Генка схватил себя за нос, наморщил лоб и вытаращил глаза. После паузы изрек: «Сообщник».

Вика притихла, Катя грустно смотрела на них обоих. Вздохнула.

— Значит, вам надо успеть вернуться до вечернего обхода, а то закроют двёрочку и тоже отрежут путь назад. Скандал не самое страшное, но об этом вашем демарше может узнать тот, кому знать про это совсем не нужно. Может, все-таки признаетесь, почему вас, так сказать, легально не отпустили? Появился новый директор и ввел для всех комендантский час? Или появился новый директор, а вы по привычке влезли к нему в кабинет?

— Не, теть Кать, не появился, Усмановна пока заправляет. Мы как бы приболели слегка, типа, ну и школу пропустили, вот и не разрешили нам в гости, раз в школу не пошли. Я возьму мороженое? А то нам, того, возвращаться скоро…

— Да, действительно. Конечно, Вика, раскладывай мороженое, если, конечно, оно при вашей внезапной болезни не повредит.

Катя встала, чтобы поставить на огонь чайник.

— Только давайте, ребятки, вы мне по-нормальному все объясните. Про школу, про болезнь, и, главное, что за срочность, от которой вы решились на побег. О’кей?

— Ага, — кивнула головой Вика, алчно посматривая на покрытый тонким инеем брикет мороженого. Мороженое было ее слабостью.

Вика плюхнула брикет на большую тарелку и так, без лишних церемоний, отвернула края фольги и вонзила в плотный пломбир чайную ложку. Затем успокоено продолжила:

— Понимаешь, теть Кать, в школу идти ну совершенно не хотелось.

«Понятно, почему», — усмехнулась про себя Катя. Утром должны были прибыть спецы из милиции и навесить около пожарного щита видеокамеру.

Вообще-то Вике и Геннадию было велено строго-настрого на лестничной клетке не отсвечивать, чтобы не привлекать внимание, — непонятно кого, но так, на всякий случай. Это милицейская Марианна им велела, а как выяснилось — зря.

Потому что когда сотрудники явились, то папочки с документами, с «Московским комсомольцем» то есть, — тю-тю, не обнаружили!

Выходит, и вправду сообщник есть, он папочку и тиснул, пока Вика с Генкой не отсвечивали.

Лучше бы они там крутились, вместо того чтобы Галочку искать.

Короче, справку для школы, ну и для воспиталки, нужно у медсестры брать, что ты, типа, заболел. Они даже обрадовались, что Галочка дежурит, с ней договориться можно влегкую, нормальная девчонка.

Спустились на первый, а медпункт закрыт. Стали ждать, потом к охране пошли, там сегодня новенький Вова Казачок.

— Прикинь, теть Кать, это у него фамилия такая! А он — новенький и не въехал пока, и какой-такой Галочка знать не знает. Потом мимо мужики из милиции прошли, ну и мы за ними по-тихому. Вот. Мужики начали феньки свои доставать из чемодана, а один и говорит: «Надо посмотреть, где вещдок лежит, чтоб под прицелом камеры находился». Ага, посмотрели. Ну, потом они феньки свои опять в чемодан побросали, давай названивать начальству. Потом пошли в секретариат к Гюрзе, дорогу мы с Генкой показывали, потому что случайно возле окна стояли. А мужики эти, из милиции, прикинь, теть Кать, у Гюрзы спрашивают, где им можно Коростылева Геннадия найти, а Коростылев Геннадий — вот он. Прикол. Гюрза так обрадовалась, зараза, решила, видать, что сейчас на него наручники наденут, сволочь старая. А это им следовательша наводку дала, чтобы они у Генки документы взяли и ей доставили. Помнишь, по телефону вчера она нам сказала документы никому не показывать и припрятать получше. Ну вот Генка и припрятал под матрас, а куда еще? Но никто из пацанов не видел и не догадался. Документы мы ментам отдали, потом пошли к воспиталке и отпросились от школы, потому что кашель, — и Вика очень надсадно закашляла. — Потом нас опять погнали в медпункт, там как раз Галочка появилась. Помятая, но веселая, — Вика хмыкнула. — Раз напала хворь, говорит, то надо лечиться, а в школу — ни-ни, и бумажки выдала. Даже температуру не заставила мерить, прикинь? И ржет без причины. Неслучайно, видно, опоздала. Зато вредная воспиталка не отпустила гулять, раз заболели. А нам же надо тебе все рассказать, а по телефону стремно, такие дела.

— Ничего себе, — покачала головой Катя. — А почему вы вообще решили, что это та самая папка? Вы же ее раньше не видели? Прибегли к помощи эксперта?

— Ну типа, — неохотно признался Генка. — Были вынуждены.

— Теть Кать, да мы на Гюрзу напоролись, вернее наоборот. Она шарит всюду, вынюхивает, а на Генку вообще смотрит, как змея настоящая. Только мы папочку извлекли, а тут она откуда ни возьмись. Сразу схватила ручонками, на себя тянет, верещит, что так она и знала, что это дело малолетних негодяев, папки с документами хитить и на хороших людей тень бросать. Ген, а каких хороших людей она имела ввиду, что-то я не въехала? Про малолетних негодяев понятно, это ты, — и Вика загыгыкала, угнувшись над кружкой с горячим чаем.

Гена хмыкнул и ласково повозил кулаком по Викиной скуле, Вика махнула по кулаку чумазой ладошкой.

— Если бы она меня укусила, я бы папку, конечно, выпустил.

Вика захохотала в голос.

— Но тут у нее в канцелярии зазвонило сразу два телефона. Она так метаться начала, даже жалко ее стало. Потом все ж кинулась на звонки отвечать, а мы быстренько документы вытащили и вам позвонили. Остальное вы знаете.

— Значит, эта ваша Клара в курсе была, что документы нашлись?

— Ну да, знала. Только это ни о чем не говорит, — пожал плечами Генка. — Если она и есть сообщница, то ведь тогда про документы она с самого начала должна была знать, ну, то есть, где они лежат. И что ей тогда помешало их забрать и этому гаду отнести? Логично?

— Ну, допустим, они считали, что место достаточно надежно и перепрятывать не обязательно, — возразила Катя. — Хотя, наверное, ты прав. Времени много прошло с пятницы, они рисковали. Значит, не она.

— Люди! — завопила Викуся. — Вы что, не понимаете, что если бы был сообщник, то папку давно бы унесли?!

Люди замерли, размышляя.

— А кто же тогда дверь закрыл, если не сообщник? — растерянно вопросила Катя, — И кто все-таки унес папку?! Кстати, а что за бумаги в ней лежали, вы посмотрели?

— Фигня какая-то, — пренебрежительным тоном заявила Вика. — Медицинские карты и тому подобная хрень. Причем на выпускников. Там и Лилькина карточка была, Ген, прикинь, — и Вика толкнула приятеля локтем в бок.

— Она мне недавно эсэмэску прислала, уродка. Полгода ни слуху, ни духу, а тут присылает и ту не целиком. Причем не с мобильника, а с компа какого-то. Я бы не догадалась, что это она, если бы не Желтуха.

— Что за желтуха? — силясь угнаться за Викиной болтовней переспросила Катя. — Кто, а не что. Это меня эти двое прозвали, — и Вика опять пихнула Генку, — За то, что рыжая. А Лильку Чернушкой дразнили. А Генку — Неботаником.

— Потому что химик? — развеселилась Катя.

— Конкретно, химик! — захохотала Викуся, а Гена сконфуженно молчал, потому что стеснялся своей любви к школьному предмету.