять своими колониями, не истребляя в них местное население так безжалостно.

— За исключением шотландских горцев, — отозвался он сухо. — Ай, я верю твоим словам, саксоночка.

Он поднялся и провел руками по волосам. Я успела заметить узкую белую полоску, бегущую под затылком, — след от пули.

— Тебе стоит поговорить об этом с Роджером. Он знает гораздо больше моего.

Он кивнул, но не стал отвечать, не считая легкой гримасы.

— Раз уж мы заговорили о Роджере, куда, как ты думаешь, они с Бри отправились?

— Думаю, к Макгилливреям, — ответил он, несколько удивленно. — Забрать маленького Джема.

— Откуда ты знаешь? — спросила я, тоже удивляясь.

— Когда кругом творится какая-то чертовщина, мужчина хочет, чтобы вся семья была рядом, под присмотром, понимаешь? — Он приподнял бровь, глядя на меня, потом потянулся на верхушку шкафа и взял в руки меч. Джейми наполовину вынул лезвие из ножен, затем вставил обратно не до конца и аккуратно положил на место, повернув рукоять так, чтобы можно было легко до нее дотянуться. Он взял с собой в спальню заряженный пистолет, который теперь лежал на умывальнике рядом с окном. Винтовка и охотничье ружье тоже были заряжены и висели на своих крючках над очагом внизу. И наконец, иронически замахнувшись, Джейми вытащил из ножен на поясе кинжал и ловко сунул под подушку.

— Иногда я забываю, — протянула я с ностальгией, наблюдая за ним. — В нашу первую брачную ночь под подушкой тоже лежал кинжал — и под многими другими подушками с тех пор.

— Правда? — Он улыбнулся на замечание, немного криво, но все же улыбнулся.

— А ты нет? Никогда?

Он покачал головой, по-прежнему улыбаясь, и горькая складка залегла у его губ.

— Иногда мне хотелось бы забыть.

Наша беседа была прервана булькающим храпом из комнаты напротив, за которым последовал шелест постельного белья, громкие проклятия и тяжелое «бум», когда нечто — вероятно ботинок — ударилось о стену.

— Чертов кот! — заорал майор Макдональд.

Я сидела, прижав руку ко рту, пока босые ноги майора тяжело шлепали по доскам пола. За этим последовал звук резко открываемой двери, которая тут же с грохотом захлопнулась. Джейми, как и я, на секунду замер посреди комнаты. Теперь он очень тихо двинулся и осторожно приоткрыл нашу собственную дверь. Адсо, с хвостом, согнутым в высокомерную S, невозмутимо зашел внутрь. Царственно игнорируя нас, кот пересек комнату, легко запрыгнул на умывальник, уселся прямо в тазу и начал спокойно вылизывать яйца.

— Я однажды видел в Париже человека, который мог такое вытворять, — заметил Джейми, с интересом наблюдая за выступлением кота.

— А что, есть люди, которые готовы за такое платить? — Я полагала, что едва ли кто-то стал бы заниматься этим на публике для развлечения. Не в Париже уж точно.

— Э‑э, ну, платили не совсем ему. Скорее его спутнице — она была не менее гибкой. — Джейми ухмыльнулся, и его глаза блеснули синим в свете свечи. — Все равно что наблюдать, как спариваются черви, м?

— Как увлекательно, — пробормотала