– Да, – пискнула я.

– Да, – подтвердил и Гурьев.

– А почему вы «Скорую» не вызвали? – еще больше удивилась грымза.

– Анастасия Дмитриевна, душка, вы ж поймите, – начал объяснения Гурьев, – пока «Скорую» вызовешь, пока она приедет, может, еще и лекарств у них не найдется, так это сколько времени пройдет. А тут, – он метнул на меня беспокойный взгляд, – дорога каждая минута. А у меня машина своя, тут, рядышком, я бы мигом…

– Так что же вы тянете?! – на этот раз удивление грымзы, видимо, переполнило все границы, потому что даже небольшие ее глазки вылезли из орбит. – Ждете, когда она умрет?!

– Дак я ж вам объясняю ситуацию, – виновато произнес Гурьев. – Чтобы вы ничего такого про нас не подумали, будто мы от работы отлыниваем.

– А вы не отлыниваете? – прищурила она один глаз, но тут я снова вовремя охнула, а потом ахнула и даже слегка застонала. – Живо! – скомандовала Анастасия Дмитриевна, прикинув, что если я умру здесь, то неприятностей потом не оберешься. – Живо в больницу! Везите ее отсюда и поскорей!

– Так вы разрешаете? – в сомнении спросил Валерка.

– Немедленно! – взвизгнула Анастасия Дмитриевна. – Не-мед-лен-но!

– Слушаюсь, Анастасия Дмитриевна, душка! – воскликнул Гурьев и поволок меня к выходу.

Вахтер выпустил нас без проблем, он все слышал, поэтому и не стал задерживать больше, а мы выскочили на улицу, добежали до Валеркиной машины, припаркованной рядышком, и, только когда сели в нее, позволили себе расхохотаться.

– Ну ты и даешь, Валера! – отсмеявшись и утерев слезы, сказала я.

– Да нет, это ты даешь! – воскликнул Валерка. – Как ты исполнила импровизацию – и постонала, и поохала, и поахала, да и вообще.

Мы снова расхохотались, вспомнив лицо Анастасии Дмитриевны.

– Слушай, ты никогда, – опять заговорил Гурьев, – не мечтала о карьере актрисы? Мне кажется, у тебя могло бы получиться! Какой талант пропадает!

– Как все девочки, мечтала. Но девочкам, – язвительно добавила я, – простительно, а вот что скажешь ты в свое оправдание?! – я грозно сдвинула брови.

– А что такого я сделал? Я всего лишь устроил побег без всяких дурацких объяснительных. Только и всего.

– Ну, конечно, – ехидно улыбнулась я, – давай-ка посчитаем, сколько добрых дел ты сделал, – я принялась загибать пальцы на правой руке. – Первое – обманул секретаршу. Второе – выставил меня калекой, теперь все будут говорить о моем приступе колик, а я, между прочим, даже не знаю как следует, что это такое. Третье – понаставил мне синяков, кстати, тебе придется объяснить моему мужу их появление. Четвертое – срулил раньше положенного с работы. Для ровного счета не хватает пятого… – я задумчиво помолчала, Валерка наблюдал. – Ну, хорошо, пусть будет и пятое – втравил и меня в свою авантюру.

– Согласен, виноват, исправлюсь, – выдал Гурьев стандартную фразу. – Но все-таки хорошо мы повеселились? Ну, признайся, Ирина, правда, было забавно смотреть на грымзу? Ну, только честно! – Я не сдавалась и не собиралась улыбаться, глядя прямо перед собой. – А между прочим, – лукаво добавил Валерка, – ты сама меня поддержала и даже с охотой подыграла мне, наверное, в роль вжилась?

– Ничего я не вжилась! – я повернулась к Валерке, и мы снова расхохотались, потому что злиться на него было решительно невозможно, и потом, грымза действительно выглядела так уморительно, что стоило вспомнить ее, как меня снова разбирал смех.

