Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не помешала? — понимающе хохотнула. — Уже пора. Решила потревожить.
— Мы готовы, — кивнула Антонина.
Она хотела было шагнуть к любовнику, но вдруг остановилась, с печальной улыбкой сжала ладонь в кулак, подняла его.
— Пока! — и вместе со Светланой покинула номер.
Гордеев положил деньги в карман, сделал музыку погромче, подлил вина в фужер, подошел к окну, выходящему на улицу.
Проследил, как Антонина в сопровождении хозяйки вышла из главного входа, бросила взгляд на его окна, села в машину и уехала.
Домой приехала Антонина, когда было уже темно.
Двор был погружен в полумрак, свет почти нигде не горел.
Антонина перехватила с руки на руку сумку, торопливо направилась к дому и тут увидела вышедшего навстречу мужа.
Оба остановились, оба молчали, глядя в упор друг на друга.
Михаил ударил ее неожиданно — с короткого размаха, сильно, с накопившимся гневом. Потом добавил еще и еще… Она попыталась защищаться, но муж не останавливался, продолжал наносить удары, пока Антонина не упала.
Савостин бил ее лежачую. Ногами, без остановки, яростно, не говоря ни слова, только тяжело дыша и болезненно мыча.
Остановился, когда Антонина затихла, пнул еще пару раз и грузно зашагал в дом. Остановился, вытер о траву окровавленный кулак и двинулся дальше.
Нинка появилась в «Бим-Боме» после обеда. В привычной манере легко и завлекательно поднялась на веранду, крикнула обедавшим здесь водителям:
— Привет труженикам пыльных дорог и бетонных трасс!
— Привет, красотка!
— Давай к нам!
— Присаживайся за компанию! — донеслось со всех сторон.
— Гляди, присяду, потом из кабины не вытолкаешь! — рассмеялась Нинка. — Не боишься?
— А давай попробуем!
— Один попробовал, какой месяц уже лечится!
— Заболел, что ли?
Нина вошла в зал, махнула Хамиду:
— Эй, чернявый. Кто-нибудь из хозяев есть?
— Только Михаила Иванович.
— А хозяйка?
— Нет хозяйки. Дома.
— Чего-то ее который день не видать?
— Не знаю, уважаемая. Сказали, заболела.
— Плохо дело, — вздохнула Нинка.
— А что вы хотели?
— Поговорить! — Она потопталась на месте, хотела было повернуть обратно, но увидела вышедшего Михаила. — Михаил Иванович, чего жену прячешь? Что с ней?
— Тебе она нужна? — мрачно спросил Михаил.
— Если честно, не очень. Но одно дельце обсудить бы хотелось.
Он подошел ближе:
— Говори.
— Что такой смурной?
— Тебя увидел, вот и смурной.
— Не-е, — мотнула головой Нинка. — С тобой точно разговора не получится. Когда Антонина появится?
— Как появится, так и увидишь. Чего хотела?
— Ну-ка, присядь, — кивнула Нинка на свободные стулья.
Уселись, Нинка вытерла салфеткой вспотевшие ладони, пару раз хлопнула ими.
— Хочу стать твоей конкуренткой. Тоже открыть кафе.
— Где?
— На месте магазина.
— Деньги лишние завелись, что ли?
— Ты мои деньги не считай, лучше пересчитай свои.
— С моими все в порядке. Так при чем тут Антонина?
— С ней проще договориться. Бабы как? Покусаются, погрызутся, а потом все одно договорятся. Когда супруга-то очухается?
— Очухается, скажу. — Савостин поднялся и, не сказав больше ни слова, скрылся в коридорчике.
Нинка поднялась, закинула сумочку за плечо и направилась к выходу из кафе. Остановилась, снова махнула Хамиду:
— Слышь, джигит. А этот… ну, Артур!.. Так больше и не появился?
— Так больше и не появился, — виновато развел руками Хамид. — Никого нет. Мы вдвоем с Дильбар.
— Погано. Погано, родной, — делано вздохнула Нинка и зашагала вдоль трассы в сторону своего заведения.
Артур сидел в номере, развалившись на диванчике, щелкал пультом по каналам, от безделья и затхловатой обстановки время от времени зевал.
В дверь постучали, он положил пульт, крикнул:
— Кто такой?
— Официант! — В комнату вошел молодой человек с подносом, прямиком направился к столу, принялся выставлять принесенное: закуску, горячее, жареную курицу, бутылку шампанского, газированную воду.
Гордеев с удивлением наблюдал за происходящим и, когда официант закончил работу, коротко хохотнул:
— Во-первых, я не заказывал. А во-вторых, у меня бабла на это не хватит.
— Это презент.
— От кого?
— От Светланы Ивановны. Она сейчас поднимется.
Официант удалился, Артур с приятным удивлением обошел вокруг стола, отщипнул румяное крылышко курицы, пожевал.
— О-о… Нормалек…
В дверь снова коротко стукнули, и на этот раз в номер вошла сама хозяйка гостиницы — накрашенная, с уложенной прической, в яркой одежде, которая подчеркивала ее пышные формы.
— Не помешаю, котик?
— Боже! — развел парень руками. — Упаду и не встану.
— Рано, — с удовольствием рассмеялась Светлана. — Сначала поешь, потом хоть падай, хоть вставай.
— А ты за компанию?
— Шутник, — рассмеялась Светлана. — Тут заказ как раз на двоих.
— Вас понял. — Гордеев отодвинул стул, помог ей сесть. — А в честь чего гуляем?
— В честь знакомства. Третий день в гостинице, а как неродной.
— Погуляем и забьемся в родственном экстазе?
— Как ты сказал? — Светлана уловила в этих словах приятную двусмысленность, прикрыла рот ладошкой. — В каком экстазе?
— В родственном.
— Прямо сразу?
— Можем постепенно!
Светлана стала громко хохотать, раскачиваясь вперед и назад:
— Ну, парень… ну, шутник. Сказанет такое…
Артур тоже смеялся, не столько смущенно, сколько с удовольствием.
— А чего особенного? Выпьем, побалакаем, а там и родственные чувства пробьются. Разве я не прав?
— Не знаю. Посмотрим. Открывай шампань.
— Слушаюсь. — Гордеев взял бутылку, содрал фольгу, хлопнул пробкой, разлил по фужерам. — За приятную встречу!
— Взаимно! Но на брудершафт пока не пойдем, — с хохотком предупредила Светлана.
Чокнулись, выпили. Артур принялся есть с удовольствием, без спешки.