Особенно службу в «Висельниках». Ее и безо всякого документа видно, – резонно возразил Виктор.

Я промолчал. Крыть было нечем. И отчего-то мне вспомнились похожие слова Кристины, которые она сказала в кафе литераторов. Во мне тоже проглядывал убийца. И ни один костюм не скроет этого.

– Вот, держи. – Я протянул Виктору свернутые в рулончик купюры.

– Это еще зачем? – Он зло прищурился.

– Ты работаешь на князя Карамазова, – напомнил я и хмыкнул. – В моих интересах обеспечить тебя достойным шмотом в наших цветах и провизией, чтобы не отощал на барских харчах.

– Иными словами, это жалованье, – хмыкнул он. – А я решил, что мародерством смогу прожить.

– То есть?

– Мертвецам ценности ни к чему. В гробу нет карманов, – просто пояснил он и показал на увесистый мешочек на поясе, который до нашей вылазки был пуст. – По дороге я загляну в ломбард и сдам кое-что ненужное.

– Ты только не засветись. И мне ведь не нужно напоминать, что за тобой все еще кто-то охотится.

– Когда было по-другому? – философски отозвался Виктор и оскалился. – Ваша станция, княжич.

Я поднял глаза. Машина подъехала к воротам «Содружества».

– Завтра в особняке, – напомнил я, протягивая на прощание ладонь. И Виктор стиснул ее, отвечая на рукопожатие. Его пальцы были холодными, и я подумал, что он потерял больше сил, чем кажется.

На пороге дома не было ни души. Не хотелось возвращаться в свои апартаменты, чтобы остаться там в одиночестве. Что-то внутри меня противилось такому сценарию на вечер. Я прислонился к кирпичной стене, глядя в темнеющее небо. В окнах квартир высоток уже начинал загораться свет. Люди приходят со службы к любимым и родным, садятся за стол, ужинают, рассказывают друг другу о том, как прошел день. Все они ведут обычную жизнь: работают, отправляют детей в гимназии, ходят к жрецам на периодические исповеди, заводят собак…

Размышления прервало уведомление о сообщении. Я посмотрел на экран телефона и довольно усмехнулся. Видимо, компанию на вечер я уже нашел.

«Я знаю, что ты вернулся. Соскучилась и хочу прогуляться».

Номер был обозначен Екатериной Калининой. Внучкой старика, начальника охранки.

Я нажал на поле ввода текста и собирался уже писать ответ, как изящная девичья ладонь ухватила меня за запястье, увлекая в сторону от двери парадной. И все мои мысли о великом мигом вылетели из пустой башки. Ну, пришло тебе сообщение. Это же не значит, что нужно расслабиться и стоять с довольной рожей.

Меня бесцеремонно толкнули к стене. Я попытался было освободиться, но руки неожиданно сильно прижали меня к теплому, прогретому за день кирпичу. Передо мной стояла девушка в коротких шортах и спортивном черном топе, подчеркивающим высокую грудь и открывающим плоский живот с кубиками пресса. Поверх соблазнительной части тела была надета расстегнутая кофта, на плечах виднелись лямки рюкзака. Лицо незнакомки скрывала маска. А потом девушка встала на носочки и обняла меня за шею, прижавшись ко мне всем телом.

– Куда пропал?

Голос был знаком. А через секунду она стянула свою маску. На меня смотрела та самая Катерина, что прислала только что сообщение. Русые волосы, собранные в хвост, большие изумрудные глаза, чуточку пухловатые губки, ямочки на щеках, которые появились от лукавой усмешки.

– Ты совсем выжила из ума? – рявкнул я. – А если бы я тебя пришиб? Твой отец бы с меня шкуру спустил. Ну, вернее, попытался бы.

– Не пришиб бы, – беспечно ответила Катерина. – А папенька с тебя и так шкуру спустит. Если узнает, что время от времени между нами происходит. – Не злись, – добавила девушка, заметив огоньки Силы в моих глазах. – Ладно, я признаю, что виновата. И чтобы загладить свою…

– Даже не мечтай! – грубо прервал ее я.

Девушка уставилась на меня полным непонимания взглядом.

– Не мечтать о чем? – удивленно переспросила она. Но заметив мою глумливую улыбку, быстро меня раскусила. – Фу, дурачок! – Катерина обиженно надула губки. – Я хотела поздравить тебя с новым титулом. Поговорить. Но теперь даже не знаю. Потому что ты грубиян и пошляк!

– Ну, если только поговорить… – Я задумчиво почесал в затылке, словно бы взвешивая ее предложение. – Хорошо, я согласен. Но все равно…

– Ладно, ладно. – Девушка вздохнула, но в этом звуке слышалось явное притворство. – Ни о чем другом даже мечтать не смею. Обещаю.

Она торжественно подняла руку, словно приносила присягу.

– Ох, не клянись луною, – строго одернул ее я, понимая, что шутка зашла слишком далеко.

Катерина открыла было рот, чтобы ответить, но потом быстро потянулась ко мне, и я почувствовал ее горячее дыхание. А затем ее губы едва коснулись моей щеки. Этот момент длился один миг, а потом девушка быстро отстранилась от меня. Схватила за руку и потащила в парадную.

Мы прошли мимо консьержа, который при виде нас только усмехнулся и снова уткнулся в газету. Сегодня заголовок гласил: «Средство для лечения душевной хворобы – армия».

– Ты мне даже не позвонил, – обиженно надув губки, произнесла девушка, когда мы вошли в лифт. – И я уж подумала, что ты решил оставить наши свидания в прошлом.

– Прости. Было много дел.

– Понимаю, княжич. – Девушка склонила голову в шутливом полупоклоне. А затем ее лицо вдруг стало серьезным. – Хорошо, что ты пережил этих уродов в доках. И в особняке.

– Ты уже откуда знаешь? – поразился я.

Катерина хихикнула.

– Забыл, чем занимается мой отец? Ищейки уже перерыли весь район рядом с доками в поисках неизвестного. С силой эненра. А я знаю только одного парня, управляющего дымом в этом городе. И он стоит передо мной. Под глазами круги, его штормит и крутит небось всего. Ну, точно наркоман, который страдает от абстяги. Думаешь, совпадение? – Она хитро покосилась на меня. – А затем еще драка в особняке. Это была славная победа, – продолжила она с восторгом.

– Очень надеюсь, что дело закроют, – проворчал я.

– Думаю, да. Михаил Юсупов уже сообщил папеньке, что боец действовал исключительно из добрых и светлых побуждений. Проводил операцию по спасению его любимых доченек. Так что в бумагах все спишут на разборки банд. Гражданские не пострадали, а до остального никому дела нет.

– А имени спасителя он не назвал? – Я насторожился.

– Нет. Но думаю, он знает, кто вызволил его кровиночек. Зачем ты вообще во все это ввязался, Карамазов? – внезапно спросила Катерина.

– Потому что я все это и заварил, – не вдаваясь в подробности, ответил я.

– Ох уж ваши любовные тайны, – притворно вздохнула Катерина. – Сплошной упадок морали. Одно только пьянство, наркотики и оргии.

– Наркотиками не увлекаюсь. Это для отморозков и неудачников.

– Да я так. К слову пришлось.

– А…

Но Катерина