В итоге мы нахохотались до колик и просидели в машине минут двадцать, если не больше.

– Валера, – сказала я, отдышавшись, – если мы сейчас же не поедем, то я боюсь, у меня и правда случатся колики на смеховой почве.

– Согласен, – выдохнул Валерка. – Тем более что мы рискуем снова попасться на глаза грымзе и поучаствовать во второй серии кино, а этого твои колики точно не вынесут.

– Это верно, – я снова прыснула. – Все, заводи, сейчас уже наши выходить начнут, – я постаралась взять себя в руки и глубоко вздохнула.

Главное, подумала я, не смотреть сейчас друг на друга, иначе мы можем еще долго не остановиться. Видимо, Валерка подумал о том же, потому что, отдышавшись, он завел мотор и, не глядя в мою сторону, тронул машину с места.

Где-то через полкилометра мы окончательно успокоились и смогли смотреть друг другу в глаза без риска разразиться очередным приступом смеха. Что ж, случается.

Наконец, мы добрались до моего дома. Мы вошли в квартиру, и, естественно, оказалось, что именно сегодня Володя пришел раньше обычного.

– Привет, любимый, – сказала я, едва мы вошли и Володька вышел нам навстречу из гостиной.

– Привет, – муж чмокнул меня в щеку. – Привет, сколько лет, сколько зим, – проговорил он и протянул Валерке руку для пожатия.

– Здорово, Владим Николаич, – отозвался Валерка и крепко пожал руку мужа.

– Какими судьбами? Опять небось с панталыку мою жену сбиваешь? Да ты проходи.

– Да уж, – хитро глянул на меня Гурьев, – ее собьешь. – Я снова вспомнила секретаршу и хихикнула. – Она скорее кого угодно с правильного пути собьет, чем ее…

– Ну, это ты что-то загнул, – благодушно ответил муж, потом посмотрел на нас пристальней и спросил: – Что это с вами?

– Объясняйся сам, – сказала я Валерке и прошла в спальню, но осталась у дверей.

– Что это значит? – снова спросил озадаченный муж.

– Да вот, Володя, – Гурьев разулся, скинул куртку, а затем прошел за мужем в гостиную, – прав ты оказался, конечно, это я ее с пути истинного сегодня сбил. Но это по делу, – строго добавил он. – Приехал вот просить у тебя разрешения украсть твою дражайшую половину на вечер.

– Что? – выгнул брови муж. – Украсть? По какому такому поводу?

Мужчины сели в кресла, а я отошла от двери. Если переговоры начались, то надо полагать, что Гурьеву теперь удастся уломать Володю.

Я быстренько разделась, а потом задумалась, что же выбрать в качестве вечернего наряда? Платье? Как-то официально, а там, как я поняла, будет публика сугубо спортивная, значит, лучше всего выбрать брюки. Я порылась в шкафу и вытащила серые вельветовые джинсы. Так, подойдет в самый раз, а что наверх? Я просмотрела кофточки и остановила свой выбор на свободном светло-синем джемпере из акрила с высоким горлом. Что ж, крутанулась я у зеркала, по-моему, очень даже ничего. Затем я сняла остатки дневного макияжа при помощи косметического молочка, протерла лицо тоником и задумалась, а стоит ли вообще краситься?

Но тут же вспомнила о предстоящей встрече с незнакомыми мужчинами и, по крайней мере, с одним знакомым, я имела в виду секретаря, и тут же решила, что, конечно же, краситься надо, но только слегка. Быстрыми движениями я припудрила лицо, оттенила тушью ресницы, потом подумала и слегка подрумянилась, затем решила, что надо выделить глаза, поэтому положила на верхнее веко немного серых теней и, наконец, накрасила губы светлой прозрачной помадой. Получилось очень даже ничего с моим теперешним цветом волос, темно-каштановым, это выглядело довольно эффектно. Я расчесала волосы и оставила их свободными. Капелька любимых духов – и то, что надо.