Я не хочу, чтобы мной так же играли.

– Катись к черту, Рид, – сердито говорю я. – Между нами все кончено.

Он придвигается ближе.

– Да? То есть ты говоришь мне, что больше не хочешь меня?

– Именно это я тебе и говорю.

Я обхожу его и буквально подлетаю к машине. Но моя попытка к бегству оборачивается против меня. Рид быстро разворачивается и прижимает меня спиной к дверце.

Исходящий от его тела жар опаляет даже через одежду. Пульс тотчас ускоряется, когда он опускает обе ладони на машину, поймав меня в капкан.

– Говоришь, я больше не завожу тебя?

Он наклоняет голову, и его теплое дыхание обжигает мою шею. Когда по моему телу невольно пробегает дрожь, он тихонько смеется.

– Признайся, что ты скучаешь, Элла.

Я сжимаю губы.

Щека Рида трется о мою, когда он продолжает шептать мне на ухо.

– Ты скучаешь по моим поцелуям. Ты скучаешь по тому, как я проскальзывал в твою постель по ночам. Ты скучаешь по тем ощущениям, которые охватывают тебя, когда мой рот оказывается вот здесь…

Он прижимается губами к моей шее, и я снова дрожу. В ответ раздается еще один хриплый смешок.

– Похоже, я и правда никак не действую на тебя, а, детка?

– Не называй меня так. – Я со злостью отпихиваю его, стараясь не обращать внимания на то, как громко колотится мое сердце. Ненавижу, что он имеет надо мной такую власть. – И оставь меня в покое.

Позади нас раздается низкий голос.

– Ты слышал, оставь ее в покое.

Истон подходит к нам и стальной хваткой впивается в плечо Рида. Хоть Истон на год младше него, но такой же высокий и рельефный. Ему ничего не стоит оттащить от меня Рида.

– У нас приватный разговор, – говорит Рид, как будто не чувствует, что к нему применяют физическую силу.

– Да? – Истон смотрит на меня. – Ты хочешь поговорить с нашим старшим братцем, сестренка?

– Нет, – отвечаю я с натянутой веселостью.

Истон широко улыбается.

– Тогда тебе пора, Рид. Разговор закончен. – Насмешливый огонек в его глазах угасает, сменяясь раздражением. – К тому же папа только что прислал сообщение. Он хочет, чтобы мы поскорее приехали домой. Они с Брук хотят сделать какое-то объявление.

Я поднимаю глаза на Истона.

– Брук?

Резко рассмеявшись, он поворачивается к Риду.

– Ты не сказал ей?

– Что не сказал? – требовательно спрашиваю я.

Какого черта Брук делает в доме?

Рид смотрит на брата с окаменевшим лицом.

– Ого! Интересно, почему ты ничего не сказал? – Истон пожимает плечами, глядя на меня. – Папа и Брук снова вместе.

У меня холодеет кровь в жилах. Что? Почему Каллум опять сошелся с ведьмой?

И как вообще я смогу смотреть ей в лицо после того, что видела той ночью в комнате Рида?

У меня подкашиваются ноги, руки дрожат. Надеюсь, мальчишки не замечают, как сильно меня трясет, как сильно расстроила меня эта новость.

Вдруг у меня пропадает всякое желание возвращаться домой.

Наши машины одна за другой въезжают на огромную круговую подъездную дорожку особняка Ройалов. Мой кабриолет. Пикап Истона. «Рендж ровер» Рида и «ровер» близнецов. Я остаюсь сидеть в машине, наблюдая, как братья Ройал хлопают дверцами и исчезают через черный вход дома.

Поверить не могу, что Брук здесь. Поверить не могу, что Рид «забыл» сказать мне об этом. Досаждая мне своим присутствием, в перерывах насмешками по поводу того, как он собирается вернуть меня – и как я по-прежнему хочу его, – почему он так и не сказал мне, что Брук вернулась?

Но, конечно, он ничего не говорил. Думает, если притворится, что никогда не прикасался к Брук, что ее не существует, я все позабуду.

Он напрасно надеется. Элла Харпер ничего не забывает. Никогда.

Я делаю глубокий вдох и приказываю себе выйти из машины. Но остаюсь сидеть, где сидела. И вылезаю, только когда открывается соседняя дверца.

– Элла, – улыбаясь от уха до уха, окликает меня Брук.

Я беру сумку, обхожу машину и пытаюсь пройти мимо нее, но она перегораживает мне путь. Мне еще никогда и никого так сильно не хотелось ударить, как эту женщину. Блондинка Брук все такая же насквозь фальшивая, какой я ее запомнила. На ней дорогущее мини-платье, высоченные каблуки и столько бриллиантов, что ими можно заполнить магазин «Тиффани».

– Мне нечего тебе сказать, – заявляю я.

Она смеется.

– Дорогая, ты это не всерьез?

– Еще как всерьез. А теперь прочь с дороги.

– Только после того, как мы с тобой перекинемся парой словечек, между нами, девочками, – чирикает она. – Я не позволю тебе войти в дом, пока мы кое-что не выясним.

От изумления у меня пропадает дар речи, но я беру себя в руки.

– Нам нечего выяснять. – По какой-то причине я понижаю голос до шепота, хотя они с Ридом заслужили, чтобы я кричала об этом во всю глотку. – Ты переспала с сыном Каллума.

– Разве? – Брук опять хихикает. – Потому что, если бы это было правдой и кто-то в доме узнал, – она многозначительно смотрит на меня, – тогда Каллум бы тоже знал.

Она права. И я начинаю злиться на себя за свое молчание. Одно только слово Каллуму – и Брук осталась бы в прошлом. Он бы вышвырнул ее из дома за секунду – быстрее, чем можно сказать «подлая стерва».

Но… он вышвырнул бы и Рида тоже. Даже мог бы отречься от него.

Боже, я ненормальная. Больная на голову. Зачем мне вообще переживать о том, что будет с Ридом Ройалом?

Брук улыбается так, словно читает мои мысли.

– Эх, ты! Бедная, жалкая девчонка! Ты влюблена в него.

Я стискиваю зубы. Она ошибается. Я больше не люблю его. Не люблю.

– Я пыталась предупредить тебя. Говорила, что Ройалы разрушат твою жизнь, но ты не прислушалась.

– И поэтому ты решила наказать меня? – язвительно спрашиваю я.

– Наказать тебя? – она моргает, видимо, искренне удивленная моим вопросом. – И что именно я тебе сделала, милая?

Я в изумлении таращусь на нее.

– Ты переспала с Ридом. Я застала вас! Или ты уже обо всем забыла, потому что тебе так удобно?

Брук взмахивает рукой.

– О, так ты о той ночи, когда сбежала? Мне жаль разочаровывать тебя, но тогда не было… никакого веселья.

– Т-ты была голой, – заикаясь, говорю я.

– Я отстаивала свою точку зрения. – Брук закатывает глаза, видя мое полное недоумение. – Нужно было кое-что доказать Риду.